— Ты кого потеряла? — Брата… — Может, я сгожусь? — Вряд ли. Мордоворот пожал плечами и продолжил ковырять в носу, включив музыку на полную громкость. Я поплелась в квартиру. Ошпаренная нога распухла, на ней появился большой волдырь. Мне захотелось сунуть ногу под холодную воду. Под прохладной струей жгучая боль стихла, и я наконец смогла перевести дух. Красный джип не имеет никакого отношения к моему брату. Его машина была поставлена на учет в Питере, а на номере красовались три шестерки. Я возненавидела его, как только увидела, — это знак сатаны! Мой брат не придал этой комбинации особого значения, он был слишком самоуверен и не верил в приметы. Я закрыла кран, подошла к окну и посмотрела на джип. Совсем как Славкин. Будь они прокляты — эти красные «Гранд Чероки» с мигалкой. Именно на таком уехал мой брат и не вернулся. С тех пор прошло много лет, но я до сих пор вздрагиваю, когда вижу на дороге красный джип. Если я сама за рулем, то делаю все, чтобы разглядеть номер и водителя. Наверное, его уже никто не ждет, кроме меня. А мне постоянно кажется, что как будто к моему дому подъезжает красный джип, из него выходит мой брат, обнимает меня за плечи и спрашивает: — Сестренка, а ты что такая грустная? Покажи мне того клопа, который посмел тебя обидеть! Я тогда засмеюсь, прижмусь к его огромной груди и тихо скажу: — Просто тебя, братишка, слишком долго не было… Славка вытрет мне слезы и поцелует в лоб. — Ты стала уже совсем взрослой девочкой. Главное, что ты ждала… Я знал, что ты будешь ждать даже тогда, когда другие меня похоронят. Когда мой брат ехал по Невскому и включал мигалку, все уступали ему дорогу, с опаской глядя вслед. — Слава, разве можно так быстро ездить?! Ты же разобьешься! — возмущалась я. — Такие, как я, не разбиваются, таких только стреляют! — смеялся он и давил на газ. — А вдруг гаишники остановят? — Пусть. Мне можно все! Не зря же я за эту мигалку две штуки баксов каждый месяц отстегиваю! Мне даже на встречке должны уступать! Проходит день за днем, неделя за неделей, но никто не подъезжает к моему дому и не называет меня сестренкой… Самое страшное — утратить веру. Я теряла и хоронила друзей, но я никогда не смогу считать своего брата погибшим, пока не увижу его мертвым. Прошло слишком много времени, и, наверное, именно поэтому его уже никто не ищет. В нашей стране так заведено — если милиция выясняет, что пропавший человек принадлежал к какой-либо преступной группировке, то его искать никто не будет. Я хорошо помню тот день, когда в районном отделении милиции двое ментов, прочитав мое заявление о пропаже брата, развели руками, посмеялись и сказали, что бандитов они не ищут, мол, таких каждый день колпашат, только шум стоит. Видно, не поделил что-то со своими братками, вот и получил сполна. Век у них короткий, год за пять проживают. — Сдох твой братик, — улыбнулся прыщавый мент, с интересом оглядев меня с ног до головы. Я убью любого, кто скажет, что мой брат умер. Он жив! Я верю в то, что он жив… Не сдержавшись, я схватила мента за грудки и процедила сквозь зубы: — Если сдох, покажи труп… Прокрутив в памяти грустные события, я еще раз посмотрела на ошпаренную ногу и набрала Петербург. В это время Марта всегда дома. Марта — жена моего брата. Она алкоголичка, но больной себя не считает. Пьет на деньги моего брата, и пьет только дорогие напитки. Наверное, брат оставил ей приличное состояние, если до сих пор она не жалуется на нехватку денег. Я не осуждаю ее за пьянство, потому что у нее есть повод напиться, и не один. Когда она выпьет, то ругает моего брата на чем свет стоит. Это у нее здорово получается. Но и она его уже не ждет… — Марта, Славка не приезжал? — спросила я, смазывая ошпаренную ногу маслом. — Я не отвечаю на глупые вопросы, — произнесла она пьяным голосом. — Неужели ты до сих пор не поняла, что он никогда не появится? — Просто к моему дому подъехал красный «Чероки» с мигалкой, прямо как у Славки. Я подумала, может, это он меня нашел… — Дура ты! Такая же ненормальная, как и твой братец! Не приедет он, пойми! Нет его. — Просто я подумала, что ты тоже ждешь его… Если он объявится, то ты сразу звони мне. — Дура ты! Твой Славка всю мою молодость загубил! Пусть он три раза в гробу перевернется! — Ты пьяна? — Я нормально себя чувствую и сижу с бутылкой мартини. Хочешь, приезжай, присоединяйся. Обсудим твоего ненаглядного братца. — Извини. Пока. Я положила трубку. Меньше всего мне нравится обсуждать с пьяной Мартой моего брата. И все же я не злюсь на нее, да и не имею права злиться. Мы были вместе во многих передрягах, и я знаю, как Славка ее любил. Я не могу не любить того, кого любил мой брат. Марта пьет потому, что старается заглушить свою боль. Дело в том, что много лет назад она потеряла кисть правой руки. Долгое время Марта училась все делать левой рукой. Вскоре она могла писать, красить ресницы, мыть посуду и водить автомобиль. Мой брат купил ей качественный американский протез, на кисть которого была надета черная перчатка, а каждый палец украшал бриллиантовый перстень. На память о брате у Марты остался красавец сенбернар по кличке Каролина, в котором она души не чает и носится с ним, как с малым ребенком. Она сажает его на переднее сиденье своей машины и едет в ресторан. Если кто-то из посетителей подсаживается к ней за столик, она кладет на стол руку в черной сетчатой перчатке с надетыми поверх бриллиантовыми перстнями и игриво смотрит на потенциального ухажера. Тот обычно бывает сражен яркой внешностью Марты и ее дорогим нарядом. Мысленно он уже затащил ее в постель и отдохнул с ней по полной программе. Но у Марты есть интерес более ощутимый, чем секс. Спиртное занимает ее намного больше, чем мужчины. Она улыбается и воркующе произносит: — Милый, поцелуй мне ручку. Мужчина с радостью берется за руку и недоумевает, отчего она такая жесткая. — Перебери мои пальчики, — смеется она. — Что это?! — Протез, дорогой. При этих словах мужчины моментально освобождают столик. Марта грустно улыбается и наслаждается спиртным в гордом одиночестве. …Неожиданно зазвонил телефон, я перестала дуть на ногу и взяла трубку. — Танька, это я, — смиренно произнесла Марта. — Я так и поняла. — Я, знаешь, что придумала? — Что? — Может, мы его похороним? — Кого? — Славку. — Как это? Без тела, что ли?! — Вот именно. Многие родственники именно так хоронят пропавших без вести. Знаешь, иногда так хочется Славку увидеть, поговорить. Я бы к нему каждый день на могилу ездила, Каролину с собой брала. Разговаривала бы с ним, как с живым. А куда я к нему пойду, если у него могилы нет?! Мне бы отдушина была, а то вроде вдова, а мужу даже памятника приличного не поставила… — Я его сама не хороню и тебе не дам. Нельзя гроб пустым закапывать. Нет тела — нет и могилы. — Он не вернется. Слишком много прошло времени. После такого срока не возвращаются. — Прости, Марта, но даже если он не вернется, я не позволю тебе устраивать похороны, пока не увижу его мертвым. — Я хотела как лучше… — Я понимаю. — Я тоже вздрагиваю от красных джипов. Не может же человек пропасть вместе с машиной, но ведь и машину никто не нашел. — Он вернется! Слышишь, он обязательно вернется! Ты только жди! — Я жду, — всхлипнула пьяная Марта, — и Каролина тоже постоянно скулит, особенно когда его вещи в шкафу нюхает. Я хотела их выкинуть, но не смогла. — Пусть висят. — Конечно. Так хоть мужчина в доме чувствуется. Марта повесила трубку. Я улыбнулась и вновь подошла к окну. Красного джипа уже не было… Я очень часто представляю нашу с братом встречу. Прежде всего обязательно задам ему хорошую взбучку, а потом пожалуюсь на Марту. Уж слишком много она пьет. Она и сама не понимает, как далеко зашла, если по утрам ей необходимо опохмелиться. Славка, конечно, примет меры, и она будет как шелковая. Тридцать восемь. В этом году ему было бы тридцать восемь. Это не возраст для того, чтобы умирать… Славка пропал так давно… Спустя столько времени не возвращаются… Туда, куда он ушел, уходят многие, и я не видела, чтобы кто-нибудь вернулся… Глава 1