Пролей! она твоя! возьми твой дар обратно! Вадим Глас должности твоей как слышать мне приятно! Я, чувств родительских к тебе не истребя, Не жизни требую, но чести от тебя. Рамида Что слышу?.. Или дочь твою подозреваешь?.. Ты чести требуешь — или меня не знаешь? Вадим Не знаю... Ты, сама теперь в себя вошед, Отрады полный мне дать можешь ли ответ: Что, чести в правилах Вадима непременна, Ты та же дочь моя, любезна и бесценна? Блистая, как всегда, заразой красоты, Рамиду прежнюю найдешь ли в сердце ты? Рамида Меня вопросами, как громом, изумляешь! Ты судию в себе, а не отца являешь... Богами и тобой самим я в том клянусь, Что та ж Рамида я, что век не пременюсь; Что дочь достойная Вадима, но несчастна; Что чести правилам его всегда подвластна; Что паче я всего родителя люблю; Что я, не знав вины, ужасну казнь терплю. Открой преступок мой! Вадим Ты страстию пылаешь К носящу здесь венец,— а ты вины не знаешь!.. Быть может, клевета Рамиду тем мрачит? Разруши весть сию, чем город сей звучит... Ах, ежели меня неистина сразила; Коль чувствия мои Рамида сохранила; Коль враг мой — враг тебе в сиянии венца,— Дерзай, любезна дочь! в объятия отца... Несчастна! Плачешь ты, и грудь твоя томится. Мое бесславие мне ясно становится! Рамида Когда порок — любить спасителя граждан, Который от богов к отраде смертным дан; Который, прекрати общественные стоны, Отрекся здесь ему представленной короны; Который, умолен народа током слез, Небесны благости с собой на трон вознес; Который, как отца, Вадима ожидает,— Виновною себя Рамида почитает! Достойна казни я. Вот грудь моя, пронзай! Им сердце пленное на части растерзай. Теряя с ним я все — и небеса и землю,— Удар смертельный твой за дар драгой приемлю. Вадим Обрушься на меня небес пресветлых твердь! Ты просишь смерти — ты вкусить достойна смерть! Злодейским пламенем и пагубным пылая, Отцеубийца ты, меня во гроб вселяя; Изменница! твое отечество предав, И вольность сограждан, и святость наших прав! О ты, сообщница коварного тирана, Которым с кротостью дана нам смертна рана! Поди к нему, поди, скажи; твой здесь отец, Что хочет он сорвать с главы его венец. Да придет он свое предупредить паденье И, сердце мне пронзя, скончать мое мученье. Поди и меч направь злодея моего На грудь родителя несчастна твоего И, смертию отца препон освобожденна, Взойди на трон, моей ты кровью обагренна!.. Рамида Постой, родитель мой! Ах, сжалься надо мной! Твои укоры, вид толико грозный твой, Твой гнев — то более мне смерти страх наносит,