– Не знаю, кто ты такая, но Софи не стала бы помогать абы кому. Значит, ты важная пташка, – лепетала Кико, поджигая наручники на запястьях Николь. Когда они исчезли, Софи поставила первокурсницу на помост, выхватила из рук Кико горящую стрелу и принялась помогать остальным стоящим в переднем ряду, а Агата тем временем уже занималась пленниками из второго и третьего рядов. – Скорее, Софи! – крикнула Агата, освобождая юных принцев из Жан-Жоли. – Пожар разгорается! Первым делом Софи подбежала к Хорту. Помогая ему освободиться, она краем глаза заметила, что двое юных пиратов, которые, как она запомнила, раскачивали клетки с пленниками в замке Жан-Жоли, загнали в угол находившихся по ту сторону ледяных стен Беатрису и Рину. Пираты вырвали у Беатрисы лук и направили стрелу прямо на всадниц. Беатриса и Рина соскочили с лани-Миллисенты и встали спиной к спине, приготовившись дать им отпор с помощью своих светящихся пальцев… – Превращайся в волка. Немедленно, – приказала Софи Хорту, как только освободила его. – Слушаюсь, капитан, – лихо ответил Хорт. Он зажег свой палец, направил его себе в грудь – и в ту же секунду выскочил из своих штанов уже в виде могучего волосатого зверя. Затем он легко забрался на вершину шеста с камелотским флагом, сильно оттолкнулся и с ревом полетел через стену прямиком на пиратов. Пока Кико, Николь и остальные освобожденные пленники уничтожали последние оставшиеся петли, Агата подошла к Софи сзади и сказала, прикрывая рот и нос ладонью от едкого дыма: – Помост вот-вот рухнет! Нужно скорее уводить всех как можно дальше отсюда! Софи взглянула на высокие ледяные стены, окружающие Ринг со всех четырех сторон, на разгорающееся с их внешней стороны сражение с пиратами и спросила: – Но как нам их вывести отсюда? – Предоставьте это мне, – проворчала слышавшая этот разговор Эстер и зажгла свой палец. Сразу же ожил татуированный у нее на шее демон – порозовел, налился кровью, раздулся, из плоского став объемным. Затем, бормоча себе под нос какую-то чушь, демон начал хватать бывших пленников – по трое за раз! – и переносить их через стены Ринга. Самыми первыми демон отправил за стены королей и королев. Там их встречали подданные и немедленно брали под свою защиту, чтобы затем увести своих освобожденных правителей в родное королевство. – Скорее, Эстер! – подгоняла Агата ведьму, которая управляла полетом демона с помощью своего зажженного пальца. – Помост уже пылает! – Между прочим, я сама стою на этом помосте и знаю, что он горит, – резко ответила ей Эстер. – И от твоих криков быстрее мой демон не полетит. Вытирая слезящиеся от дыма глаза, Софи пробиралась по настилу, собираясь освободить оставшихся: Мону и Броуни… Но тут она увидела Хорта-оборотня, которого татуированный пират Тиаго прижал спиной к ледяной стене и приставил к его волосатому брюху кончик своей кривой сабли. – Я так и знал, что уже видел твою поганую рожу! – брызжа слюной, кричал Тиаго. – Ты сынок Скоури! Он заливал, что ты станешь первым пиратом-оборотнем, и взял тебя с собой на ту сходку у Крюка. Ты клялся там на крови, что будешь помогать нам против Потерянных парней, а вместо этого повернул против капитана Крюка. Оказался из одной шайки с Пэном, да. Ты и папаню моего убил, предатель! Пират сильнее нажал кончиком сабли на живот Хорта, и появились первые капельки крови. – Я сделал то же, что сделал бы любой другой нормальный человек на моем месте, – морщась от боли, прорычал в ответ Хорт. – Только тебе этого не понять, недоумок. Ты же за пару золотых убьешь любого, бабушку родную не пожалеешь. Лишь бы денежки платили, а на все остальное тебе плевать. Вот такие, как ты, и есть настоящие Потерянные парни. – И это говорит пират, который пришил одного из своих! – хмыкнул Тиаго, продолжая нажимать на клинок. – Ты что, папашу своего имеешь в виду? – презрительно усмехнулся Хорт. – Так он к тому времени уже давно мертвецом был. Ходячим только. – Ага, давай ври, сколько тебе влезет, – огрызнулся Тиаго. – Мертвецом мой папаня был, как же! Ну ничего, сейчас ты у меня тоже мертвецом станешь. Он удобнее перехватил рукоять сабли, готовясь пропороть живот Хорта насквозь, но Хорт схватился за кончик клинка и оттолкнул его в сторону, при этом сильно порезав себе ладонь. Затем, прежде чем Тиаго успел что-то понять, Хорт изо всех сил ударил его по голове свободной лапой – огромной, жесткой и волосатой. Пират дико дернулся, взмахнул в воздухе саблей и впился зубами в бицепс Хорта. Кровь брызнула на ледяную стену, и Софи не могла видеть дерущихся. Повернувшись назад, Софи увидела, что тем временем демон Эстер успел вынести с охваченного пламенем помоста почти всех пленников, кроме самой Софи, Агаты, Эстер, Анадиль и Дот, а находившиеся по другую сторону стен Богден, Уильям, Бестриса, Рина и Николь вместе с жителями соседних королевств отчаянно бьются с пиратами… На помост опустился прилетевший за Софи демон Эстер и, глянув на нее своими горящими глазками-бусинками, продолжил по привычке нести вполголоса какую-то чушь: – Куки-муки, вичи-пичи, тириндык его в курдын… – Нет, сначала возьми ведьм! – крикнула Софи, увертываясь от цепких когтей демона. – Вы все трое! Идите помогите Хорту! Ведьмы уставились на Софи, затем на Агату, словно не понимали, как это можно уступить другим свою очередь на спасение от огня. – Вперед! – прикрикнула на них Агата. Ведьмы переглянулись, дружно кивнули, демон схватил их и поднял в воздух. Опустившись по другую сторону ледяных стен, демон сразу же атаковал Тиаго, начав плевать в него раскаленными докрасна шарами. Ввязались в драку и крысы Анадиль. Раздувшись и став ростом метра по два каждая, они принялись гонять пиратов, а три ведьмы, сидя верхом на этих крысах, палили налево и направо парализующими заклятиями. На горящем помосте теперь остались только Софи и Агата, со всех сторон окруженные пламенем. – Агги, вряд ли мы продержимся до возвращения демона, – сказала Софи. – Смотри, как быстро расползается огонь! – Сейчас попробую что-нибудь сделать, – откликнулась Агата и направила зажженный палец в небо. На Ринг немедленно хлынул дождь, прибивая огонь. Заклинание, которое вызывает дождь, с первого курса было у Агаты одним из самых любимых и всегда удавалось ей особенно хорошо. Но когда стало казаться, что огонь вот-вот потухнет, он вспыхнул еще сильнее, причем прямо под дождем. И теперь он был не красно-оранжевым, а изумрудно-зеленым – любимый цвет Змея… – Что за… – выкатила глаза Агата. А тем временем на остатки охваченного огнем помоста падала – казалось, что прямо с неба – красная лань. С грохотом приземлившись, лань встряхнулась и, звонко стуча по доскам копытцами, бросилась к девушкам. – Сюда! Прыгайте мне на спину! – кричала им лань-Миллисента. Софи и Агата вспрыгнули на нее, и в тот момент оставшиеся столбы виселиц дружно занялись загудевшим, вскинувшимся до самого неба зеленым пламенем. Миллисента припустила к ледяной стене, готовясь с ходу взять этот барьер… …но тут что-то ударило Софи и Агату словно гарпун, сбило со спины лани и припечатало к противоположным внутренним стенам Ринга. Черви. Они оплели, склеили запястья и щиколотки девушек, притиснули к поверхности ледяных стен, словно пойманных в мышеловку мышей. Софи повернула голову, чтобы взглянуть на Агату. Обе они изо всех сил пытались разорвать мертвую хватку черных чешуйчатых червей. Безуспешно. А в центре того, что осталось от помоста, снова соткался Змей, вышел из зеленого пламени словно легендарная птица феникс. Миллисента бросилась на Змея, перескакивая через прогоревшие дыры в настиле помоста. Змей спокойно отодрал от своей груди одного червя, который свернулся у него на ладони в тонкую трубочку, превратившуюся вдруг в блестящий стальной стержень, остро заточенный с обоих концов. Миллисента прыгнула, целясь копытами в грудь Змею, норовя сбить его с ног, затоптать… Змей швырнул ей навстречу стержень, и тот поразил лань в самое сердце. Миллисента замертво рухнула на помост и почти моментально сгорела в языках зеленого пламени. Студенты, товарищи Миллисенты, все это видели со своей, внешней стороны стен Ринга и, охваченные ужасом, застыли на месте. Этим моментально воспользовались пираты. Приставив им к горлу ножи и клинки, они скрутили им руки. Подчиняясь кинжалу пирата, Эстер вернула на место своего демона, а Анадиль утихомирила своих крыс. А что им еще оставалось делать? Не могли же они рисковать жизнью еще кого-нибудь из своих друзей. Пришлось смириться и Хорту – Тиаго приставил ему к спине кончик своей сабли и был готов в любой момент проткнуть волка-оборотня насквозь. Николь, Богден, Дот и Уильям тоже оказались опять в плену у пиратов, вместе с остальными студентами, из отправленных на преддипломную практику групп всегдашников и никогдашников. А на самом Ринге по догорающему помосту расхаживал кругами Змей, самодовольно посматривая то на Софи, прижатую червями к ледяной стене слева от него, то на Агату, притиснутую к стене справа. Казалось, что Змей не спеша выбирает, с которой из подруг начать. Но выбора Змей так и не сделал. Вместо этого он оторвал от себя еще двух червей и, держа по одному в каждой руке, превратил их в острые, грозно сверкающие веретена, направленные в сердце каждой из девушек. «Вот, значит, как мне суждено умереть», – подумала Софи. Умирала она уже не впервые. Однажды Рафал убил ее выстрелом в сердце, но Агата сумела вернуть ее к жизни своим поцелуем истинной любви. На этот раз рассчитывать на поцелуй не приходилось – потому что искренне любящая ее подруга была обречена погибнуть вместе с ней. Змей удобнее перехватил свои смертоносные веретена, прицелился и приготовился к броску… Над землей прокатился рык. Такой низкий, такой грозный и громкий, что под ногами затряслась земля. Змей застыл на месте, один за другим начали гаснуть окружавшие его зеленые огни. Софи и Агата дружно ахнули, глядя друг на друга. И снова раздался рык, на этот раз еще громче, и от него, треснув, разлетелись на тысячи осколков окружавшие Ринг заколдованные ледяные стены. Часть острых осколков полетела прямо в Змея, и ему пришлось отступить и прикрыться, заслоняясь от них. В проеме рухнувшей стены появилась чья-то фигура и двинулась к помосту. Это был рыцарь на белом коне – стройный, мускулистый, в темно-синем камзоле с золотым шитьем, темно-синих бриджах для верховой езды и высоких сапогах с золотыми отворотами. Лицо рыцаря скрывала золотая, тускло блестевшая в лунном свете маска Льва. Приближаясь к помосту, рыцарь в маске Льва сначала поднялся на стременах, а затем встал на спину своего коня и выпрямился во весь рост, держа поводья в руках. Но и это было еще не все. Потом рыцарь присел, балансируя на спине коня, как серфингист на гребне волны, а когда жеребец начал вставать на дыбы, пытаясь сбросить своего всадника, рыцарь высоко подпрыгнул, сделал в воздухе сальто и четко приземлился на настил помоста. Распрямив плечи, он словно волшебной палочкой повел своим пальцем, кончик которого вспыхнул жарким золотым огнем, осветившим весь помост, на котором угасали языки зеленого пламени. Софи и Агата наблюдали за рыцарем затаив дыхание. Во всех Лесах был только один человек, палец которого светился этим золотым огнем. Тедрос. Толпа разразилась восторженными криками. Лев пришел. Снова посмотрев на Агату, Софи заметила, что ее подруга перестала сопротивляться облепившим ее червям. Она столько времени сражалась от имени Тедроса и во имя Тедроса, что теперь могла взять паузу и переложить решение всех дальнейших дел на своего принца. Софи увидела, с каким облегчением вздохнула Агата – словно одного появления Тедроса было достаточно, чтобы гарантировать счастливый конец этой волшебной сказки. Агата медленно подняла взгляд и заглянула в синие, как летнее море, глаза Льва. Заглянула и улыбнулась, несмотря на то, что была неподвижна, спелената червями, как попавшая в паутину муха. Несмотря на то, что перед нею на помосте по-прежнему стоял величайший в истории Лесов злодей… Софи хорошо знала эту улыбку Агаты. Так может улыбаться только тот, кто искренне любит.