— Он что, мертв, что ли? — заинтересованно вытянул шею охранник, молчавший ранее. — Просто без сознания, но он скоро очнется. И вообще, нужно действовать очень быстро. Вы, — повернулась я в сторону девушки, — спускайтесь вниз, там был телефон. Немедленно вызывайте полицию и медиков! Именно в таком порядке. Да, полицейским скажите, чтобы связались с лейтенантом Словецким. Он ведет дело Марека Збигнева и должен быть в курсе происходящего. И бегом, не нужно медлить. А вы, — я кивнула охраннику, — организуйте пост на дверях раздевалки. Пусть сюда никого не пускают. По крайней мере, до новых распоряжений полицейских. Придумайте сами какую-нибудь внятную причину. Чтобы не пугать и лишний раз не нервировать посетителей. Служащие прониклись моим деловым тоном, перестали возмущаться и достаточно быстро развили бурную деятельность. Раздевалку закрыли с обеих сторон. Администрация организовала для мужчин проход через временно освобожденное служебное помещение. Заявив всем любопытствующим, что в мужском душе прорвало трубу с горячей водой. И все последствия аварии в срочном порядке устраняются. Мне принесли одежду из женской раздевалки. Я полностью привела Марека в чувство и помогла ему одеться. Ведь на вопросы полицейских комфортнее отвечать полностью одетыми. — Женя, что ты здесь делаешь? — тем временем пробормотал молодой человек и медленно, словно неохотно, открыл глаза. — Лучше спросил бы, что это было? — хмыкнула я. — Давай помогу подняться, пол мокрый и холодный. Не хватало еще простудиться. — Я уже пришел в себя какое-то время назад, — порадовал молодой человек, — и слушал, как ты тут раздаешь всем указания. — Замечательно! И все это время продолжал лежать! Давай, помогу встать. Голова сильно кружится? — Есть немного, — сознался он, — я тут все думал, пока лежал. — Да? И о чем, любопытно? — поинтересовалась я язвительным тоном. — Кто на мне полотенце завернул? — После этих слов Марек густо покраснел. — Ты сейчас не думай об этом, — скрывая усмешку, заявила я, — может быть, киллер решил прикрыть, когда ты отключился. — Он напал на меня внезапно, словно из-за угла выскочил, — потирая горло, ошарашенно пробормотал Марек, — и сразу схватил, я и пикнуть не успел. Не то что позвать на помощь! — Тогда радуйся! — хмыкнула я. — Чему, интересно? — насупился молодой человек. — То ли моей развитой интуиции, то ли вечной привычке оспаривать приказы начальства или работодателя. — То есть ты пришла проверить мужскую раздевалку, увидела, как тот тип душит меня, и уложила его?! — с сомнением в голосе произнес Марек. — Мне обидно ваше недоверие, ясный пан, — хмыкнула я. — Матерь божья, да он все еще тут лежит!! — наконец заметил молодой человек нападавшего. — Женя, неужели ты его убила?! Кошмар какой! И полицию вызвали?! — Не, — прошептала я, скорчив жуткую гримасу, — сейчас вытащим тело через черный ход и прикопаем в скверике, прилегающем к комплексу. — Это как же? — От пережитого Марек то ли соображал плохо, то ли вправду был готов мне во всем помогать. — Расслабься, шучу. Полиция едет уже. А тип этот живой, сама проверяла. Видишь, связала его на всякий случай. А то зазеваюсь тут при скоплении народа, а он очнется да сбежит. — Понимаю, — с деловым видом кивнул Марек. И покосился, как мне показалось, с опаской. Потом ситуация развивалась по нарастающей. Сначала приехали медики, после недолгих препирательств осмотрели Марека. Констатировали гематомы на его горле и дали подышать кислородом во избежание проблем со здоровьем. Затем написали справку, заверяющую, что молодого человека действительно душили. И только потом под моим бдительным присмотром осмотрели нападавшего. Заявили, что у него из травм небольшая ссадина да легкое сотрясение мозга. Рекомендовали при первом удобном случае дать парню чаю с сахаром. Тут и подъехали наконец господа полицейские. Нужно сказать, что на место прибыл и лейтенант Соловецкий, что вел дело о первом покушении на Марека. Но было сложно понять, кого я должна за это благодарить. Расторопность самих полицейских или настойчивость девушки с ресепшен. Потом началась самая нудная и дотошная часть дознания. Осмотр места происшествия, сбор улик. Сначала опросили Марека, потом взяли мои показания, затем показания охранника и других служащих. Нападавший молчал, словно воды в рот набрал, и его было решено не трогать пока. После лейтенант вернулся к моему допросу. — Пани Евгения, ранее вы и пан Марек оба заявляли, что являетесь невестой пана Збигнева. А теперь выясняется, что вы его телохранитель! В чем я, пожалуй, не склонен сильно сомневаться. Ведь иначе мне пришлось бы допустить мысль, что столь хилый молодой человек, как пан музыкант, смог сам победить плотного, спортивного, тренированного парня в рукопашной схватке. И не просто победить, вывести его из строя на длительное время. Как говорят свидетели. — Я не совсем понимаю, в чем состоит ваш вопрос. Но пока вы не стали сомневаться, что столь стройная симпатичная молодая девушка, как я, смогла вывести из строя плотного тренированного мужчину, вот, извольте убедиться в моих словах, — я протянула офицеру «корочки» и визитную карточку. — Это удостоверение, но оно на русском. — Разумеется. Я вам переведу. Или, если желаете, можете найти своего переводчика. — Ладно. А что это такое? — заинтересованно повел бровью он, вертя в руках кусочек картона. — Это телефонный номер российского полковника полиции Геннадия Петрова. Он подтвердит мои полномочия, статус частного детектива и даст обо мне развернутую справку. Правда, по-польски, Петров не говорит, так что учтите, вам понадобится переводчик. Впрочем, вы можете навести справки по своим каналам через вашего непосредственного начальника. — Мы обязательно все проверим, — кивнул он, — и справки наведем. Только не прямо сейчас. — Понимаю, — согласилась я, — но потом я буду настаивать на участии в расследовании. — Каким образом? — Хочу присутствовать во время допроса нападавшего. У меня как у телохранителя пана Збигнева к этому человеку имеются свои вопросы. Согласитесь, что я имею право их задать. — Задержанный пока молчит, — порадовал лейтенант, — и мы не можем узнать даже причины, что побудили его напасть на пана Збигнева. — Но вы ведь планируете повторить попытку и снова допросить его? — Пока он останется задержанным. Но завтра мы попытаемся снова допросить мужчину. А тем временем установим его личность по отпечаткам пальцев, что снимут криминалисты. — Хорошо. Значит, мы договорились? — После того, как наведу о вас справки. А сейчас мне интересно знать, почему вы пошли на обман? И лгали о своем статусе всем вокруг, в том числе и служителям закона? Что является преступлением, между прочим. — Я на задании, лейтенант. И у нас были основания опасаться за здоровье и жизнь пана Збигнева. И это был такой тактический ход, обычная работа под прикрытием. Понимаете? — Честно говоря, не совсем. — Если бы злоумышленники знали, что Марек Збигнев нанял для себя телохранителя, они поняли бы, что он настороже. И действовали бы совсем по-другому. Более изощренно и жестоко. Или ждали бы момента для нападения, когда я далеко. Или применили бы другую тактику. Например, могли заложить бомбу в том же бассейне. И тогда могли быть разрушения и жертвы, немалые жертвы среди населения. — По-моему, вы преувеличиваете, — с сомнением покачал головой следователь. — Разве?! Давайте размышлять вместе. Моего клиента преследовали буквально с детства. Заставили пережить страшную и жестокую гибель родителей. Обокрали финансово, кроме того, выставили сумасшедшим. Вывод, кто именно его преследует теперь, напрашивается сам собой. — Вы говорите о Людвиге и Ядвиге Збигневых? И намекаете, что сейчас в преступлении замешан Людвиг? — Да, нет секрета, что то были действия супругов Збигневых. — Но кто устроил покушение сейчас, нам пока неизвестно. Так что давайте оперировать исключительно фактами. — Хорошо. На моего клиента за достаточно короткий срок совершено два покушения! И это факт! На основе которого можно выдвинуть несколько предположений. Марек Збигнев кому-то очень сильно мешает. И враг или враги для его устранения не остановятся ни перед чем! Даже перед массовой акцией! То есть мое первое предположение вовсе не было преувеличением. — Массовые акции? — Лейтенант слегка подпрыгнул на своем стуле. — Но что же тогда делать?! — Не терять бдительности. Временно ограничить передвижения Марека Збигнева. Но этим я сама займусь. А также как можно быстрее выяснить личности преступников и задержать их. Ибо задержанный сегодня мною мужчина — всего лишь исполнитель. Возможно, наемник довольно высокого уровня. Но организатор преступления все еще находится на свободе. — Найти и арестовать! Это проще сказать, чем сделать. — Наверное, вы правы. Но для настоящих специалистов нет ничего невозможного. И для увеличения результативности я предлагаю объединить усилия. — Что ж, это, пожалуй, можно будет, — пан полицейский немного помолчал, — но после того, как я наведу о вас справки. — Хорошо. Договорились. В тот день мы вернулись домой поздно. Сначала достаточно много времени ушло на работу криминалистов и опросы в здании бассейна. Потом мы переехали в полицейский участок. Там лейтенант распорядился отвести задержанного в помещение, оборудованное камерой видеонаблюдения. И оставил немного посидеть, чтобы, как он выразился, «парень немного дозрел». Пока лейтенант в очередной раз расспрашивал Марека, я через монитор, на который выводилось изображение камеры, рассматривала поверженного врага. Молодой человек был немного старше моего подопечного. А может быть, просто выглядел таковым. Ведь щуплому Мареку никак не дашь его годы. Парень был примерно на голову выше его и гораздо плотнее. Поскольку задержанный молчал, полицейские далеко не сразу нашли его одежду. А найдя, зачем-то отправили на экспертизу. А парня обрядили в нечто бесформенное темно-синего цвета, напоминающее робу. Но я помнила, как выглядел молодой человек, когда напал на Марека. Тренированное тело, нигде нет ни грамма жира. Рельефные мышцы бугорками просматриваются во всех нужных местах. На правом предплечье татуировка. В художественной композиции были причудливо переплетены римский или спартанский шлем, гладиус — короткий меч римского легионера. И крупная роза того же оттенка, что и остальная татуировка. Занятно, что сие может означать? Защита, нападение, тайна? Всем давно известна любовь профессиональных военных или наемников к татуировкам. Но в военной организации со строгим уставом различные изображения на теле должны быть под запретом. Ибо это может раскрыть наемника или агента на службе, во время операции или рейда по тылам противника. С другой стороны, в этом изображении нет намека на род войск или службу в каком-то определенном месте. Ее вообще можно трактовать по-разному. Но я не сомневалась, что передо мной сейчас профессионал. И как раз благодаря изображению на его руке стала подозревать, что парнишка состоит в какой-то военной или полувоенной организации. А в таком случае нам нужно разговорить его во что бы то ни стало. И не ждать завтрашнего дня. Потому как завтра может быть поздно. Я высказала свои соображения пану лейтенанту. После чего офицер предпринял еще одну попытку допросить задержанного. Но ничего не смог добиться. Парень молчал, словно откусил себе язык. И на его невозмутимом лице не дрогнул ни один мускул. Его выражение напоминало мне застывшую маску, которая изображает спокойствие и безразличие.