— Да, подруга, — пригорюнилась Галина. — Сочувствую. Тогда, знаешь, обязательно завтра приходи. Поваришься в наших закулисных интригах, мигом все мысли о собственных проблемах из головы вылетят. — Значит, говоришь, этот Руслан и в самом деле симпатичный? — уже успокаиваясь, уточнила еще раз Мариша. — Что же, ладно. Грех отказываться от такого удобного случая познакомиться с богатым наследником, да еще и красавчиком. Приду! — Спасибо! — обрадовалась Галя. — Я знала, что могу на тебя рассчитывать. Только учти, что за время спектакля ты должна так влезть в душу к этому парню, чтобы к концу ты могла пройти с ним за кулисы. — Зачем? — Так самого главного я тебе что, не объяснила? — воскликнула Галя. — Завтра после спектакля мы поставим режиссера перед фактом: либо наша прима получает не главную роль, а довольствуется скромной ролью тетушки — есть там такая тетушка, — сочла нужным пояснить Галя, — роль второго плана как раз по ней, либо мы все отказываемся играть. Пусть полностью набирает новый состав труппы. — Так вы собираетесь устроить забастовку? — осенило Маришу. — Надеюсь, до этого не дойдет, — сказала Галя. — Думаю, все образуется. И режиссер поймет, что сейчас не прежние времена. И наша прима должна потихоньку готовить себе смену и позволять молодым и перспективным актерам проявлять себя. Иначе театр может вообще закрыться. — Думаешь, поймет? — Наш режиссер мужик неглупый, — заверила ее Галя. — А если еще и Руслан свое слово скажет, а ты уж постарайся, чтобы он его поэмоциональней сказал, так вот, если все пройдет гладко, то я наконец получу главную роль. И Галя закружилась по комнате, излучая оптимизм и уверенность, что теперь, когда Мариша с ней, все будет в порядке. Когда она ушла, Мариша прошлась по ставшей после ухода Смайла какой-то пустой и огромной квартире. Хотя ей это только казалось. Ничего из вещей Смайл с собой не забрал. Только свою коллекцию самолетиков и личные вещи. Но тем не менее квартира казалась Марише какой-то заброшенной. Даже кожаный диван, стоящий в холле, излучал немой укор в адрес хозяйки, которая выгнала любимого хозяина из дома. Мариша поспешно побрела прочь от него и скрылась на кухне, решив приготовить себе кофе. Но тут вспомнила, что последний скандал разгорелся как раз из-за того, что оба они забыли купить кофейные зерна. Так что кофе до сих пор в доме не было. Мариша печально уставилась на заварочный чайник с зеленым чаем, который обожал Смайл. Сама Мариша могла пить этот терпкий горьковатый напиток только с восточными сладостями. Тогда горечь зеленого чая прекрасно нейтрализовала приторный вкус рахат-лукума и халвы и его можно было как-то терпеть. Но сейчас из сладкого в доме оставалась только маленькая и превратившаяся в камень сливочная колбаска. Мариша уже подумала, не сходить ли ей в кафе, как вдруг раздался телефонный звонок. — Алло! — произнес приятный голос ее брюнета. — Скучаешь? Как ты смотришь на то, чтобы попить сейчас кофе? Поразившись про себя совпадению их желаний, Мариша тут же усмотрела в этом промысел свыше и согласилась. Разумеется, согласилась она не сразу. Еще не хватало сразу же соглашаться! Так всех поклонников недолго потерять. Поэтому целых пять долгих мучительных минут она колебалась, придумывая несуществующие предлоги, чтобы не показаться слишком уж доступной. Но в конце концов сдалась на милость обрадованного брюнета. — Что плохого в том, что мы выпьем по чашечке кофе? Вполне невинное занятие, — бормотала она себе под нос. Но к чашечке кофе прибавилась рюмочка ликера, а потом и бокал коньяка. После третьего бокала Мариша почувствовала вдруг необыкновенную приязнь к ее брюнету, у которого было удивительное имя — Эвклид (его предки были греками). С каждой минутой Эвклид нравился Марише все больше и больше. Она с огромным трудом удержалась, чтобы не пригласить его завтра с собой в театр. Но все же здравый смысл пересилил. Какой смысл тащить с собой Эвклида, ведь в театре ее будет ждать еще один брюнет. — Мариша, я сгораю от любви к тебе, — страстно бормотал Эвклид, когда они, с трудом попав в дверь, все же вышли из кафе, сопровождаемые изумленным взглядом официанта, на глазах у которого они выпили на двоих пол-литра двенадцатилетнего «Наполеона». — Будь моей девушкой! Умоляю! «Может быть, черт с ним, взять его завтра с собой в театр? — снова промелькнула у Мариши мысль. — Симпатичный, богатый, зачем мне кто-то еще?» — Ну, я не знаю! — захихикала совершенно пьяная Мариша. — А вдруг ты меня обманываешь? Вдруг ты меня совсем не любишь? — Я?! — вознегодовал Эвклид. — Мы, греки, никогда не лжем! Особенно когда дело касается любви. — Ну да, — развеселилась Мариша еще больше. — Чем же вы хуже других? — Я не хочу говорить обо всех! — пылко воскликнул Эвклид. — Я хочу говорить о нас с тобой, Мариша. Ответь, а ты меня любишь? Или хотя бы я тебе немного нравлюсь? И когда Мариша как раз по всем правилам охмурения кавалеров собиралась ответить, что пока он ей симпатичен, но не более того, а затем под каким-нибудь благовидным предлогом избавиться от настойчивого поклонника, она увидела нечто, что поразило ее в самое сердце. Да что там сердце! Почки, печень, желудок и мозг были одинаково поражены увиденным. Весь организм Мариши замер, пока в нескольких метрах от кафе, из которого они только что вышли, Смайл помогал вылезти из своей машины девице с такими длиннющими ногами, что казалось, им конца не будет. Когда девица все же вылезла благополучно из машины и закачалась на своих ходулях, напоминая неуверенного молодого жирафа, а Смайл весьма недвусмысленно обнял ее за талию, Мариша наконец ожила. Сначала она ощутила дикую злость. Вот оно как! Не успел уйти, как уже шляется с какими-то длинноногими макаронинами. Да где его глаза? Что в ней хорошего? Глиста, чистая глиста. Длинная, без малейших выпуклостей, белесая, лицо можно рассмотреть только благодаря килограммовому слою румян, помады и туши. И что мужчины находят в подобных клячах? Видеть рядом с этой девицей родного мужа было тяжело вдвойне. Выходит, все эти годы он с Маришей ловко имитировал любовь и восхищение? А на самом деле ему нравятся вот такие дылды, за которых даже подержаться негде. И за что ей это? Побить его, что ли? Или ее? Или их обоих? Но затем Мариша поняла, что этим поставит себя в смешное положение. Нет! Этот тип, ее бывший муж, ни за что не должен знать, как ей больно. Пусть думает, что у нее все тоже прекрасно и она великолепно проводит время и без него. — Эвклид! — страстно воззвала Мариша к своему спутнику. — Лобзай меня! Скорей! — Что? — испугался тот. — Прямо здесь? Видя, что поклонник медлит, Мариша взялась за дело сама. Эвклиду деваться было некуда. Мариша страстно обвила его руками и с удовольствием запечатлела первый поцелуй на его губах. Эвклид странно дернулся, а потом сграбастал ее в объятия и, войдя во вкус, тоже принялся целовать. Делал он это очень умело, Мариша прямо разомлела в его руках, как вдруг… — Мариша! — раздался гневный голос прямо у нее над головой. — Что ты себе позволяешь? Мариша повернулась и слегка затуманенным от коньяка и страсти взглядом уперлась в физиономию своего родного и пока что законного мужа. — Это ты, — констатировала она без всякой радости. — Привет! — И это все, что ты можешь мне сказать?! — вознегодовал еще больше Смайл. — Что это такое? Мне помнится, мы собирались провести время в раздумьях о нашей жизни. А вместо этого ты целуешься на улице с каким-то подозрительным типом. Он хоть кто? — Он грек, — заявила пьяная Мариша с непонятной гордостью. — Эвклид. — Это еще не повод, чтобы тебе целоваться с ним, — строго заметил Смайл. — Кто бы мне это говорил? — смерив выразительным взглядом его тощую блондинку, зашипела Мариша, причем шипение поразило в первую очередь ее саму. Что такое? Она превращается в гадюку? Или того хуже, в кобру? Или удава? О, ужас! — У нас со Светочкой серьезный повод для встречи, — все же изрядно смутился от ее шипения Смайл. — Мы идем слушать музыку в Капеллу. Вот как! Ради Мариши Смайл свою задницу от дивана уже три месяца не отрывал. А ради смазливой тощей блондинки — пожалуйста, даже в Капеллу готов мчаться. Безобразие! Что же это делается на белом свете! Но в одном Мариша была уверена на сто процентов: такое прощать нельзя никому, даже бывшему мужу. — В таком случае не стану вас задерживать, всего вам доброго, — холодно попрощалась с ними Мариша. А затем обняв Эвклида еще крепче, чтобы не дай бог не вырвался в самый неподходящий момент, потащила его прочь. Но Смайл вовсе не собирался отступать так легко. Он пошел за ними следом. Удивленная блондинка ковыляла за ними следом на своих ходулях, доставшихся ей по недоразумению вместо нормальных человеческих ног. — Куда вы идете? — допытывался Смайл. — Надеюсь, не к нам домой? — А хоть бы и так? — обернулась Мариша. — Тебе-то что? У тебя ведь есть кем заняться? Верно? И она кинула еще один выразительный взгляд в сторону юной блондинки. Тут они вдруг очень кстати оказались возле машины Эвклида. Это был симпатичный глазастый «Мерседес» с личным водителем. И стоил он как десять машин Смайла. Так что получилось очень эффектно. Усадив свою даму в салон, Эвклид сел с ней рядом, водитель, повинуясь приказу, газанул с места, и Мариша могла с удовлетворением наблюдать, как мерзкий Смайл и его тощая блондинка остались стоять в клубах пыли. Но Смайл на этом не остановился. Он перезвонил Марише на мобильник. — Что ты себе вообразила? — заорал он на жену. — Этот парень тебе не подходит! И откуда у него такая машина? Наверняка проходимец какой-нибудь. Беги от него поскорей. — Как же! Нашел дурочку! — злорадно ответила Мариша и отключила трубку. — Прости! — обратилась она к Эвклиду. — Ты не заслужил выслушивать все это. — У тебя трудный период? — спросил у нее Эвклид. — Я понимаю. Не переживай. И взяв Маришину руку в свои, он произнес, проникновенно глядя ей в глаза: — Если позволишь, я буду с тобой и помогу тебе выйти из депрессии. Мариша хотела возразить, что никакой депрессии у нее нет, но тут вдруг на нее навалилась такая усталость, что не было сил даже ответить Эвклиду. Тот воспринял ее молчание за согласие и принялся осыпать поцелуями ее руки, бормоча какие-то сентиментальные глупости. Мариша с легким облегчением заметила, что дальше рук Эвклид со своими поцелуями и признаниями не идет и ответов на свои реплики от нее не ждет. Так что можно было немного покайфовать. Увы, весь кайф ломало воспоминание о предателе Смайле. Эвклид неожиданно проявил себя галантным кавалером. Проводив Маришу до дверей ее квартиры, он еще раз нежно коснулся губами ее губ и сказал: — Я позвоню. Он и в самом деле позвонил уже через минуту после того, как они расстались. А потом звонил, словно сверял часы. Когда он разбудил Маришу сначала в час ночи, потом в три утра, а затем в пять, она не выдержала и взбесилась. — Эвклид, я и не думаю кончать с собой! Дай же мне выспаться! После этого звонков не было до одиннадцати утра. А затем все повторилось по второму кругу. Так что Мариша даже обрадовалась, когда пришло время идти в театр и знакомиться там с очередным брюнетом. — Надеюсь, хоть этот Руслан будет не таким навязчивым, — бормотала она себе под нос, нервно нанося тушь на левый глаз под неумолчный звон телефонного аппарата. Звать с собой в театр Эвклида ей теперь совершенно не хотелось. — Впрочем, я ему все равно благодарна, что он помог мне осадить Смайла! — призналась она Галине, перезвонив той за два часа до спектакля, чтобы убедиться, что в их планах не произошло изменений. — Страшно представить, что бы я почувствовала, если бы он был с этой своей белесой дылдой, а я одна. — Может быть, тебе ему позвонить? Смайлу, я имею в виду? — предложила Галина. — И поговорить? — Ни за что! — решительно отказалась Мариша. — С прошлым покончено окончательно. Уверена, что завел он эту белобрысую не за один день. Наверняка она у него была еще в то время, когда мы жили вместе. — Почему? — изумилась Галина. — Ты же нашла себе Эвклида за один день. А мужчины могут найти девчонку для эскорта и вовсе за один телефонный звонок. — Не утешай меня, не надо, — горько произнесла Мариша. — Ни за что не прощу Смайла. Нет, нет и нет. Что там Руслан? Он будет? — Обязательно! — горячо заверила Галина. — Я сделала так, чтобы вы с ним оказались в ложе только вдвоем. Мариша удовлетворенно кивнула и снова потянулась за косметикой. На встрече с Русланом она должна выглядеть ослепительно! Нельзя допустить, чтобы он понял, какая орава кошек скребется у нее на душе. ГЛАВА 2 Руслан ожидания, заочно возложенные на него Маришей, оправдал на сто и даже на все сто десять процентов. Во-первых, он был практически единственным из всех мужчин, кто явился на спектакль в строгом костюме, почти смокинге. Рубашка была такой белоснежной, что буквально светилась в полумраке. Равно как и улыбка Руслана. А во-вторых, он был просто вылитой копией сексуальнейшего Майкла — агента первого отдела из сериала «Ее звали Никита». Обнаружив, что помимо него в ложе находится еще очаровательная девушка, Руслан заметно повеселел. И если честно, ему было от чего прийти в хорошее расположение духа. Уж Мариша постаралась, чтобы выглядеть сегодня очаровательной. Одной пудры и румян пошло столько, что хватило бы на четырех красоток. Впрочем, освещение в театре было приглушенным, так что Мариша с макияжем угадала. Так же, как и с глубоко декольтированным на спине и плечах платьем, позволяющим разглядеть почти все соблазнительные изгибы тела. Так что какой там спектакль! Руслан видел только Маришу. — Сейчас появится Офелия, — прошептала Мариша, памятуя просьбу Галины и намекая Руслану, что неплохо бы ради разнообразия оторвать от нее свой задумчиво-сексуальный взгляд и посмотреть на сцену. Руслан предупреждению послушно внял и кинул один-единственный рассеянный взгляд на сцену. Да так и застыл. И его можно было понять. Мариша и сама с трудом удержала на месте нижнюю челюсть, не дав ей свалиться на мягкие, обтянутые красным бархатом перила их ложи. Офелия выглядела потрясающе. Галина, сетуя на происки примы, совершенно забыла предупредить Маришу о габаритах соперницы. И сейчас сцена вздрагивала от тяжелых шагов появившейся там Офелии. Выглядела она весьма впечатляюще. Огромное тело, укутанное в просторные белые одежды, делало ее похожей на тучное привидение, к тому же страдающее одышкой.