– Я хочу похоронить их достойно, – проговорила она. – Мы соберём тела наших собратьев отдельно и попрощаемся с ними, как положено, – проговорила я, а Питер посмотрел на меня странно, будто я сумасшедшая, – Для каждого или каждой пары сложим отдельный костер. Продолжать я не стала, но меня поняли. Так же оборотни хоронили своих, на кострищах с прощальными песнями. – Она точно приживет? – не удержалась я от вопроса Питеру, который так и придерживал руку, оторванную в бою, – Может быть рану надо обработать, подвесить, закрепить ли еще что? – Не переживай за меня. Рука прирастет, хотя стоило бы ее зафиксировать, – тихо проговорил он. Франческа тут же подняла на него глаза, будто и не видела до этого момента его ранения. А пару секунд спустя она уже перебинтовывала его руку. В каком-то смысле рана Питера помогла Джанет, отвлекла от потери кузины. – Прирастет все у него, – заговорил откуда-то сбоку хмурый оборотень. На самом уже заживающие раны, растрепанный с носом картошкой, – Хотя однажды, я видел вампира без стоп и кистей рук. Но это было около десяти лет назад. И больше таких калеченных я не видел никогда. Я не стала ему ничего говорить, да он и не нуждался в этом, будто рассуждал вслух. Но я все равно проконтролирую руку Питера. Все выжившие и не раненые собирали останки. Это легче было сказать, чем сделать. Некоторые тела были разорваны на несколько частей, от многих мы могли опознать только головы. Многие были не знакомы близко. Мелькнула глупая мысль, что бирки навешивать надо было перед боем. В общем, сбор тел сильно затянулся. Пока мы искали все части тел наших вампиров, оборотни уже стали делать кострища. Своих то они давно собрали. Как ни странно, закончили мы только к закату. Кострища стояли готовые. Родным, близким или друзьям, смотря кто остался у погибшего выдали факелы. Кстати, всех носферату вместе с их защитникам оборотнями жгли в одной куче. Наши решили не церемониться с ними, полили сверху бензином и подожгли, несмотря на протесты сдавшихся оборотней. Эти индивидуумы, кстати, подходили ко мне. Типа я теперь их вожак, дочь сестры их бывшего вожака. А меня аж передергивало от этого. Жалкие трусы, ни жить ни умереть не могут. Не нравились порядки Грегора, надо было уходить, как это сделали Фрост и Джо. А если все устраивало, так должны были принять смерть достойно. А они… Даже думать о них не хочу. Я честно и, может быть, мелочно переложила решение их судьбы в руки прямого наследника, то есть Джо. Я уверена, что Фрост его не бросит и первое время управлять этим сборищем будет он. А потом поживем увидим, как поступит сам Джо. В любом случае ничего общего с ним я иметь не хотела. Когда проходила мимо тела льва, сначала хотела отпинать его как следует, но передумала. Что мне с этого? Больно ему я уже не сделаю, а себя унижу одним только прикосновением к нему. Мараться не захотелось. Я не успела отойти ото льва, когда появился Фрост. Он положил мне на плечо руку и заговорил. – Я не хочу давать тебе надежду, но перед смертью он, – Фрост сам его пнул, – сказал странную фразу. Я посмотрела ему в глаза с недоумением. И если он не хотел давать мне надежду, то не нужно было вообще что-либо говорить. Потому что глупая, детская, наивная надежда уже затеплилась внутри. – Он жалел, что не убил ее, – продолжил Фрост. А меня аж затрясло. – Что? Что именно он сказал? Дословно, – прохрипела я. Куда только голос делся. – Если бы я знал, убил бы ее давно. Жаль не успел, – твердо проговорил он, – это он успел сказать, прежде чем сдох. Но я не уверен, что правильно понял его. Это может значить что угодно. Зря, наверное, я тебе сказал это. – Нет, хорошо, что сказал. Пустые надежды это лучше чем зияющая пустота в груди. Завтра же отправлюсь в ваше селение. Если она там, если мама жива, я найду ее. – Ее точно нет в селении. Каким бы подонком он ни был, Грегор никогда не был глупцом. Он никогда бы не оставил ее там, где ее могли бы найти. Мне больно представлять, что все эти годы он мог истязать нашу сестру, но если предположить это, она спрятана. – Это значит, что у нее очень мало времени, – прошептала я. Разговор стих. Решение мною было принято. А сейчас я смотрела, как Зак поджигает кострище с Жозеном и Франческой, Даниэль, хоть и не родственник, но друг Курта, подносит горящий факел к его кострищу. Я смотрела, а по щекам опять текли слезы. Как ни странно первой запела Вира, а остальные подхватили. Уйду в густой еловый бор Туда где виделись в последний раз с тобой По тропам стелется туман седой Ложится ночь на лес холодный и пустой Больно мне, о как-же больно мне И даже птицы замерли во мгле… Без тебя, я не живу Без тебя А с тобой я как в плену, Боль моя Без тебя часы считаю, Без тебя А с тобой все замирает (я умираю) Боль моя На ветвях и в оврагах Так тихо и безжизненно темно Каждый вздох с трудом дается мне Больно мне, Больно… И птицы замерли во мгле… * Автор русскоязычных адаптаций Светлана Амельченко Rammstein – Ohne dich (Без тебя) Эпилог (от Мелании) Прошли двадцать лет с той знаменательной битвы. Каждую годовщину все выжившие приходят на то место. Вне зависимости от того кто и где сейчас проживает, все бывают здесь. Это место памяти. Мир вампиров и оборотней действительно изменился после этого. Носферату остались историей. Теперь есть только номенту, которые живут в мире с людьми. Мы с Мелой прошли обучение, стали квалифицированными хирургом, терапевтом, эндокринологом, иммунологом и даже онкологом. Открыли свою клинику, но стараемся не светиться. Мы путешествуем по миру. Кого можем вылечить, лечим. А если не можем, предлагаем шанс на другую жизнь. Так у нас появилось около дюжины новичков. А больше и не надо. Армия нам не нужна, а живем мы вечно. Законы нам пришлось все переписать. Обращать теперь можно только с согласия и только безнадёжных. Обращать дампиров запрещено. Охотится на людей, конечно же, тоже запрещено. Мы содержим несколько заповедников. Помогаем животным плодиться (это оборотни), а они становятся нашим кормом. Мы с Габриэлем и Мела с Заком все-таки зарегистрировали наши союзы. Трижды уже. Кейт с Карлом стали парой, и даже устроили свадьбу. Только повторять это изуверство, как выразился Карл, он повторять отказался. А нам нравится. Самым удивительным для окружающих стала пара Роберта и Джош, парня, которого уличили в шпионаже для носферату. Маскировались они долго, но до первых совместных гостей с Меланией, которая и выдала их. Питер тогда, впервые на моей памяти, очень бурно отреагировал, даже махал обеими руками. В общем, жизнь наладилась, чего и всем желаю! Эпилог (от Виргинии) – А где наша дочь? – спросил меня Габриель. В новое мирное время он занялся своими картинами, чем регулярно пользовалась Ловена. Первые несколько лет он занимался исключительно дочерью, постоянно жалуясь, что меня частенько нет рядом. Но со временем у нас с Меланией поубавилось работы, и я чаще стала бывать дома. Два года он радовался как малое дитя, а потом его пыл немного поубавился (правда, только в дневное время суток) и он принялся писать. Таким образом, Ловена попала под мою полную опеку. – Наша дочь на свидании с Максимельяном! – спокойно ответила я. Смысла врать не было, но для него это было явным сюрпризом. В дневное время она, как и все нормальные подростки, училась на первом курсе колледжа, а в вечернее и ночное время бегала на свидания, что вполне естественно в ее возрасте! Она вообще росла очень и очень смышленым ребенком, даже хотела окончить школу экстерном, но мы с Габриелем ее отговорили. – Ты сума сошла? Максимельян же оборотень! – взвыл Габриель. Я честно не поняла такой реакции. Мы уже много лет вместе с Меланией доказываем, что вампиры и оборотни могут создавать супружеские пары. Сама Мелания огромное тому доказательство. Тем более Ловена не вампир, а дампир! Я нахмурилась. – А что именно ты имеешь против? Мы значит, уже много лет объединяем вампиров и оборотней, привлекаем дампиров, меняем их взаимоотношения. А ты вот так воспринимаешь союз Ловены и Максимельяна? Мы каждый день общаемся с Меланией, Заком и их детьми. Мы каждый день видим, что ничего страшного в таких союзах нет. А что ты? Это ты Габриель сошел сума, если хочешь ей запретить эти свидания! – возмущалась я. Множество раз я видела, с каким нетерпением она ждет этих встреч, с какими глазами она летит к нему. Запретить им видеться будет преступлением с нашей стороны. – Мы же хотели для нее нормальной жизни! Мы же все прекрасно знаем, что она смертна, как человек. Я-то надеялся на зятя человека! – грустно говорил он. У нас уже давно назревал этот вопрос, но мы никак не решались поговорить и спокойно обсудить все это. А теперь наша дочь сделала свой выбор и мне лично он кажется наилучшим!