– Что? Почему нельзя? Что такого личного в детях? – Вид был смущен. – Мы надеемся иметь детей, – сказал Оливер. Его лицо поникло, как лопнувший воздушный шарик. Бедный Оливер. Недолго длился его крошечный светский триумф. – Когда-нибудь, – добавила Эрика. Казалось, все присутствующие умышленно не смотрят на нее, как это бывает, когда у человека в зубах застряла пища и люди не хотят говорить об этом, поэтому стараются не смотреть. Она поковыряла ногтем в зубах – нет ли кунжутных зерен из крекеров. Ей хотелось, чтобы ее слова прозвучали радостно и оптимистично. – Когда-нибудь в скором времени, – повторила она. – Да, но не стоит затягивать, – заметил Вид. – Вид, я тебя умоляю! – возмутилась Тиффани. Сверху донесся пронзительный вопль. Глава 23 – Это Клементина. Шум дождя был таким сильным, что Эрика с трудом различила голос подруги по телефону. – Говори громче. – Извини. Это Клементина. С добрым утром! Как поживаешь? – Привет! Все нормально. Эрика зажала телефон между ухом и плечом и продолжала носить вещи из дома в гараж, чтобы положить в машину. – Не хочешь встретиться после работы? – спросила Клементина. – Сегодня. Или в другой день. – Я не иду на работу. Взяла отгул. Надо съездить к матери. Позвонив в офис, она попросила секретаря говорить всем, кто будет о ней спрашивать, что она взяла отгул, поскольку ее мать больна. Что было в формальном смысле верно. Последовала пауза. – О-о, – произнесла Клементина особым тоном, каким обычно разговаривала о матери Эрики. Она становилась осторожной и деликатной, словно говорила с умирающим. – Мама сказала, что вчера звонила тебе. – Да, – подтвердила Эрика. При мысли о том, что Клементина с ее матерью доверительно беседуют о бедной, бедной Эрике, как это бывало, вероятно, с самого детства, она слегка разозлилась. – Как прошел ужин? – поинтересовалась Эрика. – Отлично, – ответила Клементина, и это означало, что все совсем не так, поскольку в противном случае она принялась бы восхвалять изумительные ароматы того-то и того-то. «Тогда не рассказывай об этом, Клементина. Мне нет дела до того, что ваш идеальный брак разваливается и что твоя идеальная жизнь теперь не так уж идеальна. Посмотри, как живут другие.» – Значит, едешь к матери, – сказала Клементина. – Помочь… гм… с уборкой. – По мере сил. Эрика подняла трехлитровый контейнер дезинфицирующего средства и снова опустила на пол. Слишком тяжелый, чтобы носить его, одновременно разговаривая по телефону. Вместо этого она взяла две швабры и вошла в гараж прямо из дома, включив свет. Гараж был безупречно чистым. Как демонстрационный зал для их безукоризненного голубого «стейтсмена». – Оливер тоже взял отгул? Клементина знала, что Оливер всегда ездит с ней. Эрика вспомнила, как рассказывала подруге о первом визите Оливера в дом ее матери, как он замечательно все делал, без единой жалобы, и как Клементина выслушала все это, едва не плача. Но почему-то жалостливое выражение на лице подруги разозлило Эрику: она и без этого понимала, как ей повезло с Оливером, и была ему благодарна. Но реакция Клементины заставила ее устыдиться, как будто она этого не заслуживает, а он делает больше того, что можно ожидать от мужа. – Оливер дома, но он болен. – Открыв багажник машины, Эрика положила туда швабры. – О-о… Хочешь, чтобы я поехала с тобой? – спросила Клементина. – Я смогла бы. Утром я играю на свадьбе, а потом буду свободна до окончания занятий в школе. Эрика закрыла глаза. Она различила в голосе Клементины надежду и вместе с тем страх. Вспомнила тот день из детства, когда Клементина узнала, как живет Эрика. Милая маленькая Клементина, с ее фарфоровой кожей, ясными голубыми глазами и чистенькой прекрасной жизнью, вытаращив глаза, стоит на пороге дома Эрики. – Тебя искусают, – напрямик высказалась Эрика. – Блохи. Комары с удовольствием набрасывались на нежную кожу Клементины, такую сочную на вид. – Я намажусь репеллентом! – с энтузиазмом проговорила Клементина. Казалось, она действительно хочет поехать. – Нет, – ответила Эрика. – Не надо. Я справлюсь. Спасибо. Тебе нужно готовиться к прослушиванию. – Да, – согласилась Клементина, издав звук, напоминающий вздох. – Пожалуй, ты права. – И кто только устраивает свадьбу в среду утром? – спросила Эрика, чтобы сменить тему, поскольку в глубине души не хотела дальнейшего разговора. – Наверное, всем гостям приходится отпрашиваться с работы? – Это люди, желающие сэкономить, – небрежно произнесла Клементина. – К тому же все происходит на свежем воздухе, и у них нет навеса от дождя. Как бы то ни было, послушай, я не хотела обсуждать это по телефону, но… Вот оно. Предложение. Это был лишь вопрос времени. Эрика вернулась в дом и уставилась на огромную бутыль с дезинфицирующим средством. – Знаю, что ты, возможно, не хотела поднимать этот вопрос со дня барбекю, – сказала Клементина. – Прости, что я так долго собиралась с мыслями. – Это прозвучало с неуместной официальностью. – Но я не хочу, чтобы ты думала, это только потому… – Ее голос дрогнул. – И очевидно, мы с Сэмом искренне не считали… – Клементина, тебе не обязательно… – Но я хочу это сделать, – перебила Клементина. – То есть отдать свои яйцеклетки. Хочу помочь вам родить ребенка. Я бы с удовольствием помогла. Знаешь, я готова начать обсуждение. – Она смущенно откашлялась, как будто слова «начать обсуждение» были на иностранном языке, который она взялась изучать. – Я настроилась на это. Эрика ничего не сказала. Ей удалось упереть бутыль в бедро, как упитанного ребенка, и она заковыляла к гаражу. – Хочу, чтобы ты знала, что мое решение никак не связано со случившимся, – добавила Клементина. – Я в любом случае сказала бы «да». Эрика с трудом открыла дверь машины и бросила бутыль на сиденье. – Ох, Клементина, – произнесла она, осознавая неожиданную искренность своего тона, словно до этого говорила неискренне. Ее истинный голос отдавался эхом в гараже. Таким голосом она разговаривала с Оливером ночью, когда они поверяли друг другу самые постыдные тайны своего постыдного детства. – Мы обе знаем, что это ложь. Глава 24 День барбекю – Похоже на голос Холли. – Сэм поставил свое пиво. – Я схожу. – О господи! – вздохнула Тиффани. – Покажу тебе, где они. – Мамочка! – вопила сверху Холли. – Мамочка, мамочка! – Похоже, я тоже нужна, – с заметным облегчением произнесла Клементина. Эрика тоже хотела пойти и проверить, все ли с Холли в порядке, но при наличии обоих родителей это было неуместно и вызвало бы только сердитый вздох у Клементины. Теперь в комнате остались лишь Эрика с Оливером и Вид. Сразу же стало понятно, что это сочетание не работает, хотя Вид, разумеется, пытался расшевелить гостей своей кипучей энергией. Оливер мрачно уставился в свой бокал с шампанским, а Вид открыл дверцу духовки, чтобы проверить пирог, и вновь закрыл ее. В поисках вдохновения Эрика огляделась по сторонам. В центре кухонного прилавка стояла большая стеклянная чаша, заполненная разноцветными кусочками стекла. – Симпатично, – сказала она, пододвигая чашу ближе к себе. – Это придумала Тиффани, – сказал Вид. – Она называет это морским стеклом, а я называю мусором. – Он взял овальный кусочек темно-зеленого цвета. – Посмотрите на это! Я сказал ей: детка, это от разбитой бутылки «Хайнекен»! Пьянчуги оставляют их на берегу, а потом ты приносишь этот мусор домой! А она все твердит: мол, эта стекляшка отполирована морем или типа того. – Мне кажется, получается милое украшение, – сказала Эрика, хотя в душе согласилась с ним.