– Бревна скрипели, если на них давило слишком сильно, таким образом подавая сигнал о скором обвале, и у шахтеров было время выбраться наружу. – Клара похлопала по бревну. – Уже долгие годы они молчат. Элена с тревогой посмотрела на бревна – хорошо бы и сегодня промолчали. В дальних камерах стали попадаться образцы шахтерского искусства – фигуры, выдолбленные из соли. И сказочные драконы, и даже Белоснежкины семь гномов. Некоторым статуям сделали подсветку, и от них словно шло мягкое сияние. У входа в очередную камеру Клара остановилась и включила головной светильник. Луч выхватил из темноты бюст бородатого мужчины с короной на голове. – Это Казимир Великий, – сказала Клара. – Давайте ненадолго задержимся, тем более что не остановиться возле него – плохая примета. Элена обрадовалась передышке. – Казимир – последний польский король из династии Пястов. Он был либералом, поощрял науку и стремление к знаниям, основал Краковский университет. К тому же он единственный из всех европейских правителей приглашал евреев селиться в Польше. Клара умолкла, вспомнив судьбу потомков тех переселенцев, когда нацистская Германия вторглась в Польшу. – Пойдемте дальше, – мрачно сказала она. Спустились по длинному туннелю. Навстречу шли люди с мессы – мужчины в темных костюмах, женщины в длинных платьях. Музыка стихла. Прихожане расходились, переговариваясь между собой. Их голоса разносило эхо. Клара вывела гостей на широкий балкон, с которого открывался вид на пещерный зал в три яруса. – Жемчужина соляной шахты, – провозгласила она. – Часовня Святой Кинги. Элене показалось, что удивительное место больше походит на собор, а не на часовню. Со сводчатого потолка свисали массивные люстры, блестевшие от кристаллов каменной соли. В дальнем конце над соляным алтарем возвышалось соляное же распятие. В подсвеченных стенных нишах стояли скульптуры, созданные многими поколениями шахтеров. Тематика библейская – прибытие Иосифа с Марией в Вифлеем, рождественские ясли с крошечным соляным младенцем Иисусом. Резьба на стенах и на полу имитировала каменную кладку. В часовне еще бродили около двух сотен прихожан. Похоже, там легко уместилось бы вдвое больше. Элена выпустила руку Сэма и подошла к балюстраде, чтобы получше разглядеть кристаллический собор – Сикстинскую капеллу из соли. – Часовню назвали в честь святой Кинги, – пояснила Клара. – Легенда гласит, что отец венгерской принцессы леди Кинги отдал ее в жены принцу Краковскому. Перед отъездом в Краков принцесса бросила обручальное кольцо в шахту в родной Венгрии. Когда леди Кинга прибыла в Краков, велела шахтерам копать. В указанном месте они нашли кусок соли, а в нем – кольцо. С тех пор ее считают покровительницей шахтеров. – Лучше б заявление в страховую написала, чтобы возместили стоимость кольца. Сколько труда сэкономили бы, – прошептал Монк. Клара нахмурилась. У них в стране не подшучивали над святыми. Обиженная, девушка увела гостей с балкона. Они спускались все ниже, петляли в подземном лабиринте, проходили через туннели, пещеры, залы со скульптурами. По пути им попадались изумрудно-зеленые лужи; через них были перекинуты деревянные мостки. В неподвижной воде поблескивали монеты – словно затопленный клад, который стережет дракон. За века посетители набросали кучу денег – загадывали желание, возносили молитвы… – Мы на уровне грунтовых вод? – спросила Кэт. – Поэтому здесь лужи? – Нет, сюда просачивается дождевая вода. Грунтовые озера гораздо больше и расположены в два раза глубже. Элена негромко охнула; эхо, отразившись от стен, усилило ее стон. Сэм вновь взял ее за руку. Туристический маршрут заканчивался у туннеля, резко уходившего вниз. Дальше не было ни фонарей, ни мягко подсвеченных соляных статуй – одна только стигийская темнота, вечная и неизменная. – Включайте головные светильники, – сказала Клара и включила свой. Все последовали ее примеру. Про запас у каждого был еще ручной фонарик. Клара пошла вперед. Монк склонился к Кэт и процитировал Данте: – Оставь надежду, всяк сюда входящий. 03 часа 42 минуты Кэт стояла на берегу большого озера. Лампы касок освещали темную воду. Лучи света отражались от зеркальной поверхности и упирались в низкий каменный свод. Пахло морем. Другого берега видно не было. От этого становилось не по себе. Клара поделилась историей, которая доказала, что озеро и впрямь огромное. – Несколько лет назад мы развлекали виндсерферов. Так интересно было наблюдать – светлые паруса в темной пещере… – Откуда же тут взялся ветер? – спросил Монк, выставив вверх палец. Клара улыбнулась. – Сюда доставили большие вентиляторы, которые питались от генератора. – Другими словами, везде обман, – подытожил Монк. – Иногда приходится импровизировать, дабы ублажить гостей, – поправила Клара. – Вот как сейчас. Она указала на троих братьев, которые ждали у берега с надувной лодкой и водным мотоциклом. Светловолосые, как и сестра, мускулистые парни в гидрокостюмах каким-то образом умудрились спустить сюда оборудование специально для группы Кэт. Похоже, на нижних уровнях все озера и запруды соединялись затопленными туннелями, образуя своего рода водный лабиринт. – Мои братья захватили инструменты, на случай если вы обнаружите потерянное месторождение и захотите забрать кусочек янтаря для музейной коллекции. – Клара почтительно кивнула Элене Дельгадо. Кэт посмотрела на часы. – Нам пора. После того как они сошли с туристического маршрута, им понадобилось полтора часа, чтобы добраться до нижних уровней шахты. Здесь за проходами следили гораздо меньше: на полу бугрились соляные отложения, деревянные лестницы были сплошь покрыты белыми кристаллами. Все вокруг выглядело нетронутым, застывшим и неизменным на протяжении веков. Должно быть, из-за насыщенного натрием воздуха. По дороге попадались все новые свидетельства склонности шахтеров к искусству: в небольшой нише укрылась Мадонна с младенцем, на стенах были выписаны библейские цитаты. Скульптуры, чьих черт уже нельзя было разобрать из-за соляных отложений, маячили у стен, как призрачные стражи, предупреждая непрошеных гостей, что лучше б им убраться восвояси. Кэт обрадовалась надувной лодке. По словам профессора Сласки, Часовня-раковина находилась на противоположной стороне озера. Кларин брат Петр отвязал лодку и прыгнул на корму. Второй брат, Антон, завел мотор. Младший, Герик, оседлал гидроцикл. Громкий рокот, отразившись от низкого потолка, отдавался резонансом у Кэт под ребрами. Все наконец расселись. Впереди шла лодка с прожектором на корме. Петр внимательно следил за тем, чтобы лодка не наткнулась на препятствие, скрытое под зеркальной поверхностью. Сласки, прервав тягостное молчание, спросил Сэма: – В музее вы спрашивали, зачем шахтерам рыть такую необычную часовню. Возможно, после того как вы повидали шахту, вам стало понятнее… Они проводили тут всю жизнь; им хотелось оставить что-то после себя, какое-то наследие. Клара его поддержала. – Помимо скульптур и декораций здесь много камер, которые они своим трудом превратили в произведения искусства. – Как часовню Святой Кинги, – пробормотала Элена. – Например. Разговор вновь стих, будто придавленный смыкающимися сводами пещеры. Когда луч фонаря на корме наконец осветил берег, Кэт, сидя в лодке, дотянулась бы пальцами до соляного потолка. Все инстинктивно съежились. Сперва им показалось, что они уперлись в сплошную стену, но Петр повернул лодку влево и повел в скрытый от глаз туннель, изгибавшийся змейкой. Лодка уткнулась в каменистый пологий берег. Склон вел вверх к просторной пещере в четверть размера от часовни Святой Кинги. Сласки поднялся. – А вот и вход в Часовню-ракушку. Как на карте, показанной директором музея, из центра по сторонам расходились темные туннели, словно на гребешке раковины. Кэт облегченно вздохнула – добрались! – и велела остальным выходить на берег. Но едва она разглядела, в каком состоянии шахта, облегчение ее сразу же испарилось. Лампочки на касках осветили проходы, засыпанные камнями – следы старых обвалов. Повсюду сочилась вода. Растворенная соль схватывалась коркой, создавая искореженный белоснежный пейзаж. Меловая изморозь сплошь покрывала стены, с потолка свисали хрупкие на вид соленые сосульки. Кэт с отчаянием поняла, что им ни за что не отыскать место, где Смитсон обнаружил свой артефакт. Оно давно погребено под обломками. – Надо попытаться, – сказал Монк, всегда читавший ее мысли. Кэт кивнула и щелкнула кнопкой на фонарике. Его луч добавился к свету фонаря на каске. Остальные поступили так же. Сэм сосчитал туннели и нахмурился. – И что нам теперь, играть в угадайку? – Давайте разделимся, – предложил Монк. – Так больше успеем. Элена вздохнула. – Не нравится мне это.