— Живой, — ответила за меня Табиа. — Держи! Это поможет! Рядом со мной упал сверок. Оборвав бумажную обертку, я достал охапку листьев. Они походили на листья лопухов, свернутых пополам. Отдавали чем-то медицинским вперемешку с болотом. Отщепил кусочек и прежде чем закинуть в рот, растер в ладони. Запах усилился, на подушечках пальцев остались темно-зеленые разводы. — Поможет, что? — Переспросил я. — Поскорее сдохнуть? Табиа смотрела в колодец, опираясь на полусогнутые руки. Услышав мои слова, распрямила локти и чуть приподнялась над дырой. — Неплохая попытка, милашка, но я так и так скоро кони двину, — сказал я и швырнул листья на землю. Дурёха приперла мне токсичные растения. Не смертельно опасные, но если прибавить к моему состоянию отравление средней тяжести, то этого хватит. Ослабленный мозг прокручивал в голове загустевшую мыслительную кашу. Зачем ей это? Вроде нормально общались, а тут… — А! — Вскрикнул я, а Табиа в ответ шикнула, призывая быть тише. — Значит я прошел проверку? — Можно и так сказать, — ответила она, и на дно упал ещё один сверток. Второй без фокусов. Внутри лежал хлеб, кусок жаренного мяса и кожаная фляжка с водой. Всё это оказалось внутри меня в считанные секунды. Я не успел прочувствовать ни вкуса, ни запаха. Только что еда лежала у меня в руках, а в следующий миг, я выдавливаю из фляги последние капли воды. — Поможешь мне найти сестру? — Ты и сама знаешь, что я соглашусь на всё что угодно, — я прислонился к стене и впервые за долгое время вдохнул, не чувствуя болезненных спазмов в животе. — Она пропала шестнадцать лет назад в Стольном. — Задачка со звездочкой. — Что? — Если ты вытащишь меня, то я приложу максимум усилий, чтобы помочь, но… шестнадцать лет. Вполне может случится так, что она либо мертва, либо превратилась в ту, кого бы ты не хотела знать, как свою сестру. Табиа шикнула и приложила палец к губам. Долго смотрела вдаль и дважды кивнула в темноту. Голос её стал на полтона ниже: — Если ты согласен, то мы закрепим обещание договором. — Серьёзно?! И… ты подашь на меня в суд, если я… В общем, как тебе угодно. Я согласен! Ловким движением девчонка впрыгнула двумя ногами в колодец и уселась попой на ободке. Щелкнула заклепка на поясе, в темноту потянулся конец веревки. — ОПЯТЬ ТЫ ЗДЕСЬ?! От крика наверху содрогнулась не только Табиа, но и я. Она вскочила на ноги и развернулась, незаметно сматывая конец. Со спины к ней подошел Грюм. Его тень упала на противоположную стенку колодца. — Ты чего кричишь? Напугал! — голос Табии сделался более женственным, а последнее «напугал» прозвучало и вовсе обиженно. — Кто сегодня в страже?! — Взревел Грюм. — Подошли сюда, быстро! Несколько минут Грюм отчитывал бойцов за то, что они подпускают людей к колодцам. Кто-то попытался оправдаться тем, что Табиа — дочь старейшины, но тут же поплатился за это. Грюм облаял наглеца и пригрозил изгнанием из деревни за неисполнения священной службы. — Не кричи на них! — запротестовала Табиа — Это я попросила… — Помолчи! Кимар и Хлыст заступают на стражу! А вы идите в деревню и думайте, что будете говорить утром старейшине! Пока Грюм и его люди прогоняли с холма провинившихся стражников, я припрятал свертки из-под еды под булыжник. Сплошное полотно облаков стерло звезды на небе. Воздух остыл, но подкормленный желудок помогал перенести холод. — Ты чего раскомандовался?! — Перешла Табиа из защиты в нападение. — Пугаешь моим отцом? А что он скажет, когда узнает, что ты приказываешь без его ведома?! Грюм что-то фыркнул и промолчал. Табиа попросила его уйти по-хорошему, но Грюм ждал, когда уйдут провинившиеся стражники, а новые займут их места. Заговорил, когда они остались наедине: — Табиа, — Командирским голосом рявкнул он, а затем покряхтел и смягчился. — Табиа, ты… На кой фиг он тебе сдался?! — Я хотела поговорить с ним про Стольный! — И поэтому притащила с собой веревку? — Ничего я не… Какая тебе разница?! Что значит, какая мне разница?! Наши родители договорились о нашем браке! Я не хочу, чтобы моя жена таскалась по ночам неизвестно где и болтала с лгунами из Стольного! — Да?! А хочешь узнать, чего я хочу?! — И чего же?! — Я хочу мужа, который будет думать своей головой, а не слепо верить всему, что ему скажут! — Не думай, что ты умнее всех, Табиа! Когда мы станем мужем и женой, тебе придется…. — Если! — Что?! — Если мы станем мужем и женой! — Ты осмелишься нарушить традиции, которые… — Представь себе! — О боже! Чего же ты хочешь?! — Хочу, чтобы ты мне не мешал! — Он тебе понравился, да? — Что?! — Я видел, как он пялился на тебя. — Идиот…. — Ты всегда питала слабость к чужакам. Два месяца возилась с заблудившимся пацаном и хотела отвезти его в Стольный. Это ты навязала нам их оружие, и ты носишь их одежду! Теперь появился этот смазливый инвалид, и ты… — Да пошел ты! — Возвращайся в деревню, Табиа! И веди себя хорошо, если не хочешь, чтобы твой отец узнал о случившемся. Я знаю, что тебе на себя плевать, но ты же не хочешь, чтобы из-за тебя пострадали другие? Круглобородый Хаки провинился дважды за последнюю неделю. Сама расскажешь его жене и дочке, что их отец изгнан, потому что тебе захотелось поболтать с безногим чужаком? — Какой же ты…! — Не наговори лишнего! Серая крыша облаков на короткое время прервалась. Сквозь дыру в кровле я рассмотрел парочку звезд, а затем смотровое окно на треть закрыл Грюм: — Ну что, придурок, как тебе ночка в мокрых штанишках? — Не открывай так широко рот, чувствую вонь даже отсюда. — Вонь? — Грюм гоготнул. — Ну ничего! Посмотрим, как утром будешь вонять ты! Грюм скрылся и появился через полминуты с ведром. На этот раз внутри ничего не плескалось. Теперь я слышал какой-то скрежет и странные щелчки. Стало немного не по себе. Понимая, что от ревнивого придурка можно ждать чего угодно, я попробовал исправить ситуацию: — Думаешь, Табиа станет лучше к тебе относиться, когда узнает, что ты меня мучил? — Ты недооцениваешь энергию земли, чужак. Земля помогает всегда. Нужно лишь преподнести ей дар. — Всё понятно, — я махнул рукой. — Тогда в следующий раз попроси, чтобы она подогнала тебе новые мозги! Потому что этих не хватает, чтобы понять самую примитивную истину. Вы дурите сами себя, вместо того, чтобы… — Бла-бла-бла! — Проревел Грюм и перевернул ведро. На дно высыпались какие-то жучки или тараканы. Плоские твари с блестящими панцирями и короткими лапками. Они достигали примерно трех сантиметров в длину и были такими тонкими, что запросто могли просочиться в любою щель. Орда этих тварей усыпала дно. Они щелкали и скрежетали лапами по металлу. Будь у меня чертовы ноги, я бы с радостью на них вскочил, а так лишь забрался на булыжник и прижался к стене. Пять минут я наблюдал за тараканами, отшвыривая тех, кто подбирался ко мне слишком близко. Придурок Грюм что-то напутал? Жуки не выглядели агрессивными, не воняли и не испражнялись кислотой. Ещё через пять минут я осмелился взять одного в руку. Приплюснутая букашка пощекотала лапами ладонь, щелкнула сочленениями панциря и отправилась к собратьям. Через час я привык к щелчкам насекомых и почти их не замечал. Грюм в колодец больше не заглядывал, но остался на холме и изредка переговаривался со стражниками. Материя выглядела чуть бодрее. Еда и вода прибавили сил, хотя неутомимый океан энергии в земле по-прежнему опустошал звенья. Ночь перевалила за середину, начали слипаться глаза. Монотонные щелчки панцирей больше не раздражали, а скорее наоборот — убаюкивали. Свалившись в пространство между двумя булыжниками я прижал голову к холодной железной стенке колодца и закрыл глаза.