– Вы знали Суханову? – переспросила я. – Да, – ответила Жанна. – Мы учились в институте в одной группе – я, Алиса Ремнева и Вероника. В студенческие годы дружили, мечтали стать великими художницами. Суханова подняла крупную фирму по отделке квартир и офисов, я выполняю частные заказы, а Алиса бог знает какой год подряд пишет великое, как она считает, полотно. Вероника разбогатела, я весьма обеспечена, Алиса же нищая. С Сухановой мы перестали общаться после того, как она меня к себе на работу не взяла. Помните дефолт? – Разве его забудешь... – сказала я. – Хотя на мне крах российской экономики не сильно отразился. Состояния я не имела, бизнес не вела. – А я осталась без заказов, – вздохнула Жанна. – Знаете поговорку: кому война, а кому мать родна? Это про Нику. Все в панике, валютный рынок трясет, бизнесмены разоряются, а Вероника на белом коне. Каким-то образом, не спрашивайте как, я не знаю, она получила волшебный заказ – оформление аэропорта в каком-то городе США. – Невероятно! – поразилась я. Жанна поставила банку на стол. – Заплатили ей бешеную сумму, американский доллар был в дефолт королем Москвы. Я поясок затянула – и к ней на поклон. Ну, прямо сцена из детской книжки: «Тетя, тетя кошка, выгляни в окошко, есть хотят котята, ты живешь богато». – Тетка прогнала племянников, – вспомнила я «Кошкин дом» Маршака. – Потом дом ее сгорел, но котята не затаили зла, пустили в свою скромную обитель жадную родственницу. Добро победило зло. А в вашем случае не так получилось? Жанна выпятила нижнюю губу. – Совершенно иначе! Ника отрубила: «Я не беру на службу знакомых, с ними невозможно работать». И судьба ее не наказала! Ничего у Ники в пепел не превратилось, наоборот, бизнес расцвел махровым пионом. Мы с ней более не общались. На ее похоронах я не была, но не из принципиальности, у гроба обиды умирают, просто в тот день я в командировке находилась. – Почему же говорите, что не слышали о Светлане Потемкиной? – Я решила поймать Жанну на вранье. – Так это правда! – воскликнула Гуськова. – Я могла бы вам, наверное, поверить, если б не один факт, – сказала я. – Светлана Потемкина родная дочь Вероники. Жанна заморгала. – Честное слово, я не в курсе. Знала, что у нее есть ребенок, но мы так давно не встречались, что имя девочки из головы вылетело. И потом, Вероника-то Суханова, а не Потемкина. – Дети чаще всего получают фамилию отца, – сказала я. – Жанна, оцените правильно ситуацию. Я разговариваю со Светланой, ей во время беседы трижды кто-то звонит. По лицу Потемкиной понятно, что общение со звонившим не доставляет ей ни малейшего удовольствия. Наш техотдел устанавливает владельца номера, с которого вызывали Свету. Это Гуськова. Сейчас выяснилось, что вы отлично знали покойную Веронику, учились вместе с ней, одно время дружили, затем поругались. Чем упорнее вы будете отрицать факт общения со Светланой Потемкиной, тем толще станут подозрения в ваш адрес. Жанна села напротив меня. – Я не звонила. Была в Екатеринбурге. Телефон оставался в Москве. Раз вы такие умелые, то сможете убедиться, что вызов дочери Сухановой был сделан не по роумингу. – Вероятно, – кивнула я. – И что? – А то! – рассердилась Гуськова. – К тому же у меня есть авиабилет, полным-полно народа видело меня в лайнере. И еще. Стюардесса вылила на мою кофту томатный сок. Самолет попал в зону турбулентности, а эта дурища перла кому-то напитки! Жанна вскочила и убежала. Через минуту вернулась, держа в руках блузку песочного цвета, на которой виднелись плохо замытые темно-красные пятна. – Вот, полюбуйтесь. Красиво, да? Я накатала на кретинку жалобу. Хорош сервис! Я молча смотрела на испорченную одежду. Жанна скомкала блузку и швырнула ее в кресло. Потом показала пальцем на серебряный мобильник, лежащий возле тостера. – У меня есть любовник. Он женат, супруга у него ревнивее Отелло, всегда у Жорки по карманам шарит, эсэмэски читает, звонки изучает. Короче, баба не в меру подозрительна. Я скрыла усмешку. Мне очень понравилась фраза по поводу подозрительности. – Мы специально купили по симке, чтобы друг с другом общаться, – продолжала Жанна. – Свой телефон Жора в офисе держит или в машине, домой не носит. Сейчас Жорик со своим самоваром в Америке, повез змеюку туда на шопинг, мне с ним не поболтать. Трубку я не трогаю, в командировку ее не брала. – Кто-то может войти в квартиру в ваше отсутствие? – задала я напрашивающийся вопрос. – Нет, – решительно ответила Жанна. – Мяу, мяу... – завел кот. Гуськова встала, взяла пакет с сухим кормом и, наполняя миску питомца гранулами, продолжила: – Запасную связку под ковриком я не оставляю, домработница убирает только в моем присутствии. Я посмотрела на толстого котяру. – Вы часто покидаете Москву. Кто же заботится о животном? – Алиска, – пожала плечами хозяйка. Потом уставилась на меня. – Черт! – Ремнева могла взять ваш мобильный? – спросила я, уже понимая, какой услышу ответ. Жанна нахмурилась. – Алиска по-детски проста. Вот, видите, банка пустая. Подруга приходила кота покормить и выпила весь мой кофе, не подумала, что я вернусь и тоже захочу взбодриться. Я с ней порой ругаюсь. Она может взять мои вещи, куртку, например, и уйти в ней. А если ей сделать замечание, она очень удивляется: «Так дождь пошел, я промокнуть не хотела». Зеркало недавно в ванной разбила – начала его протирать, сильно нажала, вот стекло и треснуло. Вазу раскокала. Пусть та недорогая, но мне нравилась. – Странно, что вы ей все прощаете, – удивилась я. Жанна погладила кота. – Мне Алиску жаль. Она не от мира сего, наивная, нищая, если возникает какая проблема, сразу ко мне бежит, плачет. Но у меня безвыходное положение, больше никого попросить не могу – Маркиз капризный, постороннего человека не примет, есть из чужих рук откажется. То-то у меня на этом телефоне деньги постоянно заканчиваются! Я все удивлялась: вроде не так много болтаю с Жорой, а рубли улетают, как птицы. Хотела даже счета проверить, да все времени нет. – Можно взять аппарат? – попросила я. – Ладно, – без особой охоты согласилась Гуськова. – Только эсэмэски не читайте. – Просто посмотрю, сколько раз звонили Светлане, – пообещала я. – О! Да тут много вызовов. За то время, что вас в Москве не было, Алиса, похоже, постоянно названивала Потемкиной. Вы можете сейчас позвать сюда подругу? Жанна бросилась к трубке, торчащей из пластикового стакана. – Ну, я ей все выскажу! – Нет, нет! – остановила я разъяренную Гуськову. – Ни в коем случае не ругайте Алису! Найдите нейтральный предлог, допустим, вы ищете какую-то вещь, никак не найдете, поэтому и позвали. – Вот еще, буду я прикидываться! – вспыхнула хозяйка. – Все, мое терпение лопнуло! Кстати, а зачем ей понадобилась Светлана? – Вот об этом я и хочу спросить, – объяснила я. – Потемкина умерла. Жанна схватилась за сердце. – Как? О, господи! Так вот почему вас ко мне прислали... Получается, я под подозрением? Ужас! Я была в Екатеринбурге! Не в Москве! Прилетела вчера! Есть билет! Счет из гостиницы! – Позовите Алису, – повторила я, – но, пожалуйста, не скандальте. Гуськова взяла трубку, набрала номер и злым голосом произнесла: – Можешь подойти? Сейчас. Ничего не случилось, не могу найти щетки Маркиза. Нет, на подоконнике они не лежат. – Долго ей ехать? – спросила я. В ту же секунду раздался звонок в дверь. – Явилась, не запылилась! – взвилась Жанна. – В одном подъезде живем, всю жизнь соседствуем. Глава 28 Худенькая, одетая в старенький ситцевый халат женщина вошла на кухню и вздрогнула: – Ой, у тебя гости! Простите, не знала, прибежала, в чем была. – Ничего, – буркнула Жанна, – не на гламурную съемку для модного журнала пригласили. – Здравствуйте, – поздоровалась со мной Алиса. – Жаннуся, вон же щеточки! Как я и говорила, на подоконнике лежат. Ты их не заметила? Не извиняйся, мне не трудно на этаж спуститься. Я хотела вклиниться в разговор, но тут Жанну, которая с трудом сдерживала негодование, понесло: – Счастья полные штаны! Хвала господу, чесалки никуда не делись! А кофе? Я предостерегающе кашлянула, но Гуськова не обратила на мой знак ни малейшего внимания. – Кто его весь выпил? – взвизгнула Жанна. Алиса втянула голову в плечи.