Я почувствовал движение справа и скосил взгляд. Ко мне подошёл мужчина в чёрном костюме и протянул такой же свиток как у Влада Ветрова. Развернул его. Там было написано о каком-то поединке чести и на нём стояло куча подписей и гербовых печатей. – Мне сказали просто избить тебя, я не в курсе, что там у вас с Вениаминов произошло, слышал, что ты отделал моих младших братьев. Мне как наследнику не всегда удаётся быть в курсе дел младших. Но у меня к тебе есть личные претензии. Хотел раньше подойти но глава рода запретил. А теперь, когда глава первой ветви Тумановых согласился с нашими претензиями и одобрил ритуальный поединок. Я просто в восторге, что имею возможность растоптать тебя, ведь у меня к тебе столько личных претензий. – Сколько? Влад стал загибать пальцы и что-то бормотать под нос: – Лично у меня две. Нет, три личные претензии к тебе. – Да? Не знал. – Удивлённо сказал я. Было очень странно. Обычно ученики, когда видели бой других, стремились подойти, чтобы понаблюдать, а сейчас все обходили нас чуть ли не за сотню шагов, уходили прочь и не возвращались. – Как же я хочу тебя растоптать! Чем дольше меня к тебе не подпускали... Я хочу чтобы ты был прикован к инвалидному креслу до конца своих дней. – От Ветрова стали отлетать небольшие всполохи огня, они закручивались в лёгких потока ветра, что исходили от моего противника. Языки пламени касались мягкой дорожки, покрытой резиновой прессованной крошкой, и та стала тлеть. – Так ты действительно ничего не помнишь, а я не поверил Серафиму. – Так ты его друг? – Да, я его друг и был в той гостинице. – Это из-за той девушки? Но ты же первый наследник, весь такой возвышенный. Неужели она тебе подходит по статусу? – Кто сказал, что я хочу на ней жениться. Я люблю быть у девушек первым. А по данным разведки рода она ещё не была с мужчиной. – Очень полезными вещами у вас занимается разведка. – Не ненадолго хохмить. Наша разведка занимается не только этим. На самом деле мне плевать на эту Свету. Я бы просто избил тебя, мне не разрешили к тебе подходить, когда ты отделал Вениамина. Я больше зол на тебя за то, что ты устоял на плацу, а я встал на колено. Это просто невыносимо. Если бы не глава, который запретил к тебе подходить, чтобы официально оформить наш поединок чести с твоим главой. То я бы тебя давно размазал бы… я бы тебя бы… – От Влада стали отлетать огненные лепестки в потоках ветра они достигали газона по краям дорожки. Трава тоже начала тлеть. – Отказываюсь от поединка с тобой. – Чего? Чего ты сказал? – Отказываюсь. Что непонятного? – Но ты не можешь. Твой глава рода согласился вот подтверждение. – Ветров стал трясти свитком с подписями и гербовыми печатями. Мне нужно было разобраться в ситуации и попробовать потянуть время: – Во-первых. С тобой буду драться только на арене и после уроков. И знай я не очень горю это делать. Мне наплевать, что ты хочешь самоутвердиться, избив меня до полусмерти. – А-а-а-а. Ну ты же бастард! И что может тебя простимулировать драться. Последнюю фразу Ветров буквально выплюнул Я подумал, а почему бы не попробовать. Вероятно, меня всё равно заставят сражаться, если у этого хмыря есть какое-то разрешение от Туманова. Опять этот любитель разводить в стенах муравьёв и годами постригать дерево что-то задумал. И назвал то чего мне не хватало в этой безумно дорогой школе: – Деньги. – Неужели тебе не дают на карманные расходы? – Знаешь, денег никогда не бывает слишком много. Ветров прислонил палец к уху, будто у него там было устройство связи – Хорошо сколько ты хочешь, чтобы ты выйти со мной на и так обязательный для тебя поединок? Сумма должна была быть подъёмной для Ветровых, приятной для меня и такая, чтобы этот Влад не кинулся на меня прямо сейчас: – Миллион рублей! – Крикнул я. Влад Ветров завис, а я добавил. – Если там будут присутствовать представители твоего рода, то миллион с каждого зрителя. – Не говори ерунды! – Встрепенулся Влад. – Миллион за каждого Ветрова? Да ты совсем… Что? – Он снова прислонил палец к уху и расплылся в ехидной улыбочке. *** Корпорации Армада, кабинет Павла Туманова. – Он будет звонить. Может дать ему разъяснения? – голос Натальи был встревожен. – Не требуется. Уверен, что он справится. Давно я не испытывал такого азарта. – Туманов срезал побег со своего бонсая. Месяц он обдумывал и наконец принял это важное решение, представил, как его дерево будет расти дальше и остался доволен проделанной работой. – Павел Алексеевич, это плохо закончится. – Наталья высказала своё мнение, даже не спросив разрешения. Её гиперответственность давила на неё: ведь именно она сказала Глебу, что тот может звонить ей, если у него возникнут вопросы, а теперь была вынуждена не принимать от него звонки. – Наташа, не переживай. Глеб почти восстановил свой аурный щит. Лишь поэтому я согласился на этот поединок. Ну подерутся мальчики. Видишь отчёты аналитиков, мы остаёмся в плюсе при любых раскладах. Если Ветров изобьёт Глеба, то от Глеба отстанут, а Анастасия подлечите его. Ничья это хороший урок для роста его способностей, а если победит, то вообще замечательно. Ох, что начнётся тогда, аж за душу берёт. – А если он откажется сражаться. – Не откажется. – Туманов задумался над тем, стоит ли ему срезать веточку справа. Он даже занёс специальные ножницы для подрезки бонсая, но решил обдумать это решение хорошо. – А даже если откажется, он всего лишь немного опорочит имя нашего рода, и тогда я могу смело забыть о тех трёх глупых условиях Глеба. Наташа, я останусь в выигрыше при любом раскладе. Влад Ветров подобрался, от него повеяло пафосом и чувством превосходства: – Мы согласны! В шесть вечера на первой площадки арены! Если победишь, тебе заплатят за каждого зрителя от рода Ветровых. Согласен на такие условия!? Я задумался, но в голове забилась другая мысль: – Эй, Влад! Прежде чем что-то ответить, хотел бы узнать. Ты сказал, что, не считая братьев, лично ко мне имеешь три претензии, а назвал только две: Света и то, что я устоял на плацу. Что же ты лично ещё имеешь против меня? Глава 36 – По сравнению со второй претензией третья не существенна. Скажу тебе о ней после нашего боя, если ты сможешь меня слушать. До встречи на арене бедующий инвалид. – Влад развернулся и пошёл в сторону поместий, где жили самые обеспеченные ученики. Я совсем не узнавал себя. Я был уверен, что снова стал собой: вернул свою личность из прошлого мира, но это было не так. Раньше я сразу бы принял бой, ведь безоговорочно был уверен в своих силах. Мне было легко смотреть на всех сверху вниз: ведь я действительно бы одним из самых высоких и сильных воинов империи, если не самым сильным. Ученики снова появились на дорожке, они обходили меня стороной и я заметил, что когда смотрел на многих, то приходилось поднимать взгляд. Теперь я был далеко не самый высокий и тем более сильный. «Могу ли я вести себя как прежде? Вести себя подобно Карающему Молоту?» – задумался я. Понял, что это будет не только выглядеть комично со стороны, но пока не стану сильнее – смертельно. Я не был клиническим идиотом, и понимал, что в нынешней ситуации мне было становиться сильнее, а если я хочу пережить этот день, то нужно было очень хорошо подготовиться к бою с двусильным магом Владом Ветровым. Когда входил на территорию аквазоны, задумался: «Почему я попросил именно миллион?» – эта мысль так и крутилась в голове. В моём прошлом мире за туго набитый кошель можно было купить многое в зависимости от того, чем был именно он набит: медью, серебром или золотом. Миллион это много или мало? Это было много. Именно столько стоил дорогущий защитный комбинезон Варвары Тумановой и именно столько стоило индивидуальное посещение самого лучшего тренажёра по развитию потенциала мага. Не каждый богатый род мог позволить своим детям пройти курс на том аппарате. Этот ценник и запал мне в душу. В раздевалке переодевшись на занятие с куратором, я держал свиток с вызовом в руке. Был уверен, что если откажусь от боя, то опорочу имя рода, тогда буду не только противен себе, но и нарушу договорённости с Тумановым. В зелёных плавках и со свитком вышел из раздевалки и столкнулся с Анастасией: – Глеб, это правда? Мне сказали, – она посмотрела на свиток в моей руке. И её глаза полезли на лоб. – Глеб, иди и отрабатывай щит, но сильно не усердствуй, постарайся сохранить как можно больше энергии. А я пойду к директору, может он что-то сможет сделать. – Не надо ничего делать. Я пойду на этот бой. Пусть только директор проследит, чтобы всё было по правилам. – Глеб, это же самоубийство. Прости, я не должна так говорить. – Если у вас будетвремя, то я приглашаю вас поприсутствовать. Может, подлатаете меня после боя. – Конечно, я буду присутствовать.