3 — Помнишь, я говорил, что Хвататель уйдёт к Бледнолицым навсегда? Я знал, что он приведёт солдат к нашим типи, — проговорил тихим голосом Пёс, обращаясь к Баку. Вокруг возбуждённо шумели индейцы, фыркали лошади. — Он не мог не привести солдат, его сердце наполнено ложью и трусостью. — Пусть наши братья и сёстры удобнее располагаются в наших жилищах, теперь нам долго жить вместе, — громко сказал Неистовая Лошадь, окидывая взглядом прибывших Шайенов. — Что произошло? — подбежала к Баку Вода-На-Камнях. Эллисон объяснил, что армия полностью разорила лагерь Шайенов, где старшим был Две Луны. Солдат привёл Франк Гроард по прозвищу Хвататель. То ли он выслуживался перед белыми за прошлые грехи, то ли мстил за недавнюю ссору с Сидящим Быком. Он намеревался выдать белым Неистовую Лошадь — главного военного лидера и вдохновителя Лакотов, но ошибся стойбищем. Солдаты напали на лагерь Шайенов, с которыми стояли лишь несколько типи Оглалов. То были палатки воинов, которых привёл в гости Пёс. — Солдаты ворвались в деревню, но нашим людям удалось скрыться. Из-за гряды камней мы сумели обстрелять Больших Ножей и отогнать их. Солдаты, правда, захватили весь табун, но мужчины сумели ночью увести почти всех пони обратно. Весь лагерь сгорел, не осталось ни вещей, ни запасов мяса, — рассказывал Две Луны. — Издали мы видели, как уничтожали наше селение. Солдат пришло много, но они оказались плохими воинами.[24] Они справились только с нашими вещами, но не с нами. Впрочем, не все смогли уйти от Длинных Ножей. Несколько наших людей остались лежать между горящими палатками. — Я рад, что вы пришли к нам, — произнёс Неистовая Лошадь, — теперь нас станет больше. Надеюсь, брат мой, что Бледнолицые окончательно сломали твою веру в их дружелюбие. Жалко, что цена такого прозрения слишком велика. — Да, я готов сражаться. Я сражался с ними и прежде, но затем я решил ступить на мирный путь. Я брал от них подарки. Но теперь мои люди убиты. Вероломный Хвататель, в котором течёт настоящая кровь белого человека, привёл к моим домам убийц. Во мне не осталось дружбы, я снова иду в бой. Схватка (1876) 1 Запах свежей травы поднимался над склонами долины, и Майкл жадно вдыхал его жёлтые волны. Он ехал верхом, нахлёстывая кобылу. — Мистер Мичел! — кричал обеспокоенно облачённый в длиннополую замшевую куртку проводник Харрис. — Надо поворачивать обратно! Лиза Мичел сияющими голубыми глазами оглядывала поросшие лесом склоны и вздымающиеся вдалеке стены гор. — Неужели здесь кто-то может прятаться, мистер Харрис? — Её нежный голосок заставил тёмного от загара охотника ещё больше нахмуриться. — Отсюда всё видно на много миль. Харрис тяжело вздохнул, явно измученный беззаботным поведением своей спутницы. — Боюсь, миссис Мичел, вы смутно представляете, что являют собой краснокожие бестии. Вы можете никого не видеть, но, клянусь Мадонной, это вовсе не означает, что в двух шагах от вас не распластался в траве размалёванный дикарь. Здесь никто не держит в руках вывесок с предупреждением об опасности, чтобы привлекать внимание. Я готов отдать последнюю щепоть табаку, что мы через минуту-другую увидим где-нибудь вблизи раскосые морды краснокожих. Он озабоченно оглянулся и опять крикнул мужу Лизы, что пора возвращаться к обозу. — Давайте поедем за ним, мистер Харрис. — Девушка занесла было руку с хлыстом, но охотник удержал её, схватив за запястье, покрытое длинной бежевой перчаткой в тон коричневой амазонке. — Я предпочел бы не отъезжать дальше, миссис, я и без того здорово сглупил, забравшись с вами сюда. Возможно, вашу прелестную головку Сю не тронут, в чём я, впрочем, сомневаюсь, но мою кочерыжку они точно снимут с её законного места. — Почему вы так уверены, что индейцы нападут на нас? — Лиза не выпускала из поля зрения мужа, который находился уже на гребне очередного холма и что-то кричал, размахивая руками, но слова не долетали до Лизы. — Знаете, миссис, смерть в этих краях никогда не бывает сыта. Это такой зверь, в брюхе которого хватит места всем, особенно теперь, когда армейские щёголи выдвинулись из фортов, увесившись оружием. Нет, милая леди, я предпочитаю осмотреться лишний раз, чтобы не ступить прямо в раскрытую пасть какой-нибудь твари… Смотрите-ка, кажется, он удирает! — Харрис поднялся в стременах, вглядываясь в быстро скачущего Майкла Мичела, который пришпоривал и нахлестывал свою рыжую кобылу, хоть она уже полностью отдалась стремительному бегу. В следующее мгновение на холме, где только что стоял Майкл, выросли шесть всадников, показавшиеся на ядовито-голубом небосводе настоящими чёрными бесятами. Их лошадки задорно топтались на месте. Если бы не внезапный страх, охвативший Лизу, она бы весело засмеялась, так нелепо смотрелись на большом расстоянии многочисленные перья на головах и телах этих всадников. Индейцы задержались на гребне считанные секунды, затем подняли над собой ружья и пустили низкорослых лошадок вскачь. — Это для меня было ясно как божий день! — воскликнул охотник, хватая «винчестер». — Гоните, откуда мы приехали, миссис, и не стройте жалобное личико, чёрт возьми! Сухо треснули, словно сломанная ветка под ногой, выстрелы впереди, и сердце девушки сжалось. В голове промелькнула стремительная вереница сожалений и раскаяний в собственном легкомыслии. Охотник сверкнул глазами. — Скачите отсюда, я вам говорю! У вас ещё есть шанс! — крикнул Харрис. — А он? — Лиза с ужасом видела, как отчаянно муж гнал кобылу, но расстояние между ним и дикарями сокращалось. Харрис сплюнул и поднёс к плечу винтовку. Когда всадники приблизились, он выстрелил, но не попал ни в кого. — Может быть, вы справитесь с ними? — пролепетала Лиза, дрожа всем телом. — Их всего шестеро. Майкл подлетел к ним, словно вихрь, и не сумел остановить кобылу на месте. Он проскакал несколько ярдов вперёд и оглянулся, подняв лошадь на дыбы. — Слезайте! — закричал Харрис. — Теперь уже не уйти, будьте вы неладны со своей прогулкой! Укройтесь за лошадью. Вы тоже, миссис. Дикари стремительно приближались, оглашая тихий тёплый воздух леденящими душу воплями. Над головами незадачливых путешественников просвистели пули. Майкл достал револьвер и стиснул его побелевшей рукой. Индейцы внезапно рассыпались и помчались в стороны, объезжая белых людей. Те двое, что топорщились чёрными перьями, теперь казались вовсе не забавными бесятами, а воплощением ужаса. На их руках прыгали браслеты, вокруг плеч трепетал ворох тёмных волос и перьев, скрывающих шею наподобие пухового шарфа, а на затылке торчали гребни из крыльев птицы. Один из нападавших выделялся пышным головным убором из белых орлиных перьев с тёмными кончиками. На обнажённых телах дикарей болтались целые связки бус, а кожа была покрыта яркой краской. Двое же из нападавших были одеты в широкие рубашки из кожи, и волосы у них, стянутые у висков, не украшались перьями. — Хоть бы одного шакала уложить, — вырвалось из оскаленного рта охотника, и его карабин грянул трижды. Не попав в цель, Харрис выругался, и в ту же секунду пуля, посланная близко проехавшим индейцем, свалила его с ног. Лиза закричала, когда он, падая, ухватился за её плечо. Майкл побледнел и выстрелил из револьвера наугад. Его решимость, однако, не произвела на Лакотов впечатления, и они в мгновение ока оказались возле белых людей. Раскрашенные лица замелькали перед глазами двух несчастных. Размалёванные лошади с подвязанными хвостами (не менее воинственные на вид, чем их хозяева) дико ржали. Чёрные и красные отпечатки ладоней на их крупах шевелились, словно живые руки. Индейцы, не потерявшие в короткой перестрелке ни одного бойца, торжествующе горланили, толкая ногами своих пленников. На поясах у каждого висели страшного вида дубины, на концах каждой из которой сидели стальные лезвия, отливающие голубым. Один из дикарей спрыгнул возле мёртвого Харриса и достал широкий нож. Лиза затряслась и едва не лишилась чувств, увидев, как индеец левой рукой схватил за волосы голову покойника и, оттягивая их с усилием, начал резать кожу за ухом. В другой ситуации даже менее кровавая сцена заставила бы девушку упасть, но сейчас ужас сковал её настолько, что она просто перестала воспринимать окружающее. Послышался отвратительный хруст, кровеносные сосуды стали лопаться от соприкосновения с лезвием, и кожа с волосами поднялась над головой, как кровавый дёрн с жирной земли. Следующее мгновение должно было стать роковым для молодых супругов, поскольку широкоплечий воин в пышном уборе направил на Майкла ствол винтовки. Но именно в ту секунду один из дикарей в рубашке что-то закричал, и голос его заставил воина с винтовкой остановиться. Все обернулись к нему. Он, приблизившись на своём мустанге к белым людям и подняв над головой «винчестер», что-то внушительно говорил. Лиза прижалась к Майклу спиной и услышала стук его безумного сердца. Глаза застилал пунцовый туман, выплывающий из недр головы. Кровь оглушительно пульсировала в висках, и представлялось, что сплетённые в сетку кровеносные сосуды вырвались из головы и висели прямо над ней. Индейцы внимательно слушали говорившего соплеменника. Чувствовалось, что он пользовался их уважением. Он жестикулировал, охватывая руками пространство прерий, небо, голых мужчин в перьях, иногда указывая на бледных пленников, и в голосе его слышалось что-то невероятно поэтическое и вместе с тем унизительное (когда он указывал пальцем на белых людей), будто не он сам говорил, а нечто более властное, нежели человеческое существо. На мгновение Лиза ощутила, что она видит сон, и во сне том она стояла вблизи говорившего индейца и обнимала его за плечи… Он спрыгнул с коричневой лошади, ноги которой были ярко-жёлтыми, словно покрытые чулками, и приблизился к пленникам. Он толкнул белых людей рукой, и Лакоты засмеялись. Лиза упала на землю, а Майкл удержался, схватившись за повод своей лошади. Дикарь многозначительно показал на белых людей пальцем. Неожиданно для Лизы, не нашедшей в себе силы, чтобы подняться, всадники успокоились. Через минуту, прихватив «винчестер» Харриса и его патронташ, сняв с охотника куртку и штаны, они тронули своих скакунов и поехали прочь. Лошади Майкла и Харриса последовали за ними на поводу. Индейцы растворились со сказочной быстротой. Но тот, который вступился за молодых супругов, остался. Он долго смотрел на Лизу, затем вдруг сказал на английском языке: — Вам нужно прийти в себя. Я понимаю ваше состояние, но лучше, чтобы мы пустились в путь поскорее. Лиза и Майкл оторопело переглянулись, но не проронили ни слова. — Не пяльте на меня глаза, не то они вывалятся, — сказал индеец, садясь на свою коричневую лошадь и убирая в чехол винтовку. — Если вы способны шевелиться, тогда не задерживайтесь. Майкл помог жене подняться на ноги, подобрал её затоптанную шляпу и принялся тщательно очищать её от налипших травинок. Индеец с откровенным удивлением смотрел на белого человека. — Может быть, вы сошли с ума, мистер? — поинтересовался он. — Вам некуда торопиться? Получается, что я зря удержал Лакотов, раз вы предпочитаете оставаться здесь. Впрочем, благодарите свою жену. Своим спасением вы обязаны лишь ей одной. Лиза вздрогнула. — Да, леди, я узнал ваше лицо, хоть чувство страха его здорово изменило. Но был момент, когда в нём появилось то самое, что мне так запомнилось однажды. Лиза открыла рот, а её супруга внезапно поразил приступ икоты. — Вы кто? — выдавила из себя молодая женщина. — Бак Эллисон, но для вас моё имя не может ничего значить. Я никогда не представлялся вам раньше. Лакоты называют меня Далёким Выстрелом… Теперь садитесь на мою лошадь позади меня, миссис. А вы, мистер, на кобылу вашей жены. — Тут женское седло! — пронзительно выкрикнул в ответ Майкл, обретая дар речи. На его лбу выступил пот. — Меня мало интересует седло. Можете его вообще сбросить, если умеете сидеть без него… Женщина весит меньше мужчины, поэтому со мной поедет ваша жена. Вам же остается её кобыла. — Бак протянул руку Лизе. — И не кричите слишком громко, мистер, я не так красноречив, чтобы убедить других индейцев, которых вы сейчас созовете своими воплями. Не все готовы послушать меня, чтобы не брать ваших скальпов. Те воины получили лошадь и оружие. Другим придётся взять ваши жизни. Впрочем, будем надеяться, что моих пленников никто не тронет. — Так мы у вас в плену? — с волнением спросила Лиза. — Якобы… — Куда мы поедем? — Откуда вы появились? — Мы с обозом направлялись в Дэдвуд, знаете такое место? На стоянке мы отлучились, чтобы прогуляться, и вот… — Для подобных прогулок нужно иметь добрую сумку с патронами, а не шляпку от солнца, — проговорил Бак и направил лошадь в сторону сосновой рощи. 2 Если бы Бак Эллисон, ничем не отличавшийся внешне от Лакотов, приблизился к обозу один, то переселенцы непременно осыпали бы его градом пуль, но за его спиной сидела белая женщина, справа скакал белый мужчина. Бак проводил молодую пару до самых фургонов и готов был повернуть обратно, однако Лиза Мичел взяла его за руку. Её раздирали противоречивые чувства. Она молчала всю дорогу, погружённая в тягостные переживания, и теперь вдруг с жаром обратилась к Эллисону: — Я не знаю, чем отблагодарить вас, мистер Эллисон. — В голосе её слышалась растерянность и мольба. — Попросите, чтобы ваши попутчики не стреляли мне в спину. Я вижу на их лицах страшное желание совершить такой подвиг. — Мистер Эллисон, я понимаю, что моя просьба покажется вам нелепой и смешной. У вас своя жизнь, — Лиза опустила глаза, — но я прошу вас остаться с нами хоть на день-два. — Не уверен, что в этом есть нужда, — засмеялся Бак, тряхнув волосами. — Мы обязаны вам жизнью, — заговорил Майкл, беря под уздцы коричневую индейскую лошадку, — и мы неловко себя ощущаем теперь, расставаясь вот так. Вы спасли нас… Разумеется, отплатить за такое невозможно, разве что жизнью… Но не хотелось бы, чтобы вы уехали просто так… Мне трудно найти нужные слова, сэр, но провалиться мне на этом месте, если я когда-нибудь не докажу вам, как я вам благодарен. — Не забивайте голову ерундой, — Бак посерьёзнел, — лучше не возите никогда вашу женщину на подробные прогулки. Вряд ли судьба позволит мне ещё раз вступиться за вас. Такое не повторяется. Между прочим, не узнай я вашу жену, вы бы остались лежать возле вашего проводника.