– А кто ей нравится? – глаза маленького человечка выдавали отчаянное любопытство. У него этот вопрос в план не входил. Чистая импровизация. – Никто, – Ярослав больше не злился, наоборот, его разговор начал забавлять. Да и стыдно немного стало. Отчасти по его вине первый поцелуй у дочери случился не как положено, красиво и романтично, а под влиянием старой карги. – Зловредная дряхлая бабка, – беззвучно проговорил Атум сквозь зубы, титаническими усилиями сдерживая гнев. Костя, меж тем, еще что-то хотел спросить, но передумал. – Ну? Открыл рот – спрашивай. – Я мог бы ей понравиться? Ярослав хотел учинить расправу, но потом вспомнил, что сам на вопросе настоял. – Что во мне не так? – расценил по-своему молчание собеседника Ивченко. – Иди отсюда! – махнул в сердцах рукой Атум. Костя нехотя встал и поплелся к выходу, на полпути обернулся, намереваясь еще что-то спросить, но был прерван. – Кыш! – Да ладно, ладно, – пробубнил парень. – Понял я, понял. – Вот же змий на все их головы, – возмутился Ярослав и оперся лбом о прохладную поверхность стола. – Что ж это делается? – Папуль, – чрезвычайно ласково начала Женя из динамика, – Зверобой сбежал. Великий и всемогущий застонал. – Па-ап? Так что? Пусть бежит или ловить?.. Па-ап? Кнопочку нажми, а то я ответ не слышу. Ярослав не глядя выполнил просьбу дочери: – Не трогай его. Ликург сам разберется. Руся с трудом разлепила веки. Комната была залита теплым ярким светом. – Приве-ет, – хитро протянула Горица. Она сидела на кровати рядом с Марусей и счастливо улыбалась. – Ты чего такая довольная? – просипела ведьма. – Она влюбленная. – Мосвен сидела на другом конце кровати и разбиралась со столиком. – Потрясающе! Я «скатерть-самобранку» последний раз видела лет десять назад, не меньше. Русь, ты с такой системой когда-нибудь работала? – Там личность подтвердить сначала надо. – Маруся зевнула и села в кровати. – Есть у Горицы один знакомый влюбленный в нее хоб – коллекционер. Я ему как-то настраивала это старье. Мос с любопытством изучила побледневшее, перепуганное лицо русалки. Догадаться, что Козлова припомнила полет в заводской район, труда не составило. Где еще благовоспитанная берегиня могла подцепить хобгоблина? – Иму тебе, кстати, до сих пор это приключение своей Булочки не простил. Знаешь? – Знаю. – Руся спрыгнула с кровати и подошла к окну. – Но как по мне, так он свою Булочку недооценивает. – Да чтоб!.. – взвизгнула Горица. – Я не Булочка! Кошка с ведьмой рассмеялись. – Вы нарочно, – мгновенно остыла русалка. – Вот верну туман обратно – будете знать. – Не надо, – примирительно заулыбалась Мосвен. – Готово! Кому что на завтрак? – Да, здешние места под теплыми лучами не грелись очень давно. Руся рассеянно изучала пейзаж за окном. Днем все выглядело иначе. Парк не был детищем создания, это была работа одного из «Садовников» первого поколения. Когда-то давно, когда она была совсем ребенком, родители очень гордились новой покупкой и радовались возможности сократить наемный штат родового гнезда. Здесь вообще многое напоминало о детстве. Старые дома Объединенного Шабаша строились в одно время с использованием одинаковых технологий. Семьи общались, заключали соглашения, браки. – Я думаю, в подвале есть склеп, – озвучила свои промежуточные выводы Руся. Горица, уже приступившая к сдобной выпечке, поморщилась. – Тебе овсянку или булочки? – Прежде чем произнести запретное слово, Мосвен опасливо покосилась на берегиню. – Кофе или травяной сбор? Маруся отвернулась от окна и направилась к столу. – Кофе. И то же огромное сладкое безобразие, которое лопает наша прекрасная леди. – Мням-мням, – подтвердила Гор. – Мням-мням, – скривился Иму, изучая останки. – Шеф, какого змия это делаем мы, а не Киборг? Она трупы получше нашего анализирует. – До нее мы тоже работали, – сухо ответил за Лика Клеомен. Аниото недовольно вздохнул и перевел взгляд на небо. Булочка погоду устроила чудеснейшую. Самое то нежиться вдвоем под ультрафиолетом на берегу океана и слушать прибой. Но Ярослава разве убедишь, что в этом счастье? Нет! Болото, трупы и три полуголых босых мужика копаются в грязи. Иму вспомнил грудь Горицы и еще раз недовольно вздохнул. Подчиненных бог слушал вполуха, он сидел на корточках, все его внимание занимало маниту погребенного. Яркий сильный отзвук ушедшего лугару. Зверь все еще беззвучно рычал и скалился, занятый своей последней битвой. Совсем юный мальчишка, но в бою он стоил десятерых своих сородичей. – Что скажете? – Пацан. Мелкий. Лугару, – с паузами прошипел Иму. – У него все кости раздроблены, и это при жизни. Жуткая смерть. Для ребенка тем более… – Он не считал себя ребенком, – перебил аниото Клеомен. – Он считал себя воином. – Это ты как вычислил? Клеомен присел рядом с изувеченным черепом и указал на посеребренный левый клык. – В южных землях до сих пор процветает традиция отмечать вожака. – Южные, говоришь, – пробормотал Лик. – Что ж. Знакомьтесь, Совуль Ле-Вилантри. – Здравствуй, брат, – мягко, уважительно обратился Иму к погребенному. Маниту заколебалось и откликнулось на зов сильного воина. – Реагирует. – Клеомен спрыгнул с погрузочной платформы в болото, взмахнул хвостом и окружил могилу пламенным кольцом. – Попробую его пробудить. – Давай, – одобрил Ликург. Черт переступил с ноги на ногу, породив неприятный чавкающий звук. Если бы не ковер из мха да припекающий стараниями Горицы желтый карлик, топтаться босиком в одних брюках в здешних местах было бы делом исключительно отвратительным. Клеомен ударил хвостом во второй раз, и пламя усилилось. Однако маниту Совуля не отреагировало на стук. – Иму, позови его еще раз. Леопард смерил черта недовольным взглядом, но отказывать не стал. – Остановись. Бой окончен. Над болотами пронесся оглушительный безмолвный вой. Клеомену с трудом удалось удержать маниту мальчишки в кольце. Силой он и впрямь отличался немалой для оборотня его возраста. – Готово! – крикнул черт, как только первый шок от пробуждения прошел. Лик кивнул и прыгнул в кольцо. Водоворот эмоций и пережитых впечатлений подхватил Эйдолона. Это не были воспоминания в привычном понимании. Это был хаос из всплесков и падений силы юного Ле-Вилантри. Все, что когда-то запечатала его кровь при жизни. Попытаться разобраться в такой мешанине мог себе позволить только опытный психолог. Новичку, а тем более дилетанту грозила неминуемая смерть – требовалось не только услышать чужое маниту, но и держать под контролем свое. Опасная, редкая и востребованная профессия. – Больше не могу, – спустя некоторое время прошептал Клеомен. Иму встрепенулся: – Тогда отпускай. Хватит мучить мальца. Он без того натерпелся. Черт выдохнул, погасил пламя и едва устоял на ногах от усталости. Получив долгожданную свободу, маниту Совуля вспыхнуло и растворилось в окружающем мире. Часть энергии осталась на планете, а часть унеслась бродить по Вселенной. – Давайте ваши лапы, господа, – с усмешкой проговорил леопард. – Выглядите вы один хуже другого.