— Ладно, допустим. Идем дальше! Потом Марек поднимает трубку, говорит с Ядвигой и отправляется на встречу? Обязательно берет с собой нож, ведь иначе как же мстить-то?! Сначала они мирно или не слишком мирно общаются. А потом Марек спокойно разрезает горло тетке? Что до недавнего времени была ему родной? То есть парень так считал до недавнего времени, не важно. Но если все взвесить, Ядвига как умела, по-своему, но все же заботилась и воспитывала его многие годы. Марек не мог так поступить, даже если у него смешанные чувства, в которых доминируют злость и желание мести. Он не такой человек! Нет, я в это не верю! И версия полиции звучит глупо и нелепо. И действовать так было в высшей степени глупо. А Марек умный парень! Изобретательный и талантливый! Зачем ему так подставляться? И мстить столь неизящно и неэффективно? Ведь месть она тоже бывает разная. Тут всегда масса вариантов имеется. И потом, повторюсь, но совершить убийство, заметь, кровавое и жестокое, вовсе не в его натуре! Да, он возненавидел родственников, как только вспомнил обстоятельства гибели своих родителей. Но хладнокровно убить он не мог. Тем более не стал бы с тетки начинать. Ведь Ядвига была всего лишь подельницей дяди. Все основные действия проделал Людвиг. Он угнал грузовик, он пытался сбить автомобиль с братом, невесткой и племянником с дороги, и он же потом поджег машину. — Мы не знаем, вдруг Ядвига была в этом деле идейным вдохновителем?! — усомнился Ян. — Ты прав, но и Марек этого знать никак не может! Парень знает лишь те события, в которых участвовал непосредственно. В любом случае, на эту тему можно много рассуждать. Можно и с самим Мареком поговорить. Но только потом. Сейчас время слишком дорого, чтобы тратить его на бесполезную болтовню. — Ты права, Женя. Так с чего нам нужно начать, чтобы напрасно не распылять усилия? — Сначала сделай запрос сотовому оператору. Потом отправимся в отделение полиции и попытаемся устроить свидание пана Збигнева со своей невестой и с адвокатом. А потом можно будет и в предварительных прениях поучаствовать. У полицейских нет на Марека ничего существенного. Эти доказательства не выдержат разбирательства в суде. С тем, что сейчас есть у полицейских на руках, они не станут предъявлять обвинения, иначе проиграют дело. А значит, будут вынуждены отпустить парня уже сегодня. Представляю, как ему нелегко в СИЗО, бедному. Это ведь другой специфичный мир, совершенно не похожий на все, к чему он привык. А Марек сам человек особенный, если не сказать, чудной. Его там не поймут. — Пана Збигнева пока не отправили в следственный изолятор, его в отделении держат. «Хороший признак, — подумала я, — значит, правоохранители сами сомневаются в силе собственных доказательств». А для Яна добавила: — Тем лучше, меньше волокиты будет. Диктуй мне адрес, там и встретимся через час. Тебе времени на все хватит? — Да, конечно, я постараюсь управиться. А ты сможешь сама добраться? Город-то незнакомый. Не заблудишься?! — Это ведь где-то в центре? Конечно, доберусь. За меня не стоит переживать, все будет в порядке, — уверенно кивнула я, — давай еще раз по прениям пройдемся. В отделении я не смогу тебе подсказывать. Разве что в самом крайнем случае. — Одно твое присутствие будет поддерживать во мне боевой дух, — заверил Ян Ковальский. И я не совсем поняла, это он шутит так или говорит совершенно серьезно. — Вот и замечательно, — растерянно пробормотала и ненадолго задумалась. Впрочем, сразу же отбросила посторонние мысли. Сейчас важно сосредоточиться на работе. — Женя, прости, я могу позволить себе задать один вопрос? Личный и не относящийся к нашему общему делу? — Конечно, Ян, задавай, пожалуйста, смело, если что-то интересно. Мы все утро общаемся, почему бы и не узнать друг друга ближе. — Ты кто будешь? По профессии, я имею в виду? А то мне самому не понять никак. На польском языке ты говоришь, словно местная уроженка. Разбираешься во многих тонкостях уголовного права. А также в способах проверки алиби или ненадежных показаний. — И на местности легко, хорошо ориентируюсь?! — задорно рассмеялась и после короткой паузы добавила: — Я переводчик. Хорошо знаю, то есть свободно владею несколькими языками, включая польский. Тружусь в одной крупной российской фирме. А в свободное время читаю много детективов. Кроме того, мой папа полковник полиции. И с детства, слушая разговоры в нашем доме, я такого нахваталась, что иногда диву даешься. — Вот и я смотрю, ты все дело прямо по полочкам разложила. И с ходу подняла вопросы, которые мне даже в голову не приходили. — Что ты, Ян, не расстраивайся. Это ведь твое первое дело подобного рода? — Да. — Молодой мужчина снова густо покраснел. — Вот и не переживай. Все придет само собой и в свое время, вместе с опытом. А сейчас давай займемся делом и освободим твоего клиента и моего жениха из-под стражи. Уверена, Марек томится в ожидании нашей помощи. * * * Полицейский участок располагался рядом с ратушей на площади Костюшко в небольшом старинном здании, выкрашенном в нарядный белый цвет, с красной крышей и красными оконными рамами. Я намеренно явилась на встречу много раньше назначенного времени. Чтобы спокойно осмотреться и все проверить. Ознакомиться с местностью и убедиться в полном отсутствии к моей скромной особе интереса со стороны посторонних людей или подозрительных личностей. Времени с лихвой хватило на все задуманное. Кроме этого, я успела прогуляться по площади, выпить чашечку горячего шоколада с корицей и прочесть все местные вывески и таблички. Это было весьма информативно. Я, например, с удивлением узнала, что городская ратуша была почти полностью разрушена в годы Второй мировой войны. Потом отреставрирована. Но она никогда не выполняла функции административного здания. Уж не знаю почему и что там было раньше. Но нынче местные власти устроили здесь краеведческий музей и художественную галерею. Нужно будет посетить, когда найдется свободное время, что не жаль потратить на развлечения. До визита пана Ковальского у меня мелькнула мысль, что стоит также подробно ознакомиться и с историей, а также с планировкой того здания, где располагался полицейский участок. Кто знает, вдруг переговоры адвоката с властями провалятся или зайдут в тупик по независящим от меня причинам. Тогда ведь придется принимать другие меры по освобождению моего подопечного. Думаю, побег здесь не слишком сложно будет устроить. Здание старое, стены кирпичные, планировка простенькая, без затей. Забора, колючей проволоки, мощных запоров, решеток на окнах и прочего не имеется. Сигнализация простой конструкции, далеко не последнее слово в современной технике. Взломать такую будет проще простого. Да и держат Марека небось в обычной, не приспособленной для длительного содержания, камере. Да, это будет не сложно. Хотя, — одернула я свою бурную фантазию, — Мареку еще жить предстоит в этой местности. А также разбираться со всеми обстоятельствами гибели родителей. Значит, плотно взаимодействовать с местными властями. А делать все это, будучи в бегах, согласитесь, не слишком удобно. Значит, план «Б» отпадает. И нам нужно действовать строго в рамках закона. Да и ладно, шансы на успех все равно неплохие. Адвокат Ковальский появился у здания в назначенное время. Вот и хорошо, а то как бы я не рванула на приступ тюрьмы. Так просто, от скуки. Разумеется, я не стала посвящать адвоката в свои мысли. Просто на его вежливое приветствие мило улыбнулась. И поинтересовалась, как дела? А перед тем как зайти внутрь, мы отошли немного в сторонку, чтобы коротко переговорить. — Я взял распечатку разговоров пана Збигнева, — улыбаясь, адвокат похлопал по своему портфелю. — Судя по всему, меня ожидают хорошие новости? — высказала я предположение. — Именно! За все время после возвращения на родину Марек Збигнев звонил всего несколько раз. Четыре раза мне. Два раза в Лондон. Видимо, своему психиатру Генри Смиту. И один звонок был им сделан в Россию. — А это он звонил мне, — усмехнулась я. — А как обстоит дело с входящими звонками? — Несколько из России, парочка из Англии и от меня два или три звонка. И ни одного входящего в вечер или ночь гибели Ядвиги Збигневой. Так что это можно считать предварительной победой! — Новости действительно отличные, — просияла я. — Женя, эта идея с распечаткой звонков просто великолепна! Пусть попробуют теперь заявить, что мой клиент виновен! — Мы разбили в пух и прах лишь только одну теорию, — скептично усмехаясь, заявила я. — Хочешь сказать, что полицейские прямо вот так, практически на ходу, станут придумывать новые теории и отговорки? — Не могу сказать, как заведено в вашей стране, пока не сталкивалась. Но у нас полицейские крайне не любят лишний раз напрягаться. И один раз, заполучив подозреваемого, очень злятся, когда приходится его лишаться. Ведь это автоматически означает, что нужно проводить заново все расследование и повторить львиную долю работы. — И что же тогда делать? — насупился адвокат. — На самом деле у нас всего два варианта. — Целых два?! А каких?! — Терпеть стойкую ненависть всех полицейских в этом городе. Или предложить им свою посильную помощь в расследовании, — рассудительным тоном провозгласила я. — Женя, неужели ты думаешь, что они будут не против нашего, то есть формально, моего участия?! — С юридической точки зрения, ты, как адвокат, вполне имеешь право проводить собственное расследование. Полагаю, гораздо продуктивнее объединить усилия. А вообще, стоит смотреть, внимательно слушать и действовать по обстоятельствам. — Пожалуй, ты права, и не нужно слишком забегать вперед. — Разумеется. Давай сначала разберемся с насущными проблемами. С этими словами мы вошли в дверь с деревянными панелями, прошли небольшое фойе с колоннами, перегороженное пополам стойкой с вертушкой. И оказались у стола дежурного по участку. Я предпочла не вмешиваться в переговоры Яна с дежурным. А потом и с полицейским, в чине старшего лейтенанта, который, видимо, ведет дело об убийстве. Просто стояла в сторонке и скромно помалкивала, пока адвокат протягивал мои документы. Рассказывал историю нашего знакомства с Мареком Збигневым. И пояснял причины моего срочного приезда, а также говорил о том, как важно нам с задержанным увидеться именно сегодня. Наконец лейтенант заявил, что все решать будет капитан, вместе с офицером, который ведет дело. И провел нас на второй этаж полицейского участка. Потом переговоры продолжились, вернее, повторились в кабинете капитана. Я не вмешивалась в переговоры по двум причинам. Во-первых, служители закона не должны видеть во мне соперника, способного оказать достойное сопротивление. По крайней мере, до поры до времени. Во-вторых, со стороны и когда тебя никто не воспринимает всерьез обычно наблюдать гораздо удобнее. Тем временем адвокат продолжил переговоры с капитаном и старшим лейтенантом. И, по моему скромному мнению, дебаты несколько затягивались. Мужчины никак не желали приходить к общему знаменателю. Потом капитан поднял трубку, велел кому-то на проводе привести задержанного Збигнева. И снова нажал несколько кнопок на телефоне, примерно минут десять поговорил, как я поняла, с кем-то из вышестоящего начальства или из прокуратуры. И только после этого офицеры продолжили переговоры с адвокатом. Я начинала скучать. Лениво прислушалась к разговору. Может, я ошиблась в молодом адвокате? Слегка переоценила его напористость и общие возможности? Да нет вроде бы. Ян грамотно излагал наши с ним выводы. И оперировал контраргументами и фактами на возражения капитана и старлея. Просто служащие попались слишком тупоголовые, да и упертые к тому же. Они упорно отказывались воспринимать информацию, то есть слушать чужие аргументы и делать выводы. Вернее, по моему мнению, не хотели лишаться хоть сколько-нибудь перспективного подозреваемого. Наверное, это хорошо, что капитан вы-звал кого-то на помощь. Возможно, другой служащий окажется более гибким и сговорчивым. И, выслушав доводы адвоката, поймет, что дело в его нынешнем виде просто развалится в суде. Или все обстоит еще проще. И капитан не рискнет принимать важное решение единолично. И желает заручиться в этом деле одобрением начальства. — Может, мы позволим влюбленным немного поговорить? — донеслась до меня фраза Яна. Похоже, адвокат решил сменить тактику. И прервать прения до появления начальника. Что ж, это правильный ход. К чему повторяться, словно попугай? В споре от частого повторения аргументы слегка тускнеют. А чтобы этого не произошло, пока стоит сменить тему. — Конечно. Пусть пообщаются. Только кабинет покидать, тем более без сопровождения конвойных, задержанному запрещено. А держать здесь конвой дольше положенного я не могу.