За ними оказалась круглая лаборатория такого же размера, что и наверху. Все сотрудники уже эвакуировались, а мигающая зеленая стрелочка указывала на другой выход – хорошо бы тот самый, к которому обещал привести Хамада. Кен успел осмотреться: справа и слева к лаборатории прилегали кабинеты с подопытным крысами и кроликами в клетках. На рабочих станциях в центре помещения стояли центрифуги, термоциклеры и автоклавы. Полки были заставлены разнообразными стеклянными емкостями, пипетками и бутылочками с молекулярными энзимами, реагентами и буферными растворами. На глаза Кену попались две важные этикетки: Cas9 и tracrRNA plasmid. – О, вы тут занимаетесь методиками CRISPR-Cas [6], – обратился Кен к Хамаде. Доктор пожал плечами. Сейхан бросила на Кена вопросительный взгляд. – Это методика тончайшей генной инженерии. С таким оборудованием можно без лишних усилий разделять и сращивать ДНК. – Что за эксперименты вы ставите? – Сейхан резко остановилась. Ее глаза загорелись надеждой, что это как-то связано с лекарством. – Мы детально изучаем генетику ос, – сказал Хамада. – Хотим узнать секрет их поразительного долголетия. По телу Кена пробежал холодок. – То есть вы проводите опыты с той частью ДНК ос, которую они позаимствовали после заражения у микроорганизмов Лазаря? – Именно так. За последние десять лет нам удалось тщательно исследовать заимствованные фрагменты ДНК – и обнаружить, что одокуро используют их совершенно уникальным образом. Наше многообещающее открытие, вероятно, не только поможет продлевать жизнь, но и воскрешать умерших. – Вы сумасшедший. – Кен сурово посмотрел на доктора. – Скорее уж прогрессивно мыслящий, – возразил Хамада. – К сожалению, нельзя приступить к клиническим испытаниям, пока не разработаны продвинутые генетические инструменты вроде методики CRISPR-Cas. Хамада кивнул на ряд темных окон рядом с выходом. Сейхан толкнула его вперед. Кену не хотелось смотреть, но он не удержался. Края стекла были покрыты инеем, как будто температура в соседнем помещении поддерживалась на уровне нуля или ниже. В приглушенном свете виднелся длинный ряд больничных коек, на которых лежали пациенты, мужчины и женщины, разного возраста, от подростков до стариков. Безжизненные на вид тела соединялись с аппаратурой для наблюдения за мозговой активностью. Даже из-за окон было видно, что она отсутствует. – Все они находятся в искусственной коме, – подтвердил Хамада. – Не подумайте, что мы чудовища – нормативы по уровню боли и стресса пациентов строго соблюдаются. Кен хотел поспорить со словами доктора, однако не мог выговорить ни слова. На каждом теле имелись следы жестокого обращения. У одного мужчины обгорели обе руки, кожа почернела и растрескалась; из вскрытого живота другого торчали высушенные, как вяленое мясо, внутренности. Ближайшая к окну женщина была по пояс вморожена в глыбу льда. На этом кошмары не заканчивались: Кен увидел сочащиеся нарывы, содранную кожу, ожоги от радиации. Однажды он читал про японские лагеря в Китае, где во время Второй мировой войны ученые ставили ужасающие биологические эксперименты на заключенных и местных жителях. Кто-то явно решил продолжить подобные исследования уже в новом тысячелетии. Хамада оправдывался, но говорил с запинкой, что выдавало его стыд. – Мы проводим испытания стрессом – на тканях, на органах. Устанавливаем критерии для дальнейшего тестирования генов Лазаря и их возможности восстанавливать изувеченные тела. Сейхан увидела достаточно. Ее лицо превратилось в маску ярости. Сюда Хамада и собирался отправить ее, чтобы проводить опыты на ребенке в утробе. Японец вскрикнул, когда Сейхан ткнула его скальпелем, подталкивая к выходу. Лабиринт коридоров тянулся через кабинеты и небольшие лаборатории. Становилось все холоднее, и с каждым поворотом они прибавляли ходу, чувствуя, что время истекает. Наконец ближе к очередным красным дверям на них дохнуло морозным воздухом. Они поспешили выйти – и оказались на какой-то старой станции метро. Узкая платформа вела к семи белым вытянутым вагонам, с крошечными окошками, за которыми толпились люди. Наверное, последняя группа сотрудников, эвакуирующаяся с этого уровня. Кен заметил и вооруженных мужчин с винтовками. Направляясь к вагонам, он опустил голову и отвел глаза. Сейхан последовала его примеру и крепче схватила доктора сзади за хирургический халат. Головной вагон вдруг тронулся и тихо помчал в мрачный туннель. Он работал от электричества, однако ехал не по рельсам, а по льду. Его приводили в движение маленькие шипованные шасси, крупные полозья сверху и снизу стабилизировали процесс. Так вот что имел в виду Хамада, когда говорил о «уникальном геологическом строении местности»… Теперь все стало ясно. Они попали в одну из лавовых труб Фудзиямы. Коллеги из лаборатории в Киото показывали Кену фотографии из ледяных пещер в Нарусаве, где с потолка свисают прозрачные сталактиты. Говорят, что внутри горы полно проходов с вечной мерзлотой. Компания «Фениккусу лабораториз» воспользовалась природными свойствами горы с уже готовым туннелем, чтобы построить тайный путь эвакуации. Тот первый вагон сейчас, возможно, проезжает под озером Кавагути, направляясь в безопасное место. Вот бы и нам туда попасть… Когда они подошли к последнему вагону, двери открылись. Половина мест была свободна, так что трое «отставших» вполне могли уместиться. Только вот другие пассажиры оказались вооружены, а возглавлял их вышедший навстречу знакомый человек. Валя Михайлова. В белой куртке с откинутым капюшоном она выглядела королевой этой ледяной станции – лицо бледное, волосы будто из снега, высокомерный вид дополняла надменная улыбка. Сейхан прикрылась доктором, как живым щитом. – Прячься. – Она показала Кену, чтобы тот встал сзади, однако Мацуи не сдвинулся с места. За Валей стояла целая группа суровых вооруженных бойцов, мужчин и женщин. Некоторых Кен помнил по атоллу Икикауо. Она лично отбирала в свою команду преданных и беспощадных солдат. Кен увидел еще одно знакомое лицо. Держа огромный пистолет в одной руке, другой Валя прижимала к себе пожилую женщину в синей хирургической форме – ту самую медсестру, сбежавшую из операционной. Видимо, она успела кого-то предупредить. Под звук приглушенной сирены уехал еще один вагон. Обернувшись, Кен заметил, что мигающие стрелочки сменили цвет с зеленого на красный. Валя проследила за его взглядом. – Полагаю, наш выдающийся предводитель отдал последний приказ – уничтожить эту посвященную науке пагоду. – Она наставила на них пистолет. – Хотя нам уже все равно. Михайлова прицелилась и выстрелила. 13 часов 11 минут Плохой знак. Грей стремительно преодолевал бесконечные ступени, ведя за собой остальных. Когда Хога с Эндо взорвали красные двери на площадке четвертого уровня, они обнаружили казалось бы нескончаемый спуск. Пирс насчитал с десяток пролетов к тому моменту, как зеленые стрелки на указателях стали сердито-красными и зазвучала сирена. – Быстрее! – подгонял всех Грей. Он перескакивал через ступени и налетал на стены на поворотах. Айко была самой шустрой, за ней бежали Хога и Эндо. Палу тащился позади – придерживая крепкой рукой за талию, он еще тянул за собой перепуганного пленника, доктора Оширо. Раздался ожидаемый взрыв… целая серия взрывов. Основание башни затряслось, и на следующей лестничной площадке Грей упал. Палу помчался вниз по лестнице головой вперед; он сумел удержаться, схватившись за перила, однако упустил доктора. Оширо сидел на ступеньке и широко раскрытыми глазами смотрел на свои руки, медленно осознавая, что он свободен. – Даже не вздумай! – предупредил его Грей. Оширо вскочил на ноги, помчался вверх по лестнице и быстро исчез из виду. Палу встал, готовый броситься в погоню. – Забудь, – показал вниз Пирс. – Нет времени. Вопль Оширо, отразившийся эхом от лестничной шахты, подтвердил его слова. Грей почувствовал, как закладывает уши. – Бежим! Они прибавили скорости, перепрыгивая с одной площадки на другую. Воздух становился жарче и плотнее, каждый вздох обжигал. Позади раздался звук, похожий на рев дракона. Грей представил, как их накрывает волной пламени. Наконец-то оказавшись внизу, группа выбила двери, ведущие в небольшой коридор. – Не останавливаемся! – крикнул коммандер. Они бежали, не отставая друг от друга. Стальные двери разъехались в стороны, будто приглашая в безопасное место. Команда ворвалась в лабораторию, и тут Пирс обратил внимание на шипящий звук. Дракон нагнал их. Круглое помещение обдало жаром. Члены группы кинулись врассыпную, а закрывшиеся двери отрезали путь пламени. Адский огонь остался снаружи, из разбрызгивателей на потолке полетели струйки воды. Грей собрал всех в круг и сказал: – Нам надо…