— Мой ход, — Дейзи снова потянулась к игровому полю. Бартоломью придержал ее за бедра, не дав свалиться с его колен. Очередное давление ее ягодиц отозвалось приятной напряженностью в паху. Барт на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями, которые хотелось продлить. Хотя он понимал, как это опасно. Отодвинувшись к спинке дивана, он попытался поменять позу и слегка подвинуть Дейзи. Но не тут-то было. Неверно расшифровав его действия, она опустилась спиной ему на грудь и нежно поцеловала в шею. От этого все стало гораздо хуже. Барта бросило в жар, вена на виске запульсировала. Набрав в рот воздуха, он задержал дыхание и вцепился пальцами в подлокотник дивана, стараясь думать о чем-нибудь отвратительном. В подобных случаях он всегда вспоминал тетку Поппи. Кошатница, живущая с пятью кошками, не приходилась ему родственницей, она была соседкой его родителей, за которой те присматривали, потому что у нее никогда не было детей. Пару раз в неделю в старших классах Барт был обязан покупать ей продукты и кошачий корм. И он до сих пор в подробностях помнил размеры огромной мерзкой бородавки, что гнездилась на ее носу. Только старуха Пенелопа, которая ныне уже была на небесах и снилась ему порой в кошмарах, была единственным средством, способным хоть как-то тормознуть его в такие моменты. Но похоже, в этот раз Поппи была бессильна. Дейзи была так сексуальна и к тому же сидела прямо на нем — и каждым своим даже вполне невинным движением заставляла тело Барта предавать его. — Итак, я покупаю последнюю улицу в Атлантик-Сити! — радостно сообщил Рой после того, как Джулия получила приличный куш из банка. — И сразу строю три дома… Дейзи вновь зашевелилась на коленях Барта, отчего он едва не проглотил собственный язык, чтобы сдержать вздох. — Барти, ты в порядке? — поинтересовался Рой. — Ты что-то покраснел. — Угу, — ответил Барт, чувствуя, что уже не только щеки, но и кончики его ушей начинают алеть. — Просто... жарко здесь. — Да уж, — согласилась Дейзи, с ухмылкой посмотрев на Барта. Похоже, она наконец поняла, что происходит. — Может откроешь окошко, Рой? — предложила она, осторожно подвинувшись ближе к столу, давая Барту передышку. Взяв бутылку, Дейзи разлила оставшееся вино по бокалам. — А еще есть? — Ну, не огорчайся, Барт, в следующий раз станешь монополистом, — успокоила Джулия, пересчитывая игрушечные деньги. Рой поднялся и открыл окно, впуская в комнату свежий воздух, а вместе с ним и звук дождевых капель, со звоном ударяющихся о карниз. — Вино есть, конечно. Но за ним вниз спуститься нужно… — сказал он, нахмурившись. У Роя была целая коллекция разного алкоголя в погребе, но вход в него был расположен с улицы. А мокнуть под дождем ему не хотелось. — Мы с Дейзи принесем, — сказал Барт. Он поднялся с дивана, удерживая девушку за талию перед собой в качестве прикрытия. — Мы быстро, — добавила она. К счастью, Рой и Джулия были слишком заняты друг другом, чтобы понять причину бегства Барта из комнаты. Едва они с Дейзи оказались в прихожей, как он тут же обхватил ее обеими руками и с напором прижал к стене, целуя в шею. — Что ты творишь… — шепотом пожурила она, пытаясь увернуться в сторону. — Мы в доме твоего друга! — Ты так меня заводишь, — Барт настойчиво прижался губами к ее рту, его пальцы заскользили по ее голым ногам под юбкой, рисуя хаотичные узоры. — Пусти, нечем дышать, — разорвав поцелуй, пожаловалась Дейзи. Отпустив ладонь Барту на грудь, она оттолкнула его от себя. Бартоломью этого не ожидал и мгновенно ослабил хватку. Пользуясь его замешательством, Дейзи выскользнула из объятий, со смехом бросившись к двери. — Вот плутовка! — воскликнул Барт. Он слишком поздно понял, что это была лишь уловка. Но Дейзи уже распахнула дверь и босиком выскочила наружу под холодные дождевые капли. У нее не было шансов убежать далеко. Барт выбежал за ней. Мокрый газон был мягким и приятно щекотал ступни. В несколько шагов сократив расстояние между ними, Барт схватил Дейзи за руку и потянул на себя, вновь обхватив ее руками. — Попалась… — Барт улыбнулся. С волос Дейзи стекала вода, светлые локоны прилипли к ее лбу, и он убрал их назад, гладя ее лицо пальцами. — А могла бы взять зонт, — сказал он, нежно чмокнув ее в губы. — Тебе нужно было охладиться, — заливисто хохоча, заметила Дейзи. Она обняла его спину обеими руками, не делая никаких дальнейших попыток к бегству. Потянувшись к Барту, она поцеловала его в губы. От удовольствия Бартоломью закрыл глаза, продолжая тонуть в прекрасных волнующих ощущениях. А когда вновь распахнул их, то заметил за забором, отгораживающим участок Роя от тротуара, одиноко стоящую фигуру. Это была мать Марка. Она пристально смотрела на них с Дейзи, сжимая в руках черный зонт. В другой руке у нее был пакет с эмблемой ближайшего супермаркета. Встретившись с Бартом взглядом, она резко развернулась и быстрым шагом пошла вперед по тротуару. Руки Барта разжались и безвольно упали, повиснув вдоль тела. Дейзи удивленно посмотрела на него, а затем, проследив за его взглядом, увидела уходящую прочь женщину. — Черт, — воскликнул Бартоломью, со всей силы ударив кулаком в ладонь! Он отлично понимал, что означал осуждающий взгляд миссис Томпсон. В ее глазах словно застыли немые вопросы: как Барт может жить дальше? Как он смеет радоваться, когда ее сын мертв? — Черт! Он наклонился, упершись обеими ладонями в колени, тяжело дыша. Грудь словно тисками сдавило. — Барт, — позвала Дейзи. Ее руки погладили его спину. — Барт, посмотри на меня. — Мать Марка меня ненавидит, — сказал он, распрямившись и переведя на Дейзи полный отчаяния и ужаса взгляд. — Это факты или чувства? — спросила она, проводя по его щекам мокрыми пальцами. — Я… не знаю, — Барт покачал головой. — Не знаю. — Иди ко мне, — сказала Дейзи, крепко обняв Барта. — Никто не должен говорить, что тебе чувствовать. Никто не имеет права считать, что ты не должен двигаться дальше. Глава 20 Настоящее время (08 сентября) Бартоломью разлегся на кушетке в кабинете своего психотерапевта, закинув ноги на подлокотник и подсунув под голову диванную подушку. В такой позе он вполне мог бы заснуть, если бы не Дейзи, которая продолжала выполнять свои терапевтические обязанности со свойственным ей упорством, проводя беседы и делая записи. Была даже какая-то ирония в том, что и ночами Барт не высыпался из-за нее же. Ведь кто в здравом уме стал бы тратить время на сон, когда рядом такая девушка? — У нас еще десять минут. Ты выполнил мое домашнее задание? — поинтересовалась Дейзи, расположившись на своем любимом стуле напротив. А он-то надеялся, что она не заговорит об этом. В последнее время Дейзи часто касалась темы завершенности и того, как важно увидеть те процессы, которые прервались в момент смерти близкого человека, и завершить их. Она считала, что в случае Барта мало осознать меру своей ответственности за случившееся, признать свое несовершенство и простить себя. Важно получить «воображаемое» прощение от Марка. Она не раз предлагала Барту представить, что он говорит с Марком, и рассказать о своих чувствах. Но это было глупо — беседовать с пустотой. Тогда она попросила его притвориться, будто он звонит Марку по телефону. Бартоломью правда пытался это сделать, но это было так же нелепо. Он даже предположить не мог — ни что сказать, ни, тем более, что мог бы ответить ему Марк. — Нет, — Барт прикрыл глаза рукой. — Я не могу. — Что ж… — Дейзи задумалась. — В таком случае напиши ему письмо. Барт опустил ноги на пол и сел, крутя в руках подушку. — И что написать? — Все, что посчитаешь нужным. То, что хотел бы сказать ему, если бы он был жив. Выплесни все: грусть, злость, разочарование. Легализуй свои чувства. — Допустим, я это сделаю. И что мне с этим письмом потом делать? — Барт горько усмехнулся. — Отправить на небеса? — Да что угодно! — воскликнула Дейзи. — Например, можно сжечь его. — Не знаю… — Барт не представлял, что может помочь притупить его чувство вины настолько, что с этим можно будет жить. Вот если бы кто-то мог сказать ему, где именно он оступился в тот роковой день… Что он должен был сказать, какой шаг сделать, чтобы спасти Зои. Может быть, тогда он бы достиг той самой пресловутой завершенности. — Сделай это, Барт, — продолжила настаивать Дейзи. — Может, хотя бы кошмары перестанут сниться. — О чем ты? — Бартоломью удивленно приподнял бровь. Он никогда не рассказывал ей ничего о своих снах. — Ты говоришь во сне, — пояснила она. Сложно что-то скрыть от человека, спящего с тобой в одной постели. — И что же я говорю? — Ну, обычно что-то о том, что ты «слушаешь»… Барт отвел глаза и пожал плечами. — Понятия не имею, что бы это могло значить. Дейзи посмотрела на часы. Похоже, их время вышло. Психотерапия вообще штука жестокая. Во время сеанса человека раз за разом вынуждают вываливать свои эмоции на белый свет, а по окончании часа, когда он уже вытряс из себя достаточно негатива, ему говорят: «Все, наша встреча окончена, увидимся в следующий раз», и после этого он чувствует себя еще более разбитым, чем раньше. Отбросив подушку в сторону, Бартоломью поднялся на ноги. Дейзи тоже встала. — Увидимся вечером у меня, — сказал он, прикасаясь к ее распущенным волосам, медленно пропуская их через пальцы. Шагнув к нему, Дейзи поцеловала его в губы коротким дразнящим поцелуем. — Я уже жду вечера, — прошептала она ему на ухо. Барт улыбнулся. Вот она — его новая причина просыпаться по утрам. Когда Дейзи была рядом, он, пусть и ненадолго, переставал горевать о потерях. Вместо этого ему хотелось радоваться тому, что он приобрел. Попрощавшись, Бартоломью вышел в коридор. Двигаясь к лестнице, он услышал чьи-то шаги за спиной и обернулся. Коллега Дейзи, Энтони Томас, как раз входил в ее кабинет. Мужчины находились на довольно далеком расстоянии друг от друга, но Дикинсону показалось, что Томас тоже успел заметить его. Однако вместо приветствия Энтони Томас отвернулся, и взгляд его Барту не понравился. Его глаза были прищурены, брови опущены вниз, губы сжаты в тонкую полоску. Бартоломью нахмурился. Если бы он не был уверен, что ничего плохого ему не сделал, то мог бы заподозрить, что Томас по какой-то причине испытывает по отношению к нему злость. Можно было бы даже пойти и спросить его об этом напрямую прямо сейчас. Зазвонивший телефон прервал мысли Барта. — Чего тебе, Роби? — спросил он, поднеся трубку к уху. — Дуй назад на рабочее место. Коннорс устраивает собрание отдела. — Иду, — отключив звонок, Барт замешкался и бросил еще один взгляд на пустой коридор, но все-таки шагнул в сторону лестницы. Коннорс любил проводить совещания, собрав всех в кружок в центре офиса. Он, совсем как заправский футбольный тренер, всегда долго и воодушевленно говорил о командном духе, о целях и миссии отдела переговоров. Но в этот раз у этой речи был довольно банальный и печальный итог — премия за второй квартал этого года им не светит, потому что руководство недовольно работой всего отдела. По комнате прокатился разочарованный гул голосов коллег. Барт не сомневался, каждый из них выкладывался в полную силу. Но не всегда этого бывает достаточно. — Есть и хорошие новости, — продолжил Дерек, прерывая ворчливые возгласы ребят. — Дикинсон снова будет в строю уже в конце этого месяца. Мне сообщили, что его реабилитация завершится двадцать второго сентября. Бартоломью ощутил на своем плече пару тяжелых ударов ладони Коннорса. Шеф выжидающе смотрел на него, сияя белозубой улыбкой. Вероятно, предполагалось, что и Барт должен изобразить радость. Так что он тут же растянул губы в соответствии со всеобщими ожиданиями и выразил готовность принимать поздравления. Больше всех радовался Роби Корнер. — Давай это отметим! — предложил он, когда они собирались домой. — Сегодня «Никс» играет против «Лейкерс», а я знаю один неплохой спортклуб недалеко, где трансляцию выводят сразу на три огромных экрана! Махнем туда? Угощу тебя пивом. В другое время Барт ни за что бы не отказался от столь заманчивой идеи. И работать, и тусоваться со своим напарником было одним из его любимых занятий. Но свидание с Дейзи он не променял бы даже на встречу с любимой спортивной звездой, не то что на гулянку с Роби. — Прости, чувак, я сегодня не могу, — сказал он с сожалением. — Давай перенесем? В этот момент его телефон пиликнул в кармане. Пришло сообщение. — Ты в последнее время что-то часто занят, — ухмыльнувшись, заметил Роби. — Появилась подружка? Барт закатил глаза. И поспешил развеять догадки Корнера: