Мы почти успокоились, когда Ли вдруг остановился и прикрыл мне глаза. – Итак, Эль. Ты знаешь, где мы? – Эм, на променаде? – Эль. Я фыркнула, а потом прислушалась в электронному пищанию где-то впереди меня. И еще там что-то стучало, словно… футбольный мяч? По звуку походило и на карты, а потом раздалось: «Первый игрок победил!». Звон пластика и металла в воздушном хоккее. Я охнула, убрала руки Ли от своего лица и уставилась на игровой парк. А потом обернулась к другу – глаза его блестели. Похоже, его даже трясло – от предвкушения, конечно. Повсюду бегали дети. Огни в парке сверкали. Несколько подростков пытались достать что-то из автомата с мягкими игрушками, рядом с ними тусовались скучающие родители. – Ли… мы в аркаде. – Эль, – сказал он. – Мы не просто в игровом парке. Мы в том самом парке. Мы замерли у порога парка и затаили дыхание. Мы словно пропутешествовали назад во времени. Когда мы были совсем маленькими, то ходили сюда с нашими мамами. В средней школе мы бегали в парк в одиночку – однажды даже прогуляли, чтобы сюда прийти. (Нас, конечно, поймали и посадили под домашний арест на две недели, но оно того стоило.) Не помню даже, когда мы в последний раз здесь были… в какой-то момент мы, похоже, просто… выросли из нее. Но любимую нашу игру забыть было невозможно: она гордо возвышалась прямо в центре площадки. «Дэнс Дэнс Мания». Серебристые поручни немного проржавели, но голубые и розовые стрелки сияли как никогда ярко. Мы молча подошли к ней. Я провела рукой по поручню. Уголком глаза я заметила, как Ли гордо улыбается. – Мы был и здесь, когда устраивал и мини-гольф в стиле 80-х, – объяснил он. – Прошли мимо, я даже не вспомнил об этом парке. – О, господи. А что еще я могла сказать? Потому что… ох, господи. Она все еще стояла здесь. Сколько часов мы провели на этой машине? Не то чтобы у меня было так хорошо с координацией, но в этой игре мне не было равных. Нам не было равных. Ли как по волшебству выудил из карманов своих шорт несколько четвертаков и передал мне так, словно они были настоящими сокровищами. В свете мигающих огней они и сияли, словно бриллианты. – Готова, второй игрок? – Еще бы! Мы запрыгнули на машину и заняли свои старые места. Ли закинул четвертаки в автомат, и демо-видео на экране сменилось меню выбора песен. Ли остановился на «All Summer Long» Кида Рока. А потом одарил меня самой озорной улыбкой на свете и поставил сложность на «эксперт». – Тебе не кажется, что мы пока не готовы, Ли? – Квох-квох-квох-квох, – Ли заквохтал и замахал руками, как крыльями. – Цыпленком заделалась? Я прищурилась и повернулась к экрану. – Смотри не споткнись о две своих левых ноги, Ли. Настало время выигрывать. Игра началась. ТРИ. Цыпленок? Я ему покажу. Да я его раздавлю! ДВА. Я ни за что не выиграю. Держу пари, Ли тоже будет отстойно играть. Вокруг нас было полно детишек младше нас раза в два, и сейчас мы на их глазах выставим себя на посмешище. И как? Сыграв на повышенном уровне сложности на танцевальном автомате. ОДИН. Я втянула воздух сквозь зубы и сжала руки в кулаки. Голову кружило от волнения и чистого, детского восторга, который вдруг во мне проснулся. ВПЕРЕД! По экрану побежали стрелочки, и я пустилась в пляс. Ли отплясывал рядом. Мы отчаянно пытались поспеть за темпом игры. Я не осмеливалась поднять на него взгляд – вместо этого полностью сосредоточилась на экране. Как и Ли. К этой версии песни мы не привыкли: она была электронной и дико быстрой. И слишком резко закончилась. Я пыталась отдышаться. В боку закололо. Я облокотилась на поручень, а Ли опустился прямо на пол, держась за живот и тяжело дыша. На экране появились результаты. 54 процента. НЕПЛОХО! – Неплохо? – прохрипела я. Черт подери, да я совсем растеряла форму, раз не могу поспеть за детской игрой! Я ведь была в команде по бегу! А Ли играл в регби. – Неплохо? – повторила я. – Шелли, – охнул Ли, схватив меня за щиколотку. – Похоже, мы с тобой не очень справились. – Когда-то мы ставили рекорд за рекордом. Так, вставай давай. У нас с тобой еще два четвертака – хватит на две песни. Неплохо! Ха! Да мы просто уничтожим эту машину! – Думаю, это она меня сначала уничтожит, – пробормотал Ли, но поднялся и встряхнулся. – Не помню, чтобы это было так трудно, Шелли. – Зато теперь понятно, почему мы съедали по три хот-дога в день. Двенадцать долларов и девять песен спустя мы, потные, но довольные, наконец-то заняли место среди рекордсменов. Даже игра нами гордилась. 92 процента! ВАУ! На экране появилась поздравительно видео, и я наконец присела. – Эта песня… – выдохнул Ли, покачал головой, а потом нагнулся, чтобы отдышаться и начал заново. – Эта песня теперь несколько недель будет в голове крутится. – Ну а что, как раз потусит с твоей единственной клеткой мозга. Вот и компания на лето! Ли застонал и не глядя попытался меня зацепить. – Не смеши меня, у меня нет сил смеяться. Ох, блин. И как только мы в детстве могли зависать тут целыми днями? – Соберись, старичок, – я взяла телефон – он лежал прямо на полу, рядом с кошельком и кепкой Ли и моими солнечными очками – и сфоткала экран с рекордом. * * * Еще через девять песен мы наконец вошли в раж. Мускульная память, видимо, все еще в нас жила, потому что мы с Ли снова двигались в едином ритме. Мы даже смогли сделать несколько трюков. Ничего особенного, не как раньше, но и не совсем жалкие телодвижения. Девяносто два процента на «эксперте». Это уже ничего. – А я вас знаю, – раздалось позади нас. Мы обернулись и увидели пожилого человека в красной кепке и красной рубашке поло, на кармане которой было витиевато вышито название игрового парка. – Ну точно же знаю. Мы присмотрелись к нему, а потом Ли наконец произнес: – Погоди… Харви? Ох, чувак! Мы тебя еле узнали! Это мы… Эль и Ли! Мы сюда раньше часто приходили. Он прищурился на нас в ответ. – Это твою руку пришлось вынимать из автомата с игрушками? Я улыбнулась и поднялась на ноги. А Ли покраснел и возвестил: – Ага, это был я. – Что, вернулись для последнего раунда на этой старушке? – Харви махнул в сторону «Дэнс Дэнс Мании». – Ох, не знаю, – Ли рассмеялся и словно мысли мои прочитал. – Думаю, мы еще вернемся. У нас целое лето впереди… Надо же вернуть себе первенство.