Глава 21 Под конвоем четырёх охранников я шёл в директорский кабинет. Я гадал, для чего эти бравые воины вышагивают коробочкой рядом со мной. Чтобы я не сбежал? Или чтобы ещё кому-то не выбил зубы? Или чтобы их не выбили мне? Потому что по дороге до основного корпуса я встретил много учеников со светло-голубыми значками, и они явно были настроены, вызвать меня на поединок. – Дайте хоть помыться. – Стряхнул комок грязи с рваных лохмотьев, что остались от моего комбинезона прямо под ноги идущему позади меня охраннику. – У нас приказ. Извините господин Туманов, но вам лучше быстрее прибыть в кабинет директора. Ну быстрее так быстрее. Больше ничего я просить не стал. Мрамор, камень, позолота и натуральное дерево отделки основного учебного корпуса не сочетались с моим потрёпанным видом: свисающие грязные лохмотья вперемешку с комьями земли травы и торчащих проводов от системы кондиционирования комбинезона. Хоть я и отряхнулся на улице, но проходя по чистым дорожкам, пачкал их, с меня временами падали кусочки травы. Ни один из дежурный и ни один работник, ни словом и даже взглядом не выказали мне пренебрежение. В приёмной директора властвовала женщина в теле с лёгкой сединой в волосах заделанные в высокий пучок, на ней был серый деловой женский костюм. Она увидев меня, нажала на кнопку: – Глеб Туманов. – Пусть заходит, – гулким басом пригласил директор. Секретарь указала мне на массивную дубовую дверь. Я подошёл и, ухватившись за бронзовую ручку в виде головы медведя толкнул дверь, та с усилием открылась. Закрыв за собой дверь, я оказался в просторном сумрачном кабинете, напоминающем медвежью берлогу. Тёмная Мебель, тёмная отделка стен и пола, стеллаж со старыми книгами очень уменьшали пространство кабинета, делая его более камерным, медвежья шкура на полу и директор за крепким тёмным столом тоже напоминающий старого седого медведя завершали образ. – Проходи Господин Туманов, присаживайся, – директор указал мне на крепкий деревянный стул со спинкой, тот был без обивки и не вписывался в интерьер кабинета. Скорее всего, этот стул специально принесли сюда, чтобы я не испачкал другие кресла в кабинете обтянутые чёрной кожей. Я сел на стул и уставился на директора, директор на меня. Мы так посидели с минуту, потом директор взял листок со стола: – У меня есть показание очевидцев. Вот Анатолий Карпов занимательно пишет. Кратко, но за душу берёт. Читаю. Вениамин Ветров предложил Глебу Туманову покушать за столом для обычных родов империи. За это Туманов накормил Ветрова креветкой. Потом у них был поединок, где Туманов накормил Ветрова землёй, а затем выбил ему зубы. Возможно, ими тоже накормил. – Директор посмотрел на меня. – Так было дело? – Если только в общих чертах. – Так ты у нас просто кормилец какой-то получается? Почему же глава второй ветви Ветровых летит сюда ко мне, чтобы разобраться с тобой? – У вас наверняка есть и другие показания и возможно записи с камер наблюдения. Уверен, что они тут есть. – Есть. – Директор вздохнул. – В целом я тебя понимаю. Вениамин сильно провоцировал тебя, особенно во время боя, но видишь ли ты допустил один промах. – Какой? – Ты распустил руки до объявления поединка. За сломанные зубы он сам виноват. Сильно провоцировал тебя уже во время поединка. Ничего зубы ему восстановят целители. Но ты уж давай без сильного членовредительства в следующий раз. – А ничего, что он меня оскорблял по-всякому? – Заметь он оскорблял. Как бы это лучше выразиться. Он старался всячески оскорбить, только твою неблагородную часть. Род Тумановых он старался никак не затрагивать. Даже в столовой он говорил, что не хочет сидеть рядом с твоей простолюдинской частью. Как бы это дико не звучало, но он просто не хотел оскорбить род Тумановых в целом. Теперь ты показал свою силу и возможно дальше тебя будут вызывать на бои более тактично. В животе у меня раздалась рулада на весь кабинет: – Вот вы меня кормильцем называли. Кто бы меня покормил. Но только нормальной едой. – Вздохнул я. – Ничего в камере покормят – В какой? – В бронированной. Мне пока лучше тебя до утра там подержать. Целее будешь. – Только без креветок – Каких креветок? – Ну еда, в камеру, чтобы без креветок была. – Там еда проще. Нет никаких креветок. – И мяса побольше, овощей, зелени там всякой. Помыться ещё и переодеться. Директор посмотрел на меня и вздохнул: – Хорошо. – Я сообщил об инциденте Павлу Алексеевичу. Так что думаю, он сможет разобраться в этой ситуации. – Где я могу ознакомиться с правилами школы? Вообще, как правильно проводят эти ваши поединки? Здесь будут нормальные занятия? В сети даже для аристократов я ничего толком не нашёл. – Ну и не найдёшь. У нас всё-таки закрытая школа. У меня даже есть договора от всех учеников о неразглашении. Подписанный тобой тоже есть. – Ах, да подписанный мной. Да-да. Продолжайте господин директор. – Конечно, будут нормальные занятия, а поединки это так, для повышения статуса, награды от школы в зависимости от рейтинга. В школе есть таблица рейтингов: успеваемость и боевой рейтинг. Я смотрел на него с непонимающим взглядом. – Павел Алексеевич сказал, что тебя достаточно проинструктировали и ты справишься. – Директор нажал кнопку на своём столе – Распечатать краткое руководство по правилам пребывания в школе. – Всё свободен. А нет, погоди. – Остановил меня и директор и я снова уселся на неудобный жёсткий стул, а директор продолжил. – Вот какое дело. За креветку тебе придётся извиниться. Не знаю, примут ли твои извинения, но попробовать стоит. Я постараюсь это организовать. За дверями раздался грохот. Створки распахнулись, и в кабинет ворвался вихрь: – Я требую… – Почему без приглашения. – Раздался директорский рык, он будто огромный медведь встал из-за стола отстаивать свою берлогу. Посередине кабинета в завихрениях силы стоял блондин – копия Вениамина Ветрова, только он выглядел лет на сорок пять. Белые волосы трепались в порывах ветра, которые исходили от высокой стройной фигуры старшего Ветрова. И из-за этих развивающихся локонов он тоже напоминал веник. Директор перескочил через стол и закрыл меня собой, я заглянул за объёмное плечо директора и увидел, что все охранники в приёмной валяются в отключке. Далее директор по полочкам разложил кто тут главный, и что Вениамин не имел право указывать, где Туманову кушать. Всё-таки Глеб наполовину Туманов, а когда меня признали, то значит Туманов. То, что Глеб креветкой накормил до объявления поединка, то он был не прав. Но Зубы Вениамину Глеб сломал за сильные провокации во время поединка. Вениамин сам отчасти виноват в этом. Я обошёл директора и встал напротив старшего Ветрова: – Извиняюсь за то, что накормил Вениамина креветкой. – И это всё? – Да. Ветров старший стоял несколько секунд, пучил ноздри, скрипел зубами, а затем сказал: – Извинения не приняты. – Развернулся на каблуках и вышел. – И что это значит? – Я уведомлю Павла Алексеевича, что Ветровы не приняли твои извинения. Возможно, тебя кто-то вызовет на поединок позже. Ты вправе отказаться. Сольёшь свой боевой рейтинг, и может они упокоятся. Будешь учиться. Вряд ли тебя будут сильно калечить, ты же всё-таки Туманов. – А кто такие… – Я хотел спросить про Тумановых, но остановился. Меня уже достало это «Тумановы то», «Тумановы сё». Надо будет лучше узнать, к какому роду меня насильно прикрепили. – Кто? Про кого ты хотел спросить? – Посмотрел на меня директор сверху вниз. – Да ни про кого. Пойду я в камеру бронированную, посижу. – Сейчас подожди, я охрану вызову. – Директор, посмотрел на встающих с пола конвоиров и сказал. – Хотя нет, я тебя сам провожу. Мы вышли в приёмную, охранники стояли, виновато опустив головы. – Господин директор. – Секретарь прижала палец к уху. – Что ещё? – Госпожа Милена Гончарова. Она снова просится на работу. Говорит, что может работать даже медсестрой, и форму она уже подготовила. Ей не нужно жалованье, и она хочет сделать щедрое пожертвование школе. – Чтобы духу её тут не было. Пропуска для любых сотрудников корпорации Новатех только с моего личного одобрения. – Хорошо господин директор. – Ты подготовила для господина Туманова, что я просил?