Я в каждом звуке слышу, как зовет Оно: «Иди за мной, вперед!» И руки потирает, И тонким пальцем заманивает, И тихонько ждет… 2 апреля 1939 г. Религиозное уединение закончилось. Мне не понравились эти дни. Я все еще злюсь на Нору. А Ирка не оставляет меня в покое, так что я с ней немного пообщалась. Под конец у меня даже нечего было почитать. Начинаются каникулы. Я сейчас учу французский, и если бы не война, я могла бы поехать во Францию. Раньше я должна была поехать, но Гитлер захватил Австрию, потом Судеты, Чехословакию, Клайпеду[10] и кто знает, что он сделает потом. Он влияет и на мою жизнь. Хочу написать стих для Арианки. Буду очень рада, если получится хорошо. Заболела курочка, К доктору пришла. Рассказала курочка Про свои дела: «Стоит мне поддаться гневу, Сразу что-то колет слева, Что-то ноет, что-то жалит – Жить мешает! Вечно головокруженье, В животе моем – броженье, В теле – слабость и усталость, И еще мигрень досталась! В весе потеряла, в цвете! Милый доктор, на рассвете Будит муж, а я сильнее Злюсь, от ярости синея. И потею, и не спится. Излечиться я хочу!» От симптомов этой птицы Плохо сделалось врачу: «Как спасти ее от боли? Как помочь куриной доле?» Доктор разрешил вопрос, Доктор важно произнес: «Не спасти вам ни пера! Умирать бы вам пора!» «Умирать пора? Вот вздор! Вы не доктор – живодер! Я здорова! Наяву! Я и вас переживу!» 7 апреля 1939 г. Птичья песня – Как давно это было. Улетели с тех пор минуты – На крыльях времени. Все так же печально… до слез… тяжело на сердце. У меня нет нового пальто, а это старое и изношенное. У меня нет новых туфель, как у всех моих подруг. И пусть я успокаиваю себя тем, что у меня есть приятные мысли и хорошие мечты о будущем, мне все равно грустно. Весь Пшемысль принарядился, каждый поблескивает издалека своими новыми, особыми туфлями (это видно по подошве и когда слышишь там и тут: «Ух, волдыри!»). У всех торжественные лица, как в праздничные дни. Просто не знаю, почему это праздничное настроение напоминает мне о том времени, когда шли учения на случай бомбежки. – Господин Штайнер, говорю вам, что за фарс! Они меня сделали каким-то комендантом, сударь. Я целыми днями бегаю как безголовая курица, сударь. И я даже не знаю, что к чему! – Да, да. Комедиант на старости лет. Что же еще? Такие разговоры можно слышать повсюду в городе. – Дорогой друг, позвольте вам сказать, попахивает войной. – Угу. Близится конец света… Слышал что-то про бомбы. Но, говорят, что войны не будет, друг мой, что просто они пытаются нападать друг на друга, одни снизу, другие сверху. – Говорите, не будет войны?! А я думаю, война будет. Вы, друг мой, не знаете, но плакаты развешивают всегда перед войной. Они приходят и уходят, а потом, друг мой, вдруг раз – и начитается война. С: – Сирены?! Тревога! Выключите свет! Задерните занавески на окнах! Казя, возьми сковородку и бей по ней, быстро, – вопит комендант. Н: – О чем вы говорите, дорогой сосед? Ясно сказано, что в случае тревоги надо стучать по рельсу, – говорит сосед. Сосед 2: – Какого черта? Вы что, с ума сошли? В случае тревоги ничего не надо делать, просто тихо стоять в воротах. С: