Румянова закашляла: – Хочешь сказать, ты до сих пор не позаботилась о наряде? Кларка, у тебя времени было вагон и тележка, о чем ты думала? – Планы изменились, сама знаешь, смерть Нины выбила нас всех из колеи. Свадьба стала делом десятым. – Ну и как съездили, удалось что-нибудь присмотреть? – И да, и нет. Платья красивые, но в них определенно чего-то не хватает. Не пойму, чегоименно, но… Ой, Галь, давай сменим тему, я целый день в магазине проторчала, валюсь сног от усталости. Где Дашка? Галина прошла в большую комнату. – Хороший вопрос, только кто на него ответит? Понятия не имею. И тебе и ей было ясно сказано – в восемь часов встречаемся у меня. Ты приперлась на полчаса позже, а Дашка вообще, наверное, к полуночи приползет. Величковская бросила в кресло сумочку: – Твои надолго уехали? – До понедельника я здесь полноправная хозяйка, поэтому предупреждаю сразу – вы с Дашкой проведете все выходные у меня. Клару данная перспектива явно не обрадовала: – Мы с Ромкой… – Днем можешь гулять с кем хочешь, а вот ночевать изволь у меня. И не перечь, я не собираюсь спать одна в огромной квартире. – Случилось что-нибудь? – Случилось. – Галя вертела в руках пульт от телевизора. – Помнишь, в декабре мои на три дня уезжали? – Ну. – Так вот… ночью в квартиру пытался пробраться грабитель. Клара удобней уселась в кресле, подогнув под себя ноги. – Галька, если это шутка… – Какая шутка! – разозлилась девушка. – Я правду говорю. Он открыл дверь и намеревался снять цепочку. Я вовремя появилась в коридоре. Кларка, если бы он проник в квартиру… не знаю, сидели бы мы сейчас с тобой здесь или нет. – А как ему удалось открыть замки? Румянова дотронулась пальцем до нижней губы. – Ты ж знаешь, я ключи постоянно теряю. В конце ноября опять связку посеяла, может, кто нашел? Ключи могли выпасть, а тот, кто их подобрал, проследил за мной, узнал, где я живу, и… решил поживиться за чужой счет. – Ты милицию вызывала? – Смеешься? Нет, конечно. Зачем мне лишняя шумиха? Хочешь, чтобы мать меня к домашнему аресту за сотую потерю ключей приговорила? Клара молчала. – Теперь понимаешь, что спать одна я боюсь? Не смогу уснуть, зная, что в квартире больше никого нет. Мне и так постоянно кажется, что я слышу шебуршание в коридоре. Блин, вся извелась, даже снотворное на ночь пить стала. Прикинь? Клара уверенно закивала: – До понедельника я с тобой. В коридоре ожил звонок. – Наконец-то, не прошло и года, – Галя открыла дверь и крикнула подруге: – Кларка, ложная тревога, это жрачку привезли! Расплатившись с курьером за три коробки пиццы, несколько упаковок салата и черничныйпирог, Галя посмотрела на Величковскую. – Слушай, позвони Дашке на мобилу, скажи, что она порядочная сволочь. – А сама почему не звякнешь? – Да звонила я, не отвечает. Номер мой видит и шифруется, мол, звонка не слышит. Тоже мне, мастер-конспиратор. Звони, Клар. Набирать номер Гришковой не пришлось. Стоило Кларе вооружиться сотовым, как Дарья нарисовалась на пороге Галкиной квартиры. – Девчонки, извините, – запыхавшись, проговорила Даша. – Как назло двадцать минут ни одной маршрутки не было. И в метро состав тащился еле-еле душа в теле, в депо стояли дольше, чем ехали. – Где ты была? – нахмурилась Клара. – Ну… Румянова уперла руки в бока: – Дашка, кончай финтить, колись, что с тобой в последнее время происходит? Ты изменилась, уже месяц на себя не похожа. – И из магазина уволилась, – сказала Клара, не сводя взгляд с подруги. – А вы считаете, что прожить на восемь с половиной тысяч реально? – Так ты работу новую нашла? А почему молчала? Где, кем, когда? Даша сняла пальто. – Работа как работа, ничего особенного. Устаю, правда, но кто сейчас не устает? Взять хотя бы мою мать, с утра до ночи пашет, а платят копейки. – Где работаешь? – не отступала Галька. – На хорошем месте. Устраивает ответ? – Нет. – А другого не будет. Все, девчонки, хватит играть в следователей. Я есть хочу. Галь, чем у тебя так вкусно пахнет? – Проходи на кухню, увидишь. – О… пицца! – воскликнула Гришкова, присев на уголок. – Я голодна, как тигрица. Галька, доставай нож, у меня уже слюнки текут. На протяжении часа подруги вели беседы на различные темы, и вдруг Румянова выпалила: – А я, девчонки, решила грудь себе увеличить. У Клары выпала из рук вилка. – Ой, женщина какая-то явится, – пролепетала она. – Что ты решила сделать? – Даша поставила на стол бокал вина и с нескрываемым ужасом посмотрела на Галину. – Грудь увеличить, – как ни в чем не бывало повторила Румянова. – Я и на консультации у пластического хирурга уже была, теперь дело за малым – подготовиться морально и вперед. – Галька, ты совсем от безделья ума лишилась. – Почему сразу лишилась? Можно подумать, я в космос на стиральной машине лечу. – Ну-ну, дело твое, только знай, стоит начать, а потом не остановишься. Сначала грудьувеличишь, после захочется лицо подкорректировать: губки накачать, скулы приподнять, глазки округлить. И пошло-поехало. Засосет так, что к пятидесяти годам будешь похожа на перетянутую куклу-страшилу с вытаращенными глазищами и расплющенными губами до ушей. – Прекрати! – А разве я не права? Клар, ты чего молчишь? – Зачем тебе грудь увеличивать? – спросила Величковская. – Бог тебя и так не обделил. – Ну захотелось девочке нашей экстрима, – ехидничала Гришкова. – Деньги есть,свободного времени навалом, вот она и бесится с жиру. Ты какой размерчик планируешь сделать? Четвертый или сразу шестой? Румянова показала подруге средний палец: – Тебя забыла спросить. И вообще, я с вами как с подругами поделилась, а вы… – Да ладно, Галь, не злись. Дашка пошутила. Скажи, Дашут. – Ага, пошутила я, Галь. Расслабься. На протяжении нескольких минут Галина хранила партизанское молчание, а затем обратилась к Кларе: