– Гор, у Ефремовой есть ближайшие молодые родственницы? Сестры двоюродные или троюродные, может, племянницы? – Да. Не одна. На похоронах присутствовала почти вся родня. – Самая близкая по внешности и возрасту кто? – Это тогда две: Катерина – у нее сын маленький, и Виолетта – бедной девочке свадьбу пришлось отложить из-за трагедии. – Зверобой, Клеомен, вы к матери-одиночке. Иму и я – к невесте. Маруся, достань нам адреса, у тебя сорок пять секунд, пока мы переходим. Мос, передашь на личные навигаторы информацию. Горица, свяжись с Ириной: возможно, понадобится срочная транспортировка. Наш бог не хотел убить девушку, он пытался сделать ее одаренной. – С этими словами Ликург выбежал из комнаты, а за ним основная часть группы. Иму стучал каблуками по лестнице, старательно имитируя человеческий шаг. Судя по запаху, потомок Гефеста только что прошел этим же путем, а значит, Лик в очередной раз не ошибся в своем анализе. Аниото требовалось подняться всего лишь на пятый этаж и, будь он не в образе, преодолел бы путь за считаные секунды, но он играл человека и потому обязан идти до конца, имитируя медлительность смертного. Афобий должен был услышать его еще на подходе к подъезду и отвлечь свой слух на незнакомца. Поймать полубога не по зубам даже леопарду. Только бог способен противостоять близко или отдаленно подобному себе. Именно поэтому задачей Иму было отвлечь Афобия, а затем спасти девушку. Наконец аниото ступил на пятый этаж и, подойдя к нужной двери, осторожно принюхался, затем нажал кнопку звонка. В квартире стояла мертвая тишина. Иму позвонил еще. Внутри как минимум присутствовали двое: пожилая женщина и сам объект. И снова тишина. На третьем звонке прозвучал громкий хлопок, затем удар. Аниото выбил дверь и ворвался внутрь. Как и ожидалось, оба представителя божественных родов сражались в воздухе, окутанные режущим глаз сиянием. Иму схватил в охапку зачарованных безмолвных женщин и выскочил на улицу, унося их подальше, туда, где должны были ожидать отозванные от второй родственницы черти. Ликург краем глаза наблюдал, как леопард выполнил свою часть работы, устранив заложниц из поля досягаемости. Как и планировалось, Афобий на мгновение отвлекся, осознав, что выбранную им деву уносят прочь. Лик тут же воспользовался преимуществом, связав противника и обездвижив его. Давно ему не приходилось лично участвовать в операции захвата. С подозреваемыми и беглецами всегда справлялся Иму. Полубоги, а тем более боги редко сходят с ума, их разуму это не свойственно. – Отпусти. – Потомок Гефеста сверкнул опустевшим бесцветным взглядом. Ликург молча движением ладони поднял Афобия с пола. – Мос, где Ира? – Она ожидает, – раздался в наушнике тихий голос кошки. – Соединяю напрямую. – Привет. – На этот раз откликнулась сама глава группы захвата. – Веди. Лик вызвал пелену тумана и провел задержанного в родной мир. – Вот это круто, – пробормотала Маруся восхищенно. – Раз, и все. Поймали. – Ты только ребятам не говори, когда вернутся, – прошептала Горица. – У нас это паршивая примета. – Почему? – удивилась Козлова. – Поймать – дело не самое сложное. Шефу теперь еще надо обвинение предъявить, а по-хорошему и признание получить. – А подробнее? Мосвен протяжно вздохнула, а Горица поморщилась. – Ну вот смотри. У нас на предъявление сутки. Если идти с тем, что есть сейчас, любой защитник развалит дело. Есть старое убийство, где этот прыткий оправдан, и есть его след в могиле новой жертвы, еще есть покушение на родственницу, но где доказательство, что это было… – …Покушение, – закончила за берегиню Маруся. – А если через сутки не предъявим? – Тогда его отпустят под залог, и он, вероятнее всего, снова исчезнет. Козлова пробормотала проклятие в адрес Афобия и на этот раз не стала его отменять. – Лучше отмени, а то защитник поймает – придерется, – подсказала Горица. – Сбитень хочешь? – С кардамоном? – пробормотала расстроенная Козлова и отменила проклятие. – А как же. Еще со зверобоем. Люблю зверобой. – Давай! – И мне, – прошипела Мосвен. Маруся поднялась и подошла к триплексу. Вид клубящихся облаков успокаивал. Еще мгновение назад она представляла себе схватку двух представителей высших родов, когда они, паря в воздухе и практически не шевелясь, окруженные сиянием, обрушивают друг на друга удар за ударом своих незримых сил. Козлову при этих мыслях охватывало благоговение, как охватывало бы любого другого создания их мира, поскольку нечасто боги или полубоги жаждут мериться силами всерьез. Но Марусе никогда не приходило в голову, как именно действует система правосудия и насколько она справедлива. Теперь же женщину посетило разочарование. – Не расстраивайся. Его сейчас оформят, и Лик попытается выбить признание. Пойдем в допросную, понаблюдаем. Руся благодарно кивнула, забирая из рук берегини бокал с горячей ароматной жидкостью. Сбитень действительно был превосходен. – Только создание чистых славянских кровей могло сделать такой восхитительный напиток, – улыбнулась она. – И только создание, имеющее примеси славянской крови, могло оценить истинный вкус напитка, – парировала Горица. Козлова рассмеялась. – Есть такое. – Все, пошли, – окликнула женщин Мосвен, отставив свою чашку и поднимаясь из-за стола. – В пятой. – Понеслась, – прошептала берегиня и бегом направилась к выходу. Руся последовала за ней, прихватив на всякий случай сумочку. Ликург сел напротив скованного Афобия. – Я потребовал защитника, – отчеканил потомок Гефеста. – Я знаю. – Марусю поразил мягкий тембр Лика. Его голос прозвучал так, словно он с подростком беседует, а не с убийцей. – По закону, с учетом того, что вас пришлось задерживать в Иномирье, я должен провести беседу по факту смерти Ефремовой и покушения на жизнь ее сестры. – Я не покушался ни на чью жизнь, – категорично отрезал Афобий. – Дело в том, что следы вашего присутствия были обнаружены в земле в месте погребения Алины… – Он нарочно ее Алиной назвал? – прошептала Руся, из-за стекла наблюдая за допросом. – Тихо ты, – ощетинился Иму. – Не знаю никакой Алины. – Афобий откинулся в кресле, это единственное, что он мог, находясь в скованном состоянии. – Но вы ее переодели прямо в гробу, и тому есть официальное заключение. – Нет. – Послушай, – Лик наклонился над столом, – глупо отрицать наличие факта. Ты ведь попросту переодел девушку так, чтоб она стала прекрасной. Это не запрещено. А будешь отрицать, вызовешь у обвинителя лишние вопросы. – Я никого не переодевал, – отчеканил почти по буквам Афобий. – Впустую, – протянул Зверобой. Мосвен зашипела. Маруся оглядела лица группы, по ним было очевидно, что признания шеф не добьется. Козлова вздохнула и вновь прислушалась к диалогу в допросной. – Ясно, – равнодушно проговорил Лик. – Тогда поговорим о девушке. Не стану спрашивать, почему именно ее ты выбрал в качестве объекта своих намерений. Любой маг тебя поймет. Кто из нас хоть раз не влюблялся в нимфу, а если влюбляешься – не забудешь прелестницу никогда… – Да что ты понимаешь, – огрызнулся Афобий. – Зацепил, – напряженно пробормотал Иму. – Тихо ты, – оборвала аниото Горица его же фразой. – Мне кажется, очень многое, – спокойно продолжил Лик. – Нимфы пустоголовы, но телом восхитительны, ни одно создание не сравнится с их… – Не смей, – процедил сквозь зубы полубог. – Нимфы всегда неверны – это известно каждому. Твоя девушка, судя по документам, – Лик сделал вид, что листает что-то на рабочем планшете, – была классической нимфой. Она обвиняла тебя в преследовании. К несчастью, они все обвиняют. У большинства магов с этими пустышками сносит голову. Воздух вокруг Афобия раскалился, засветился, он попытался скинуть чары, сковывавшие его. – Как ее звали? Триантафулло… Роза, значит. Чудесное имя. Ух! – удивленно воскликнул Ликург. – Теперь понимаю, чего ты так бесился. Такую все вокруг хотели. Надо же… Раньше к делу не подшивали изображения жертв в нижнем белье. Их, кстати, любезно предоставил следствию ее последний любовник. Края стального стола оплавились. Афобий попытался произнести вслух заклятие, но не смог, остановленный печатью высшего суда. – Не смей на нее смотреть! – Ну я не первый, кто на нее смотрит, и не последний, кстати, – уточнил Лик. – Впереди суд, там дело много кто станет изучать. Афобий осел, его лицо приобрело пепельный оттенок. – Уберите фотографии из дела, – равнодушно произнес он.