– Удочерите меня? – внезапно спросила я. Антонина Юрьевна помрачнела. – Не шути так, Серафима. А может, я и не шутила? После нашего разговора остался осадок. И снова я вышла из кабинета Антонины Юрьевны с неприятным чувством невыполненного долга. Будто я не оправдываю ее надежд, хотя, по сути, она мне никто. И если я думала, что все ограничится лишь этой странной беседой, а в остальном школьный день пройдет хорошо, то я ошибалась. Снова получила двойку на последнем уроке истории, хотя ответила у доски вполне сносно. Если не на четверку, то на тройку – точно. Окончательно разочаровавшись в жизни, уселась за свою парту и закрыла лицо ладонями. Со Стасом я не разговаривала со вчерашнего дня. Петрушин тоже меня игнорировал. Но в конце занятия все-таки склонился ко мне и негромко произнес: – Сима, будь осторожна. Шандарева с Бурыкиной за тобой все уроки палят. Со всеми своими неприятностями я даже не заметила этой слежки. Но Стас оказался прав. Как только я вышла из школы, недалеко от футбольного поля меня подкараулили они – Юлька с Дашей и еще парочка девчонок из параллельного десятого. Тогда-то я и поняла, что этот разговор не предвещает ничего хорошего. Лев Я проходил мимо корпуса начальной школы, когда услышал со стороны футбольного поля повизгивающий голос Юли Шандаревой. – Ладно еще палетка, но что мы с фронтальной камерой делать будем? – Что хочешь, то и делай. Твой же телефон. – Идиотка, знаешь, сколько новый айфон стоит? Никогда не расплатишься… – Не буду я ничего вам платить, – распознал я голос Шац. – Ни за телефон, ни за палетку твою долбаную. – Долбаная здесь только ты, Серафимочка. Даем тебе срок до конца мая… Я стоял неподалеку от девчонок за редкими голыми кустами, но они меня все равно не видели. Вчетвером выстроились в линию напротив растерянной и рассерженной Шац. – Да пошли вы… Еще срок мне дают, – огрызнулась Сима. – Овцы! – Ты кого овцами назвала? – тут же вскипела Бурыкина. – Тебя в том числе. Блеешь, блеешь… Бээ-бээ! – Тебе жизни не будет, Шац, обещаем… – начала Шандарева. Тогда Сима, на мое удивление, первой с силой толкнула Юльку в грудь. Та от неожиданности взвизгнула, покачнулась и рухнула на задницу. – Ну все, тварь, тебе не жить! – проорала Бурыкина и кинулась на Шац. А вместе с ней и еще пара куриц из параллельного вцепились в куртку Симы. Стоять за кустами и наблюдать, как несколько девчонок дружно избивают другую, было не комильфо. Я тяжело вздохнул и вышел из своего укрытия. Похоже, этой Серафиме нравится впутываться в неприятности. – Эй, что за дела? – выкрикнул я, быстрым шагом направляясь к ним. Девчонки прекратили возню и уставились на меня. Шандарева по-прежнему сидела на земле и удивленно пялилась на происходящее, будто сама не понимала, как здесь вдруг оказалась. – Опять пришел ее защищать? – взвизгнула Даша. – А вы опять толпой на одну? – Она первой руки начала распускать! Ее никто и пальцем не трогал. Просто хотели поговорить. – Ага, только вымогательством занимались, – усмехнулся я. – Бурыкина, ты самая бедная, что ли? Может, тебе денег занять? – Лева, да иди ты! – зло откликнулась Дашка. – А ты че ее все время защищаешь? – вклинилась Юля, которая наконец при помощи подруг поднялась с земли и теперь отряхивала задницу. – Вы вместе? Спите, что ли? Эти идиотки переглянулись и громко заржали. И если мне было на эту шутку плевать, то Шац вдруг побледнела и, схватив с земли рюкзак, ринулась прочь со школьного поля. – Ну, вы и дуры все-таки, – покачал я головой, глядя на одноклассниц. – Рассказать бы, чем тут занимаетесь. – Тетечке своей стуканешь? – Тебе бы стукануть, Шандерва, – сказал я, разворачиваясь. – Беги, догоняй любовь свою! – захохотали мне в спину. Связываться с этими недалекими не хотелось. И догонять Шац я не планировал, но все-таки встретил ее за углом корпуса, где учились младшеклассники. Сима сидела на асфальте. Вокруг не было ни души. В это время начались уроки у второй смены. – С тобой все в порядке? – спросил я. – Передохнуть решила? Сима оглянулась и внимательно посмотрела на меня. Ее рассерженный взгляд не предвещал ничего хорошего. – И что ты ко мне, правда, привязался? – воскликнула она. – Не в порядке! Ну, что уставился? Я запнулась и упала. Шац продемонстрировала мне расцарапанные ладони. Затем вытянула ноги в разорванных на коленях колготках. – Стрелки, блин, поползли, – вздохнула Сима. – И кровь пошла. – Да ты просто счастливица, – усмехнулся я, глядя на нее сверху вниз. – Всегда так весело живешь? – Ага, обхохочешься. – Ни дня без приключений. – Что тебе от меня надо, Стахович? – Шандарева с Бурыкиной от тебя теперь не отстанут, – сказал я. – И ты, по всей видимости, тоже, – буркнула Сима. – Да я вообще мимо шел, сдалась ты мне. – Вот и топай дальше. Я подошел к Шац и все-таки протянул ей руку. Мама учила меня, что девушки – слабый пол. Им нужно помогать. Да и вообще, оставлять любого человека в беде некрасиво. И в том, что Серафиме нужна помощь, я не сомневался. У нее, безусловно, случилась беда. С головой. Шац некоторое время с раздражением пялилась на протянутую руку, а потом все-таки соизволила вложить свою ладонь в мою. Я потянул Симу на себя, и она легко поднялась на ноги и ойкнула. – Что еще? – спросил я, заглядывая ей в глаза. – Ногу, кажется, подвернула… – Дай посмотрю! – Ага, еще чего? Ой-ой! Я по-прежнему держал Шац за руку, а она скакала вокруг меня на одной ноге, как цапля, и периодически пыталась поставить больную ногу на асфальт. – Бли-и-ин! – внезапно взвыла она. – Почему все это происходит именно со мной? Я не знал, что на это ответить. И вообще, как-то снова глупо все получалось. Наконец Сима перестала скакать. Остановилась и посмотрела на свои разбитые колени. – Если кровь запекется… – Запечется, – машинально поправил я. Шац посмотрела на меня исподлобья и упрямо продолжила: – Если запекется, больно будет колготки снимать? Отдирать ведь придется. – Не знаю, – пожал я плечами. – Наверное. – Тогда погоди! Придерживая меня под локоть, Шац полезла рукой под юбку. – Ты что делаешь? – тупо спросил я. – Снимаю колготки! – прокряхтела Шац, крепче хватая меня. Погода снова была сумрачной. Ветер дул с севера. Я поежился. Голые ноги Симы отчего-то смутили. Я демонстративно отвернулся в сторону. Шац, покачиваясь и приваливаясь ко мне плечом, все-таки стянула с себя колготки и сунула их в карман куртки. – Порядок, – выдохнула она. Мы так и продолжили стоять, держась за руки, посреди пустого школьного двора.