– С Лулу у вас тоже роман? Руся смотрела на шефа во все глаза. Конечно, сейчас было не так странно, как в Пустоши, но все равно странно. Безобидный же старичок, невооруженным глазом видно. Понятно, что у начальственного бога в его голове дурной какой-то очередной мегаплан образовался, он его реализует, и всем вокруг нужно просто довериться и подыгрывать, только… Руся сердито пошевелила носом. Предупреждать надо про мегапланы. Лик усилием воли проглотил смешок. Требовалось напугать старика, а не удивлять. – Когда в последний раз вы видели Мирослава Баранова? – Ба-баранова? – переспросил Чоррун. – Где и с кем вы были сегодня между пятью и восемью утра? Во взгляде старейшины появились проблески понимания. Он вдруг часто и тяжело задышал. Ему явно перестало хватать воздуха. Руся сурово посмотрела на шефа. – Здесь. Дома. С семьей. Молодой человек, пощадите мои нервы и здоровье. С Жужу что-то случилось? С ней все хорошо? Где она? И при чем тут ее бывший муж? – С Жули все хорошо, – успокоила его Маруся. – А Мирослав найден мертвым. Вы долгое время общались с Барановой, поэтому мы здесь. Что можете рассказать о ней и ее браке? Чоррун облегченно выдохнул, опустился на тахту и трясущейся рукой потер лоб. – Благая весть спасительная, – прошептал он, затем уже вслух поспешно добавил: – Не поймите превратно. Я испугался, вдруг с Жужу что-то. Она милая, наивная, добрая. Как дочь мне. Сложно иначе воспринимать бедную девочку, зная ее мать. – Как вы познакомились с Лулу? – На этот раз голос Лика звучал мягче. Сюллюкюн устало пожал плечами: – По глупости. Коллекционирую понемногу запретные вещи. – Да, срезы реальностей не заметить проблематично. Чоррун смущенно заулыбался. – Слышу осуждение в голосе. Что ж… Заслуженно. Уникальная коллекция. Только не натравливайте на меня жандармерию. Пустая трата времени. Все, что в этот дом попадает, зарегистрировано так или иначе. Те же срезы, к примеру, после моей смерти отправятся в музей Третьей империи. Они жаждут превзойти Асгард. – Наслышан. Вернемся к Лулу. – Да, простите. – Сюллюкюн откашлялся. – По глупости связался с неопытным молодым поставщиком. Тот вывел на Лулу, уговорил встретиться лично. Я, словно безмозглый половинчатый, пошел. Желаемый предмет получил, а заодно и шантажистку себе на хвост. Прямо скажем, Лулу – женщина не самая умная, так что себя из статьи ее доходов я вычеркнул быстро, но вот Жужу оставить в руках подобной особы уже не смог. Вся история. – Мирослав? – С Мирославом незнаком. С Шутом его знаком. – В каком смысле? – Вы бы видели, как Безумец за ней незаметно ухаживал. Я был поражен. Он годами оберегал ее всеми правдами и неправдами, а она понятия не имела. Такую любовь оставить без внимания? Какой родитель не укажет дочери дорогу к счастью? – Это вы их свели? – поразилась Руся. – Не свел, очаровательный Рыжик, – улыбнулся Чоррун. – Я всего лишь обратил ее внимание, а влюбилась и сделала свой выбор она сама. Бедная девочка давно в глубине души металась в поисках счастья, только с такой матерью разве его отыщешь? – Вы позволите услышать от тех членов семьи, что были с вами сегодня дома, подтверждение? – Сейчас? – Впервые за все время разговора Руся услышала в его голосе нотки раздражения. – Если не затруднит. Уйду сейчас, и тогда уже придется всю семью вызывать завтра в МУП и допрашивать по очереди в присутствии сына оры[19] Дике[20]. – Лик развел руками. – Правила есть правила, сами понимаете. – Змия на все правила мира. Конечно, понимаю. В ОКБ работаю. Чоррун нехотя поднялся, при этом в спине у него что-то хрустнуло. – Старость не радость, – крякнул хозяин дома и, придерживая рукой поясницу, пошел к выходу. – Красотка моя страстная, – прошептал Иму, ступая неслышно по садовой дорожке, – пока Мос занята шефом и киборгом, устрой себе отдельное соединение с моим браслетом. – Что? – рассеянно прошептала Горица в ответ. Она пока не привыкла к подобным обращениям в свой адрес. – Зачем? – Мне нужна карта дома, и встрой все маячки, не только мой. – Куда тебя понесло? – В бой, горлица моя. Не засоряй эфир. – Это я-то зас… Поняла, – взяла себя в руки Гор. – А шеф? – Шеф поймет. – Скорее убьет, – пробубнила она. Иму знал истинную причину недовольства Горицы. Когда дело касалось захвата, Лик полностью доверял инстинктам друга. Охота – вотчина хищного зверя, а не бога. Русалка же ворчала потому, что технику не любила. Не уживалось ее маниту с маниту рукотворных машин. Леопард неслышно перепрыгнул покрытый мхом валун и остановился под балконом второго этажа. Кованые перила, фигуры нимф вместо опор, растительный орнамент лепнины – изящество и красота. Иму подпрыгнул, ухватился за локоть одной из нимф, подтянулся и наступил ей на колено. – Прости, красотка, – едва слышно шепнул довольный охотник. – За что? – не поняла Горица. Держась левой рукой за чугунные опоры перил, Иму рванул вверх и схватился правой за сами перила. Дальше подтянуться и перелезть было задачей нетрудной. – Я не тебе, – улыбнулся леопард, оказавшись на балконе и внимательно осмотревшись. Пока свидетелей его акробатических трюков не было. Он включил браслет. Если верить карте, открытая балконная дверь вела в опочивальню хозяина дома. – Мос всю охрану сняла? – Всю. – Ответ Горицы прозвучал прохладно. Иму позволил себе на мгновение представить, как побеседует с эмоциональной берегиней относительно ее ревности, и бесшумно ступил в комнату. Света луны, проникающего сквозь легкие шторы на окнах, ему хватало с лихвой. Что конкретно искать, леопард не знал. Он лишь шел за своей интуицией, которая его пока не подводила. Когда Чоррун Мохсогол открыл дверь, ветер донес до носа Иму его запах. И это не был запах убийцы. После нескольких лет работы с Ликом Иму постепенно нашел определенную зависимость между деятельностью создания и его запахом. Большинство воров, к примеру, пахли пылью, кислотой и землей. Хладнокровные убийцы отдавали металлом, резиной, горечью. Совершившие случайное убийство источали горечь и страх. Как любой хищник, Иму хорошо чуял страх. Но не в этот раз. Старый Мохсогол за ароматом цветов папоротника и кедровой туалетной воды скрывал запах карамельных булочек. Сладкая выпечка – удел добродушных законопослушных домохозяек. – Что ищешь? – шепнула Горица. – Пока не знаю. Иму повел носом и несколько раз ощерился, впитывая следы в комнате. Он словно воочию видел все, что происходит здесь обычно и что происходило здесь за последние несколько суток. Он видел Чорруна с больной спиной, обожающего полежать на кровати с чашечкой традиционного чая. Видел, как старец, будто дите малое, прячет выпечку у себя в столе, а потом ест по ночам, пока работает с бумагами. – Похоже, кто-то очень печется о здоровье нашего окабэшника. – В каком смысле? Леопард дошел до письменного стола, отодвинул нижний ящик и достал из дальнего угла завернутые в бумагу сладости. – Или кто-то за спиной остальной семьи снабжает дедка вкусняшкой. – Кто-то вроде Барановой? Иму понюхал бумагу. – Нет. Сам себе покупает. – Значит, родные запрещают есть. Только не вздумай в бумагах копаться! – спохватилась Горица, кусая губы. Может, он и идеальный охотник, но его импульсивность порой подводила под выговор от высокого начальства, причем Лику доставалось чаще, чем Иму. Вместо ответа послышалось тихое рычание. Русалка устало покачала головой. Конечно, он не скажет «спасибо», он зарычит. Разве можно было ждать иного? – Нашел, – вдруг прошептал Иму после небольшой паузы. – Что нашел? – Ничего. И это ключевой момент. Дед стар, инфантилен, любит сахар, и все. Мосвен подвинулась к Горице, на мгновение отвлекшись от своих подопечных. – Куда он? Основную область экрана занимала картинка с видеорегистратора на груди Иму, в правом верхнем углу в отдельно выделенной области на карте передвигалась желтая точка его маячка. Горица прикрыла микрофон ладонью: – Змий его знает!