– Странно, что об этом не известили меня, – заметил Хорнкаст. – Мы знали, что ты принимаешь послание от короналя, – сказал Шинаам, – и решили, что тебя не стоит тревожить. – Настал тот самый день, да? – спросила непрерывно перебиравшая пальцами густые черные волосы Наррамиир, подавшись всем телом вперед. Хорнкаст кивнул. – Да, тот самый день. – Прямо не верится, – заявил Дилифон. – Этот фарс так сильно затянулся, что я думал, он не кончится вовсе. – Он закончится сегодня, – сказал Хорнкаст. – Вот декрет. Должен заметить, что формулировка найдена весьма элегантная. – И впрямь, интересно, какими словами можно воспользоваться, чтобы приговорить правящего понтифика к смерти, – сказал Шинаам с визгливым смешком. – Думаю, этот документ будет достоин постоянного изучения множеством будущих поколений. – Декрет никого не приговаривает к смерти, – ответил Хорнкаст. – Там нет никаких инструкций. Просто корональ лорд Валентин глубоко скорбит о кончине своего отца и отца всех жителей Маджипура великого понтифика Тивераса. – Он, оказывается, хитрее, чем я думал! – сказал Дилифон. – Умудрился не запачкать рук! – Им всегда это удается, – сказала Наррамиир. – Скажи-ка лучше, Хорнкаст, кто будет следующим короналем? – Короналем был избран Хиссун, сын Эльсиномы. – Молодой принц родом из Лабиринта? – Он самый. – Потрясающе. Значит, новой Владычицей будет… – Эльсинома, – закончил Хорнкаст. – Это же революция! – воскликнул Шинаам. – Валентин одним ударом опрокинул Замковую гору! Кто мог бы поверить в такое? Нет, правда? Лорд Хиссун! Разве такое возможно? И как с этим смирились принцы Горы? – Думаю, у них просто не было выбора, – ответил Хорнкаст. – Но давайте выбросим из головы проблемы принцев Горы. Мы обязаны решить собственные проблемы, поскольку наша служба сегодня заканчивается. – Благодарение Божеству за это, – проворчал Дилифон. Гэйрог обжег его сердитым взглядом. – Не говори за всех. – Для меня – безусловно. Но я имею в виду и понтифика Тивераса. – Который сегодня, кажется, говорит сам за себя, – сказал Хорнкаст и посмотрел на документ, который держал в руке. – Должен обратить ваше внимание на несколько любопытных моментов. В частности, мои сотрудники до сих пор не смогли найти какого-либо описания надлежащей процедуры оповещения о смерти понтифика и провозглашения нового понтифика, поскольку такое событие происходило очень давно. – Очень может быть, что никого из его свидетелей уже нет в живых, – сказал Дилифон. – Кроме самого понтифика Тивераса. – Сомневаюсь, что он согласится помочь нам в этом вопросе, – сказал Хорнкаст. – Сейчас мы просматриваем архивы в поисках описания того, как осуществлялось оповещение о смерти Оссьера и воцарении Тивераса, но если не удастся ничего найти, придется изобретать собственную церемонию. Наррамиир, сидевшая с закрытыми глазами, сказала густым потусторонним голосом: – Вы запамятовали. Среди нас все же есть один свидетель дня воцарения Тивераса. Хорнкаст вскинул на нее изумленный взгляд. Все знали, что она очень стара, но никто не знал насколько; о ней было известно лишь, что она всегда была толковательницей снов верховного правителя. Но если она действительно застала эпоху пребывания Тивераса на троне короналя, значит, она еще старше, чем он предполагал. По спине верховного глашатая пробежали мурашки; он-то считал, что в его возрасте уже невозможно чему-либо удивиться. – Неужели ты помнишь, как это было? – Вижу все это как сквозь туман. Первое объявление сделали во Дворе колонн. Затем во Дворе Шаров, далее – на Площади Масок, в Зале Ветров и во Дворе Пирамид. И, в завершение – в Устах лезвий. Новый понтифик, прибыв в Лабиринт, обязан войти через Уста лезвий и пешком спуститься через все уровни до самого низа. Это я хорошо помню: Тиверас шагал через толпу, скандировавшую его имя, шел так быстро, что никто не успевал за ним, и ни разу не остановился, пока не прошел весь Лабиринт до самого дна. Интересно, понтифик Валентин проявит такую же прыть? – А тут еще одна любопытная новость, – сказал Хорнкаст. – Понтифик Валентин не намерен немедленно переселяться в Лабиринт. – Что? – изумился Дилифон. – Сейчас он находится на Острове с бывшей Владычицей, новым короналем и новой Владычицей. Понтифик проинформировал меня, что оттуда он отправится в Зимроэль, чтобы взять под контроль взбунтовавшиеся провинции. Он предвидит, что на это уйдет много времени, и просит меня отложить все торжества по поводу его воцарения. – Как надолго? – осведомился Шинаам. – Неизвестно, – ответил Хорнкаст. – Кто знает, сколько еще продлится этот кризис. И, пока он продолжается, понтифик намерен оставаться в верхнем мире. – В таком случае, – сказала Наррамиир, – можно ожидать, что кризис не закончится, пока Валентин жив. Хорнкаст взглянул на нее и улыбнулся. – Ты отлично поняла его. Он изрядно недолюбливает Лабиринт и, полагаю, будет использовать любой предлог, чтобы не переселяться сюда. Дилифон медленно покачал головой. – Но ведь это невозможно! Понтифик обязан жить в Лабиринте! Это же традиция! Ни разу за десять тысяч лет ни один понтифик не жил в верхнем мире! – Но и Валентин никогда еще не был понтификом, – ответил Хорнкаст. – Думаю, что если мир переживет войну, которую развязали против нас меняющие облик, то за время его царствования случится еще немало перемен. Но должен признаться, что мне, в общем-то, безразлично, будет он жить в Лабиринте, или в Сувраэле, или на Замковой горе. Мое время прошло, как и твое, мой друг Дилифон, и твое, Шинаам, и, может быть, даже твое, моя госпожа Наррамиир. Поэтому грядущие преобразования крайне мало интересуют меня. – Он обязан жить здесь! – повторил Дилифон. – Новый корональ просто не сможет выполнять свои обязанности, если рядом с ним в верхнем мире будет присутствовать понтифик. – Может быть, в этом и состоит план Валентина, – предположил Шинаам. – Он принял титул понтифика, потому что уже не мог уклоняться от этого, но намерен фактически исполнять обязанности короналя, оставив лорду Хиссуну роль своего помощника. Клянусь Владычицей, я не ожидал, что он окажется столь ловким интриганом. – Я тоже, – добавил Дилифон. Хорнкаст пожал плечами. – Мы можем лишь гадать о том, какие у него могут быть планы и намерения. Ясно лишь одно: пока не закончится война, он здесь не появится. И его двор будет рядом с ним; мы же уйдем в отставку, как только на пост заступит новый правитель. – Он медленно обвел взглядом небольшой зал. – Позвольте напомнить, что мы говорим о Валентине как о понтифике, хотя передача власти еще не осуществилась. И у нас осталась последняя обязанность. – У нас? – повторил Шинаам. – Ты намерен уклониться от нее? – спросил Хорнкаст. – Что ж, старина, иди, спрячься под одеяло. Мы справимся без тебя. Потому что сейчас нам придется пойти в тронный зал и выполнить свой долг. Дилифон? Наррамиир? – Я пойду с вами, – твердо сказал Шинаам. Медлительную процессию, парад древностей возглавил Хорнкаст. Несколько раз приходилось поджидать Дилифона; хотя его почти несли под руки двое дюжих помощников, ему все равно приходилось останавливаться, чтобы перевести дух. В конце концов они остановились перед громадными дверями обители правителя всего мира, и Хорнкаст привычным движением сунул руку в перчатку-опознаватель и прикоснулся к пульту открывания двери, зная, что делает это в последний раз. Сепултров стоял перед шаром сложнейшей системы поддержания жизни, в котором пребывал понтифик. – Очень странно, – сказал он. – Понтифик много месяцев молчал и вдруг опять заговорил. Вот, он пошевелился, сейчас… И из голубого стеклянного шара послышались свист и бульканье, а потом голос Тивераса довольно внятно произнес, как когда-то: – Пора. Встать. Идти. – Те же самые слова, – сказал Сепултров. – Жизнь! Боль! Смерть! – Я думаю, он знает, – сказал Хорнкаст. – Я думаю, он должен знать. Сепултров нахмурился. – Что он знает? Хорнкаст показал ему декрет. – Это заявление, в котором лорд Валентин с прискорбием извещает о кончине великого императора Маджипура. – Понятно… – протянул врач, и его ястребиное лицо потемнело от прилившей крови. – Значит, до этого все же дошло. – Именно так. – Пора? – спросил Сепултров и поднял трясущиеся руки над пультом управления. Понтифик в последний раз разразился речью: – Жизнь, величество. Смерть. Валентин – понтифик Маджипура! Наступила жуткая тишина. – Пора, – сказал Хорнкаст.