– Осколки кости теперь вытаскивай и ставь на место. Как пазл. Здесь всего три больших куска и один маленький. Начни с него. Вытащи его и залечи ранку, – направлял Питер меня. Под его руководством даже получалось. По крайней мере, я ощущала поддержку и уверенность в действиях, – Умница. Держи его, никуда не опускай. Вправляй остальные. Мне казалось, что руки трясутся неимоверно. Моё дыхание было рваным. Но я упорно по миллиметру продолжала делать то, что велел Питер. Если бы я могла потеть, с меня бы уже семь потов сошло. – Вот так. Молодец, – продолжал хвалить меня Питер, – А теперь почувствуй вот тут, – он аккуратно показал на место чуть ниже раны, – небольшое скопление жидкости. Выведи его. Хорошо. Теперь ставь последний осколок и сращивай кости. Когда я закончила с раной на голове дочка уже спокойнее дышала, но хрипы были. Сердцебиение нормализовалось. Моя девочка будет жить! Какое это облегчение, не передать словами. Я даже улыбнулась и подняла глаза. Руки сами собой забрали Ловену у Франчески. Она не возражала. До этого я не замечала ничего из окружающего меня. Оказалось, что все это время (понятия не имею, сколько у меня заняло лечение) Габриэль избивал Эшли, и никто в это не вмешивался. У меня самой руки зачесались, но в руках у меня было стократ более ценное. Я только смотрела. Мне была безразлична судьба Эшли. И хотя я должна не просто злиться на нее, а пытаться убить за сделанное, во мне не было этого. Единственное, чего мне действительно хотелось – это унести дочку подальше отсюда, искупать, уложить спать и не покидать ее больше. «А что собственно мне мешает?» – спросила я себя и ответила же – «Ничего». Я уносила дочку с этого жуткого места, оставляя за собой остальных. За мной последовали только Франческа с Джанет. Остальные, видимо, устроят судилище. В нашей комнате я аккуратно положила ее на постель, принесла таз с водой. В ванной даже оказался термометр, которым я воспользовалась, чтобы развести теплую воду. Таз с мягким полотенцем оставила возле кровати и стала раздевать Ловену. Я не совсем представляла, как ее обмыть, но оставлять кровь и грязь на ней я не собиралась. Пусть она проснется и все произошедшее ей покажется страшным сном. Так она хотя бы не испугается. Я обмывала дочку, а самой хотелось плакать. Вытерла все, что смогла, накрыла одеялом и легла рядом, чуть не обвившись вокруг нее. Такой меня и застал Габриэль. – С тобой хотят поговорить Джанет с Франческой, – тихо проговорил он, гладя дочку по волосам, – я посижу с ней. Не беспокойся. Я помотала головой. Мне не хотелось покидать дочку. Я теперь вообще не смогу ее кому-то оставить, наверное. Меня до сих пор внутри трясло. Габриэль вздохнул и лег с другой стороны Ловены, почти в такую же позу, что и я. Так мы лежали долго. Это было наше общее тихое переживание. Нам обоим нужно было успокоиться. – Больше такого не случиться, – начал разговор Габриэль, – Она больше никогда нам не помешает. – Ты убил ее? – не могла не спросить я. и как-то грустно это прозвучало. – Ты меня осуждаешь? – удивился он, не правильно меня поняв. А я смотрела в его глаза и не могла подобрать слов. Мне потребовалась целая минута, чтобы начать объяснять. – Нет. Не осуждаю. Просто нелепо вышло. Я так и не поняла толком чем не угодила ей. Почему она мне завидовала? Для меня это загадка. Глупо как-то. – А вот для нее все было обосновано. Только я тоже был не в курсе. Ты не слышала, что она там кричала? – Нет, – мотала я головой, – меня тогда заботила только Ловена. Я не видела и не слышала никого. Только Питера. Благодаря нему наша дочка жива. Ты понимаешь? Я вновь начала задыхаться от только взятых под контроль эмоций. Разговор не вышел. Как только Ловена проснулась, я подхватила ее на руки и уговорила искупаться. Дочка была напугана сначала. Сказала, что видела плохой сон. Я, честно говоря, испытала облегчение от того, что не придется ей ничего объяснять. Просто сон и не нужны больше никакие пояснения. Мы почти час купались в ванной с густой пеной и игрушками. Все остальное мы задвинули на второй план. Но все хорошее имеет ужасное свойство быстро заканчиваться. Животик забурчал, и мы направились завтракать. Как и ожидалось все были в сборе. Ко мне тут же кинулась Франческа. – Вира, прости меня, – запричитала она, – Я не ожидала от нее подобного. Не ожидала похищения. Мы пытались ее остановить, но у нас не вышло. Прости нас. – Главное, что мы все закончилось, – успокаивала я ее, гладя одной рукой по плечу, – Ловена жива и здорова. Спасибо Питеру, – перевела я взгляд. Питер подошел спокойно и улыбнулся Ловене. – Иди ко мне малышка, – позвал он Ловену, которая тут же перешла к нему на руки, – И я ничего особенного не сделал. Все лечение провела ты. Это ты спасла дочь. – Без ваших наставлений я ничего бы не сделала. Спасибо тебе огромное, – обняла я его, как смогла, обхватив его вместе с Ловеной, уткнувшись в плечо. Я опять расчувствовалась. – Спасибо, – тихо проговорил Габриэль, похлопав его по плечу. Еще несколько минут у нас заняли взаимные признания и успокоение. Ловену сначала посмотрел Питер, потом еще добавила Мела. И только после вердикта о том, что она полностью здорова, я смогла расслабиться. Ловену увели завтракать Франческа с Джанет, которые теперь не скоро отойдут от случившегося. Они даже спросили моего разрешения, прикоснутся к ней. – А теперь, чтобы закрыть тему раз и навсегда, мне все-таки нужно рассказать о случившемся, – начал Питер, – Дело в том, что еще в прошлом веке мы жили втроем, я Франческа и Габриэль. После очередного посещения штаба с нами увязалась одна из новообращенных, – на последней фразе Франческа фыркнула. – Да, именно увязалась, – посмотрел он на нее, – Мы не планировали расширять нашу семью. Габриэль не собирался создавать пару. Но она втерлась в доверие к Франческе и ушла из штаба с нами. Так нас стало четверо. Только через несколько лет у появился Роберт. Я сам его обратил, но это другая история. – Питер хочет сказать о том, что… – запнулся Габриэль, – В общем, как оказалось, Эшли нравился я. и она долгие годы надеялась стать моей парой. Я и не знал об этом. И вроде они с Робертом сошлись. Но когда появилась ты, Вира, она посчитала, что ты украла меня у нее. – Она помешена была на тебе. Чокнутая, – хмыкнула Мела. – Да. Но здесь наложилось сразу много факторов, – покачал головой Питер, – мы никогда для нее не были семьей. Точнее, она нас таковыми не считала. Как она сказала, ей было просто удобно с нами. Плюс, она не теряла надежд на Габриэля. А ты оказалась еще и одаренной. Она всегда злилась, что ей не досталась никакая способность. А ты обладала сразу двумя да еще и будучи человеком. – То есть ее способность не просыпалась до последнего времени? Как такое, может быть? – удивился Зак. – Способности проявляются по-разному, – заговорил Жозен, – Чем сильнее сама способность, тем раньше она проявляется. Особенные, специфические способности в основном проявляются в первые пару лет после обращения. Остальные, такие как у Питера, могут долгое время быть не замеченными. У Габриэля всего лишь усилился его собственный талант к художественному творчеству, ничего нового не появилось. Скорее всего, ее способность была слишком слабой, а может она никогда не кричала, чтобы заметить ее, – пожал плечами Жозен. – Еще как кричала, – хмыкнул Габриэль. – Неважно, – прервала я их дискуссию, – Я поняла, что была воплощением всего того, что она хотела. У меня были и Габриэль, и Ловена и способности. Для нее хуже быть не могло. Но она же заботилась о Ловене первый год ее жизни. Я считала, что она к ней привязалась. Она даже соревновалась со мной за внимание дочери. Пыталась отнять. Почему она ей навредила? – Не настолько она к ней была привязана, как тебе, да и нам казалось, – проговорил Питер, опустив голову, будто чувствуя свою вину. Я не стала его разубеждать. Хватит. А то опять уйдем в ни туда. – Она посчитала, что раз ты забрала у нее меня, то она заберет Ловену, – практически выплюнул Габриэль. – И поэтому она пробила голову ребенку? Поэтому она захотела ее убить? – вскочила я. не могла оставаться на месте. В моей голове просто не укладывался подобный абсурд. Что творилось у нее в голове? Всегда ли она была такой двинутой? – Ловена защищала меня, – тихо проговорила от стола Франческа. Все повернулись в ее сторону в недоумении, а она стала объяснять, – Когда она схватила малышку и выпрыгнула в окно, мы погнались за ней, но напасть не могли, ведь она держала Ловену. Джанет догадалась преградить ей путь. Мы ее окружили. Так она остановилась. А я попыталась забрать малышку. Эшли оттолкнула меня. Мне-то ничего не сделалось, но малышка этого не знала и укусила ее в отместку. Это взбесило ее еще больше. Она зарычала и бросила Ловену. Малышка ударилась о пень и разбила голову. – Еще бы не разбила, – возмутилась Мела, – я как раз прибыла в этот момент. Она бросила ее с такой силой, что… – она развела руками не в силах описать, – простой человек не выжил бы никогда. Да и если бы ты, Вира не обладала такой способностью, вряд ли мы смогли бы ее спасти. – Повезло, – пробормотал Габриэль, – Но больше не надо. На этом разговор стих. Каждый задумался о своем, а я встала и забрала дочь. – Извинитесь за меня перед Фином и Самюэлем, но сегодня я не способна на тренировки. Может быть, завтра. Я забрала дочку и вернулась в наши комнаты. Мне просто жизненно необходимо было побыть с ней хоть денек. А потом я приду в норму и все будет хорошо. Обязательно будет! Глава 14. Битва (от Мелании) После случая с похищением Ловены Вира старалась не выпускать ее из своего поля зрения. Стресс, конечно, был у всех. Так нагло вредить ребенку, да еще по таким «веским» поводам… Больше тему похищения мы не поднимали и не обсуждали. Вира запретила. И все с ней согласились. Слишком болезненно было. Две недели пролетели слишком быстро. Постоянные тренировки и раздумья. Совет собирался еще несколько раз. В основном по поводу участия оборотней. В штаб регулярно приходили на несколько дней оборотни всех мастей. Выбранное место битвы осматривал Курт. Почему-то всем стало казаться, что меня и Виру обязательно попытаются устранить, поэтому с нами кто-то всегда был рядом. Но нас это не напрягало. Когда любимые рядом это замечательно. Одно расстраивало Виру, она хотела повидаться с мамой и еще подлечить ее. Но Отто, муж ее мамы, успокаивал ее, что все нормально и они проходят обследование. Это примирило ее с невозможностью сейчас же вылечить маму. Тихие и относительно спокойные две недели пронеслись мимо. Настала очередь действовать. Мы продумали все, но много не учли. Например, мы понятия не имели о способностях их одаренных. Могло оказаться так, что там противоположенные способности или более сильные. Но Питер сказал, что гадать не имеет смысла и надо готовиться самим. Самое забавное было за эти недели, это наблюдать дискуссии по поводу того, с кем оставить Ловену на время боя. Я, сама Вира и Зак были флагманами всей битвы, без нас никак. Вся наша стратегия включала прямое и непосредственное наше участие. Габриэль не собирался оставлять Виру одну, все-таки она еще никогда не убивала, ей была нужна поддержка. Остальные в его глазах не котировались. О том, что он отец Ловены и должен о ней позаботиться, не хотел и слышать. Франческе и Джанет ее не доверяла уже Вира. И хотя это недоверие было обосновано, им было несколько обидно. В итоге спор разрешил Фрост, предложив оставить ее в поселении оборотней, в котором также остаются несколько женщин и дети. Только для этого заранее предстояло ее отвести туда, ведь место боя выбрано специально подальше от поселений. Вира переживала теперь и по этому поводу. Мало того, что она боялась самого боя, боялась не рассчитать силы, не успеть и все подобное, теперь она боялась оставить дочку незнакомым оборотням. – Прекрати переживать, – не выдержала я, ее хождений из угла в угол, – Там будет много детей под присмотром. Все будет в полном порядке. – Она же пахнет для них ни так. Вдруг они будут ее обижать? А вдруг она не захочет оставаться с незнакомыми? – Моя жена приедет через пару часов. Они познакомятся. А завтра вы отвезете ее в поселение, – проговорил Фрост. Мы с Вирой удивленно на него посмотрела, а он слегка улыбнулся и перевел взгляд на Питера. Ясно. Наши более мудрые товарищи о нас позаботились. Я кивнула Питеру, без слов благодаря. Через пару часов действительно нам предстояло знакомство. Фрост сам ходил за супругой. Ради такого мы вновь собрались в комнатах Питера. Вира с Габриэлем и Ловеной стояли чуть ли не в уголочке. Вира переживала. А мне была интересна сама женщина, ведь Фрост мне приходится дядей, а следовательно и она тетей. Оливия оказалась приятной женщиной со стройной фигурой, большими яркими голубыми глазами и длинными русыми волосами, собранными в сложную косу. Интереснее оказалось то, что она была чистокровным человеком, о чем Фрост даже не заикнулся. Интересно, он хотел сделать нам сюрприз и понаблюдать за реакцией или действительно не придал этому значения? Всем она понравилась. Меня несколько раз поцеловала и обняла, чем немного смутила. А вот знакомство с Ловеной вышло странным. Девочка очень долго и как-то подозрительно на нее смотрела, а потом все-таки улыбнулась, да так широко, как никогда еще не улыбалась. Не прошло и пары минут, как она уже пыталась расплести ее косу, а от подозрительности не осталось и следа. На следующий день вместе с Ловеной полетели и Габриэль с Вирой, которая, несмотря на то, что за день успела подружиться с Оливией, переживала, как ее примут остальные. Мне же предстояло знакомство с оборотнями, которые будут нашей ударной бригадой, то есть будут распылять мою кровь. Из-за сжатых сроков действия, все они будут уходить прямо от меня в процессе забора крови в зависимости от удаленности их точки. Инструктаж, конечно же, проводил Питер. Среди ребят оказались две девушки, обе лисички. Я честно говоря, впервые видела лисичек. На мой интерес они посмеялись. – Все просто. Мы с сестрой слабые оборотницы, нас далеко не отпускают в целях безопасности, даже в битву не берут, – прозвучало грустно, но не обиженно. – Зато мы маленькие и юркие. При этом еще и быстрые. – гордо добавила вторая. А вечером Питер объявил, что настала пора. В рядах носферату замечено шевеление. Наблюдатели передают об активности даже в Кельне. А это значит, что время пошло на часы, поскольку вампирам долго собираться не нужно. И хотя все это время мы готовились, я сглотнула ком в горле. – Хотите сказать, что битва будет на рассвете? – уточнила я. – Скорее всего, ближе к следующему вечеру, – задумчиво проговорил Питер, – мы, как ты понимаешь, не очень любим солнечные дни. А завтра обещает быть как раз таким. – Зачем тогда они начали какие-то подготовки настолько рано? – не понимала я. – Потому что мы уже созываем оборотней, – заговорил Жозен, – самые отдаленные уже в пути, другие выезжают. Да и вампиры стекаются постепенно. Как раз к утру должны быть все на месте.