Абсолютная тишина и набат в голове. Всё поплыло, но спустя мгновение я вернул концентрацию, а регенерации сделала своё дело и я снова услышал всевозможные ругательства в свой адрес. Ринулся вперёд, ломая руки ноги и нападающих. Моя энергия была на исходе, но и боезапас противников тоже. Схватка закончилась быстро, добивать никого не стал. Переломал всё оружие кроме небольшого энергетического пистолета, его я тоже определил к трофеям. Снег хрустел под ногами, а тяжёлый пакет тянул руку. Каждый, кто имел ко мне претензии, что-то подарил мне на память. Последняя группа была довольно крепкая. Возможно, я перестарался, и теперь явно запахло жаренным. Перестраивать костюм под скрытность не стал. Решил сэкономить остатки энергии. Так я хоть ускориться смогу и щит держать. Направился к выходу из трущоб. Тишина. Только полная луна озаряла путь по заснеженным трущобам. Чем ближе я приближался к выходу из трущоб, тем чище и опрятней становились дома. Я наткнулся на обшарпанную лечебницу и даже библиотеку. До выхода осталось шагов триста. В глубь трущоб я шёл по другой улице. И теперь стоял на незнакомой площади. На ней расположилась двухэтажная школа для малоимущих, зарешеченный магазин и несколько явно жилых домов. В одном заведении на площади горел свет и броская вывеска с самоваром. «Кафе Уют», – прочитал я. Похожее было в трущобах Старой Костромы. Сердце защемило от тоски. В подобном заведении я хотел попробовать кофе из автомата с экзотическим вкусом за десять рублей. Я не мог вспомнить, как называется тот кофе. Память подкидывала изображение стаканчика со вспененной шапочкой крема. «Десять рублей!». Тогда для меня это была существенная сумма. Я мог питаться несколько дней на эти деньги. Поколебавшись немного, шагнул в направлении кафе, подойдя, дёрнул металлическую дверь. Разномастная мебель, будто её притащили с помойки, связки пластмассовых баранок на стенах, мармиты с готовой и не очень вкусной на вид едой – таким был уют заведения. Единственной достопримечательностью выделялся огромный самовар, стоявший в конце выдачи. Направился к пузатой блестящей гордости заведения. Самовар был такой большой, что от входа я не заметил стоявшую за ним плотного телосложения продавщицу за прилавком. Рядом с самоваром стоял автомат для приготовления напитков. Тут был и тот кофе с кремовой шапочкой. Прочитал название: «Ирландский крем». Опёрся о прилавок, склонился к дородной женщине. Обстановка так навевала не мои воспоминания, что я сказал не по своей привычке. – Синтесуп с мясом. – Рубль. – Женщина спокойно обозначила цену и безразлично скользнула взглядом по моему пакету. – Что-то ещё? – Кипяток. – Ещё рубль. – И кофе Ирландский крем. Я уже предвкушал и гадал, какой вкус будет у этого напитка. Но не расслаблялся и всё время поддерживал аурный щит. Поглядывая на вход, заплатил двенадцать рублей с чипа. Повернул кран самовара и залил в коробку с супом парящий кипяток, в бумажный стаканчик из автомата налил кофе. В нос ударил запах мясного супа, сливок, виски и кофе. Прихватил из ряда разномастных стульев пластиковый добротный табурет и устроился за обшарпанным, но чистым столом. Пакет с трофеями поставил под стол. Хлебнул напиток. Горчинка кофе и виски смягчилась кремовым послевкусием. Испытал приятное чувство, – «Хоть что-то в жизни сделал, чего хотел». Суп оказался как всегда синтетически-мясным. В столовой для аристо мясо было более мясное на вкус. «Но есть можно», – погрузил пластиковую ложку в суп. Хлопнула дверь. Ещё сильнее укрепил аурный щит и стал прокачивать мышцы энергией. Рядом присел тощий мужчина. Склонившись над коробкой с супом, я видел только испещрённые шрамами руки. От мужчины совершенно не исходило чувство страха. – Ты чей? Ты кто? И зачем сюда пожаловал? Я хлебнул с пластиковой ложки бульон с закрученными тонкими макаронами. Почувствовал, как моя регенерация стала устранять незначительный вред от консервантов и усилителей вкуса. – Слишком много вопросов, – сказал я и отправил в рот следующую ложку. – Вкусно? – исправился мой собеседник. – Бывало и получше. – Так кто же ты? – Допустим, странствующий воин из среднего города, который решил отточить навыки кулачного боя на полях сражений и в тяжёлых боях, собирая ценные трофеи. – Пнул пакет под столом. – С поверженных врагов обрести небывалую и неведомую силу. А потом найти, куда всё это продать. И закупить всё необходимое снаряжение для странствий. Сидящий напротив мужчина закашлялся, сдерживая смех, затем слегка наклонился ко мне: – А если серьёзно. Что уважаемому почти высоко благородному ужасу военной школы аристо Глебу Туманову понадобилось в моей скромной обители? – Как меня узнали? И да я здесь чтобы возможно что-нибудь купить или продать. – Меня зовут Шрам. Поднял глаза. Боковым зрением приметил, что продавщица испарилась из магазина. На напротив меня сидел лысый мужчина. Безобразный шрам пересекал его лицо и проходил по правому глазу, тот отсутствовал. Вместо него стоял протез, больше напоминающий сферическую камеру. Глаз-камера изучил меня, и собеседник продолжил: – У меня и моих подручных здесь всё схвачено. Тебе удалось сохранить своё инкогнито не для всех. Слишком ты жуткий показался в глазах моих подручных, хотя стратегия твоя мне понятна. Знаешь, про тебя тут напридумывали всякое. Ужаснулись мои подчинённые не поставив меня в известность заказ на тебя отправили, а никто выполнять не хочет. Я не считаю тех, кого ты отделал последними. Я имею в виду профессиональных киллеров, которые тебя реально убить могут. Не подскажешь, почему заказ не берут? – Я же Туманов, – пожал плечами. Шрам продолжил: – Я отстранил своих людей в наведении порядка и решил поиграть с ценой. Но вот незадача. Никто не берётся. И даже клан Теней. А знаешь, у каждого человека есть цена жизни, но только не каждый может заплатить нужную сумму. Поверь, я весьма состоятельный. Шрам уставился на меня, его правый глаз-камера крутился во все стороны независимо от левого. Затем он хлопнул себя по лбу: – Императора невозможно заказать и его наследника. Никто не возьмётся. Я имею ввиду из нормальных киллеров. И вот узнал, что за тебя не берутся. Не объяснишь почему? * お前を殺す – Убью тебя (яп.) ** 貴様を殺してやる – Клянусь, я тебя убью (яп.) используется самое грубое обращение 貴様 (kisama), намного грубее, чем невежливое お前 (omae). *** Ich bringe dich um – Я тебя убью (нем.) **** Bohnenstange – Бобовый стебель, дрищ (нем.) Глава 52 В голове закрутились мысли и о Лэйле – ассасине из клана, которая мне помогла, обманув Бритву. О Бритве, который, что-то говорил об это клане Теней. О Туманове. Решил позже всё обдумать. Бросил пластиковую ложку в коробку с супом и спокойно сказал: – Рад, что меня сложно заказать, но пока я и сам не знаю почему. Давай поговорим о другом. Дело у меня есть. Шрам усмехнулся, но затем он подался вперёд: