Женщина открыла свой блокнот и стала медленно монотонно зачитывать расписание Агаты на сегодня. – Завтрак с оформляющим свадебную церемонию флористом в семь часов в столовой Синей башни замка. Затем встреча с белошвейками, претендующими на право сшить постельное и столовое белье для свадьбы. Они будут представлены вам поодиночке, с интервалом в двадцать минут. Вы должны осмотреть представленные ими образцы и выбрать, кому из белошвеек следует поручить свадебный заказ. После этого у вас интервью с корреспонденткой газеты «Камелотский курьер» для их специального Предсвадебного выпуска. Ровно в девять вы должны прибыть в Камелотский зоопарк, чтобы выбрать голубей, которых будут выпускать на вашей свадьбе. Вам покажут голубей нескольких разных пород, которые отличаются оттенками белого оперения… Агата слушала вполуха, поскольку в это время Персиковая и Фисташковая горничные вытащили ее из постели и обтирали ошпаренными кипятком полотенцами, Желтая горничная щеткой чистила ей зубы, а Розовая втирала в лицо какие-то кремы, похожие на те, что так ловко умела составлять Софи. Правда, на саму Софи Розовая горничная совершенно не была похожа – не было в ней ни капельки обаяния, и хотя бы намека на чувство юмора не было тоже. – …Затем вы должны будете подписывать в книжном магазине экземпляры «Сказки о Софи и Агате». Собранные средства пойдут на ремонт водопровода в замке, – четко и равнодушно, без всякого выражения продолжала читать Лавандовая женщина. – Оттуда вы проследуете в клуб «Спенсел», где будете читать сказку детям богатых меценатов, готовых пожертвовать деньги на ремонт подъемного моста… – Э… леди Гримлейн, – перебила ее Агата. Голос у нее прозвучал приглушенно, потому что как раз в это время горничные натягивали на нее через голову красивое голубое платье. – А найдется ли в расписании хотя бы немного времени, когда я могла бы увидеть Тедроса? Мы с ним уже целую вечность не обедали и не ужинали вместе… – …После ланча, – невозмутимо продолжала леди Гримлейн, – вы отправитесь на урок вальса, чтобы подготовиться к вашему первому танцу с новобрачным во время свадебного торжества. Затем последует урок этикета, который поможет вам не опозориться за праздничным столом, и, наконец, урок истории, на котором вас познакомят с триумфами и трагедиями, случившимися во время королевских свадебных церемоний в прошлом. Это должно помочь вам в будущем вписать свое имя в число триумфаторов, а не… Агата скрипнула зубами. Горничные продолжали хлопотать, укладывая ей волосы и нанося на лицо макияж. Глядя на них, Агата всегда вспоминала суетливых нимф из комнаты Красоты школы Добра. – Танцы, этикет, история… – снова перебила она леди Гримлейн. – Я словно опять очутилась в школе Добра. Только в школе я при этом могла постоянно видеться с моим принцем. Леди Гримлейн подняла глаза на Агату, а затем так громко и резко захлопнула свой блокнот, что из оправы зеркала вылетел расшатавшийся в своем гнезде драгоценный камень. – Если у вас нет других вопросов, ваши горничные сами проследят за тем, чтобы вы не опоздали к завтраку, – сказала она, направляясь к двери. – Я в любой момент могу понадобиться королю, и… – Я хочу сегодня увидеться с Тедросом, – требовательным тоном заявила Агата. – Прошу вас внести эту встречу в мой распорядок дня. Леди Гримлейн остановилась, обернулась и холодно посмотрела на Агату, сжав в тонкую ниточку свои ярко накрашенные губы. Горничные с опаской переглянулись и осторожно отступили на шаг от Агаты. – Мне кажется, прошлой ночью у вас было более чем долгое свидание с королем, – сказала леди Гримлейн. – В нарушение всех правил, между прочим. Король не должен до свадьбы посещать вас в вашей спальне. – Тедрос должен иметь право видеть меня в любое время, как только пожелает, – возразила Агата. – Ведь я его королева. – Еще нет, принцесса, – холодно парировала леди Гримлейн. – Ну, значит, буду после свадьбы, – не отступала от своего Агата. – А оставшееся до этого время я желаю не тратить на всякие пустяки, а быть рядом с Тедросом. Хочу помогать ему налаживать жизнь в стране, королем которой он стал. Вы управляете хозяйством замка, леди Гримлейн, и в ваши обязанности домоправительницы, насколько мне известно, входит выполнение распоряжений, которые вам дают король и его будущая королева. Так что побеспокойтесь о том, чтобы исполнить мое приказание. – Мне кажется, вы не вполне отдаете себе отчет в том, какова на самом деле ситуация, в которой вы оказались, – ледяным тоном ответила леди Гримлейн. – Замок находится в плачевном состоянии, буквально разваливается на глазах. Право вашего короля носить корону, которая на нем надета, очень многими оспаривается. Не секрет, что замышляются заговоры с целью убить и короля, и вас. Бывшая королева и ее возлюбленный рыцарь с момента коронации нынешнего короля находятся в бегах, и об их намерениях никому не известно. По городу распространяются листовки с призывами свергнуть монарха, и в них, если это вам интересно, вас называют «выскочкой из второсортной сказки, которой суждено опозорить Тедроса еще сильнее, чем это сделала его собственная мать». Кстати, – усмехнулась леди Гримлейн, – каким образом вы собираетесь помогать своему королю? Ведь весь ваш жизненный опыт, насколько мне известно, ограничивается недолгим пребыванием в школе да несколькими свиданиями, на которых вы целовались со старостой. – Неправда, – возразила Агата, с отвращением морща нос от запаха тяжелых духов леди Гримлейн. – Я знаю гораздо больше, чем вам кажется, а самое главное – я действительно хочу помогать Тедросу и уверена, что вместе с ним мы сумеем справиться с любыми трудностями, потому что мы одна команда, и… – В таком случае, почему он никогда не выражает желания увидеть вас? – перебила ее леди Гримлейн. Агата замолчала и отпрянула так, словно ее ударили по лицу. – На самом деле, если не считать небольшой оплошности, которую король допустил прошлой ночью и клятвенно обещал никогда не повторять впредь, он в разговорах со мной ни разу даже не упомянул вашего имени, – нанесла очередной удар леди Гримлейн. Агата ничего не ответила. – Видите ли, принцесса, я боюсь, что у короля Тедроса есть более важные занятия, чем свидания с вами. Ему нужно думать о том, как вывести Камелот из его нынешнего плачевного состояния, причем успеть сделать это до вашей свадьбы. Сама же свадьба должна стать событием настолько пышным и запоминающимся, таким воодушевляющим, чтобы погасить все сомнения, зародившиеся в людях после позорной коронации. В соответствии с тысячелетними традициями подготовка свадьбы является первоочередной задачей будущей королевы. Проще говоря, подготовить свадьбу – ваша задача. Это и будет реальной помощью, которую вы так стремитесь оказать своему королю. – Она наклонилась так близко, что теперь едва не касалась своим носом носа Агаты. – Но если желаете, я, разумеется, могу доложить ему обо всем. О том, что вы не желаете выбирать свои свадебные наряды, обувь, не желаете думать, как украсить зал для предстоящего торжества, не собираетесь учиться ни танцам, ни этикету, но всему этому предпочитаете отрывать короля от его государственных дел – только лишь для того, чтобы он помог вам почувствовать себя членом команды… Вы этого хотите, принцесса? Я могу передать королю все это, и посмотрим, что он скажет в ответ. Агата тяжело сглотнула. У нее покраснела шея и щеки, к глазам подступили горячие слезы. – Нет, не нужно ничего говорить… Все в порядке. Надеюсь, что мы увидимся с ним завтра, – сказала она, опуская голову, а когда вновь подняла ее, леди Гримлейн в спальне уже не было, остались лишь горничные в разноцветных платьях, готовые сопровождать принцессу на завтрак. К середине дня Агате уже хотелось сбежать отсюда куда глаза глядят. Это сказывались изматывающие недели, на протяжении которых Агате постоянно приходилось выдавливать на лице улыбку, делая вид, что она с интересом рассматривает сотни вариантов пригласительных открыток на свадьбу (по ее мнению, они практически ничем не отличались друг от друга), а также бесконечные образцы свадебных тортов, свечей и подсвечников, цветочных ваз и прочей ерунды, которая, как и открытки, была ей совершенно не интересна. Если честно, Агата была бы вполне счастлива выйти замуж за Тедроса в самой скромной обстановке, хоть в шалаше. Отличный вариант, между прочим, поскольку в шалаше гостей не соберешь, вот красота-то! Ничуть не веселее оказались и другие предсвадебные хлопоты, вроде присутствия на концертах в рамках благотворительной кампании «Украшение Камелота», где собирались деньги на восстановление замка, пришедшего после смерти короля Артура в полный упадок. Но и это было еще не самое ужасное, поскольку Агата умела спокойно относиться к подобным глупостям (в конце концов, недаром же ее лучшей подругой была Софи!). Однако зловредная леди Гримлейн умела вставлять в расписание Агаты ну совсем уж унизительные вещи, вытерпеть которые не было никаких сил. Например, Агате пришлось однажды спеть без сопровождения гимн на открытии финального матча на Кубок Лесов по регби (и она спела его, хотя игроки из команды Камелота, привыкшие слышать свой гимн в более приличном исполнении, в ужасе затыкали себе уши). В другой раз Агата открывала уже не матч по регби, а Весеннюю ярмарку, и там ее усадили верхом на быка. Это закончилось тем, что бык сбросил будущую королеву в огромную кучу свежего навоза. Или тот случай на аукционе «Купи поцелуй принцессы», выручка от которого тоже пошла на ремонт замка. Там Агате пришлось поцеловать победителя, которым оказался какой-то грязный беззубый отморозок (леди Гримлейн утверждала, что он выиграл поцелуй совершенно честно и законно). Гиневра предупреждала Агату, что ей следует ожидать различных пакостей от своей новой домоправительницы. Эту должность леди Гримлейн занимала еще в то время, когда Гиневра была женой короля Артура. Потом они обе, как говорится, проштрафились, и Гиневра была вынуждена прогнать леди Гримлейн из замка. Однако после исчезновения Гиневры и смерти короля Артура власть в Камелоте перешла к Совету Старейшин, который должен был править до тех пор, пока Тедросу не исполнится шестнадцать лет. Они-то и вернули леди Гримлейн на ее прежнее место. Неудивительно, что симпатии домоправительницы были на стороне Старейшин, и потому она с предельной жесткостью (если не сказать – жестокостью) относилась к молодому выскочке-королю и его неотесанной принцессе. Но хуже всего было то, что, даже став королем, Тедрос не мог прогнать эту старую калошу до тех пор, пока официально не будет подтверждено его право носить на своей голове корону короля Камелота. Зная обо всем этом, Агата пыталась завязать со своей домоправительницей дружеские отношения, но леди Гримлейн люто возненавидела ее с первого взгляда. Она не хотела, чтобы Агата стала женой короля Камелота, и, казалось, поставила своей целью сделать все возможное, чтобы девушка бросила своего жениха накануне свадьбы. «Я скорее умру», – мысленно давала себе клятву Агата. Так продолжалось уже шесть месяцев, и каждое утро Агата просыпалась с мыслью о предстоящей новой схватке с домоправительницей. Но сегодняшний день буквально добил Агату. Сначала была встреча с флористом, который столько раз заставил Агату понюхать разные представленные на ее суд букеты, что у будущей королевы покраснели глаза и потекло из носа. Затем начался просмотр шести белошвеек, каждая из которых показала столовое и постельное белье собственного производства. Все эти дюжины простыней и скатертей казались Агате совершенно одинаковыми. После белошвеек на сцене появилась корреспондентка газеты «Камелотский курьер» – юная девица с красным леденцом на палочке в руке по имени Беттина. – Леди Гримлейн уже написала за вас ответы на все мои вопросы, – с порога сообщила Агате корреспондентка, – поэтому давайте поболтаем без записи, шутки ради. И она засыпала бедную Агату вопросами, которые касались их отношений с Тедросом: «Что он надевает, когда ложится спать?», «Он придумал для вас ласковые прозвища?», «Какие?», «Вам доводилось ловить его на том, что ему приглянулась какая-то другая девушка?» – Нет, не доводилось, – ответила Агата на последний вопрос. Ей хотелось добавить, что больше всего Тедрос терпеть не может белобрысых глупых корреспонденток с леденцом во рту, но решила помалкивать. – Вы с Тедросом планируете завести детей? – не унималась Беттина. – А вы ищете тех, кто бы вас удочерил? – резко ответила Агата. На этом, собственно, интервью и закончилось. Следующим испытанием стал благотворительный утренник в элитном клубе «Спенсел», где Агате пришлось читать избалованным деткам местных богачей широко известную в Камелоте сказку «Лев и Змей». Детишки эту сказку, разумеется, уже знали и потому постоянно перебивали Агату. Она едва дождалась, когда же закончится наконец эта показавшаяся ей бесконечной сказка. С утренника Агату повезли в зоопарк, где ей пришлось делать вид, что она выбирает голубей. Затем, взмыленная, в пропотевшем платье, будущая королева отправилась на урок танцев разучивать вальс, держа в голове предстоящий после этого урок этикета и с трудом сдерживая подступающие к глазам слезы. «Король ни разу за это время не упомянул вашего имени», – вспомнились ей недавние слова леди Гримлейн. Агате очень хотелось убедить саму себя в том, будто старая лоханка солгала, но она знала, что леди Гримлейн, к сожалению, ничего не придумала. Если в последние месяцы ей и доводилось несколько раз сталкиваться с Тедросом в замке – совершенно случайно, разумеется, – их встречи всегда оказывались, что называется, «ни о чем». Ну, скажет Тедрос, как хорошо выглядит Агата, или спросит, удобно ли она устроилась на новом месте, а то и вовсе пробурчит что-нибудь о погоде – и поскорее бочком-бочком прочь, словно вспугнутая белка. Прошлой ночью в своей комнате Агата впервые за все время, что они живут в Камелоте, увидела Тедроса без натянутой, словно приклеенной улыбочки на лице и подумала еще, что наконец-то с ее королем все в порядке. Тедрос совсем не был в порядке, и при этом Агата просто ума не могла приложить, как и чем ему помочь. Агата тряхнула головой, выплывая из своих мыслей, и потерла глаза кончиками пальцев. Ведь она приехала в Камелот ради Тедроса. Вместе с Тедросом. Приехала для того, чтобы стать его королевой. Быть рядом с ним в печали и радости. Тогда почему же они оказались вдруг оторваны друг от друга? Почему сражаются каждый за себя, а не вместе? Агата не сомневалась, что она нужна Тедросу. Очень нужна. Именно поэтому он и пробрался вчера ночью тайком в ее комнату. Да, но тогда почему он не может просто сказать ей об этом? Агата была твердо уверена: в том, что происходит, нет ни капли ее вины. Да, она ни в чем не виновата, но при этом не перестает чувствовать себя отвергнутой и обиженной. Даже оскорбленной. Пошевелился свернувшийся клубочком у нее на коленях Потрошитель – напомнил хозяйке, что он здесь, рядом с ней. – Эх, вернуться бы сейчас в наш дом на Кладбищенском холме, в те времена, когда у нас еще ни одной мысли о парнях в голове не было! – вздохнула Агата, поглаживая кота по его лысой голове. Потрошитель коротко мяукнул – очевидно, в знак согласия. Агата выглянула в окно своей синей с золотыми узорами кареты, которая въезжала сейчас на Рыночную площадь, торговый центр города Камелот. К сожалению, мостовые и площади, и прилегающие к ней улицы были в таком ужасном состоянии, что по их выбоинам ни один нормальный кучер на карете бы не поехал – выбрал бы к замку более длинную, но гладкую объездную дорогу, но Агата уже опаздывала на урок танцев, и нужно было спешить. Раскачиваясь, словно корабль в штормовом море, карета катила вперед, из-под колес летели комья грязи. За окном проплывали разномастные торговые палатки и лавки – убогие, конечно, зато над каждой из них был поднят флаг с гербом Камелота: легендарный меч Экскалибур и два охраняющих его орла на синем щите. Агата не могла не заметить резкого различия между богатыми горожанами, пришедшими за покупками в своих дорогих одеждах и золотых украшениях, и сотнями оборванных, худых словно скелеты бедняков, живущих в хижинах-развалюхах в прилегающих к рыночной площади переулках. На самой площади дежурили многочисленные солдаты королевской гвардии, они бесцеремонно отгоняли прочь всех бедняков, рискнувших слишком приблизиться к богатым горожанам, входящим в лавки или выходящим из них. Чтобы лучше рассмотреть, что происходит, Агата приспустила окно кареты, но кучер сразу же постучал хлыстом по стеклу: – Закройте окно, миледи. Агата подняла стекло и вспомнила, как впервые увидела эти трущобы в самом центре города, когда только-только впервые приехала в Камелот. Тедрос объяснил ей тогда, что его отец вел Камелот к процветанию, хотел сделать жизнь своих подданных богаче и счастливее – но не успел. После смерти Артура власть перешла к его Совету, который выступал на стороне богачей. Были приняты законы, позволяющие богачам отбирать земли и разорять представителей так называемого среднего класса, превращая их, совсем еще недавно зажиточных граждан, в бедняков. Тедрос поклялся добиться отмены этих несправедливых законов, дать новое жилье всем, кто лишился своих домов, но за полгода, прошедших после его возвращения в Камелот, пропасть между богатыми и бедными не только не уменьшилась, но сделалась еще больше. Почему Тедросу не удалось добиться успеха? Неужели он не замечал, во что превратилось королевство, оставленное ему отцом? Как он мог мириться с тем, что в нем творилось?! «Вот если бы я была королем…» – подумала было Агата, но тут же со вздохом прогнала эту мысль. Она же не король! И пока даже не королева. Ей сразу вспомнилась вчерашняя ночная встреча с Тедросом. Ясное дело, он ужасно огорчен и озабочен всем, что происходит. Пытается что-то наладить в Камелоте, но действовать ему приходится в одиночку, и нет никого, кто помог бы ему. Нет рядом с ним ее, Агаты, и нет покойного отца, нет матери, нет Ланселота. Даже Мерлина нет – он тоже исчез и не появлялся все последние полгода… Шмяк! В окно кареты ударил брошенный чьей-то рукой гнилой помидор и растекся по стеклу красно-черной жижей. Агата резко повернула голову и увидела за окном грязного отвратительного оборванца, который громко крикнул: – Так называемый король и его почти королева! Внезапно из боковых темных переулков высыпали новые оборванцы и хором затянули словно заклинание: – Так называемый король и его почти королева! Так называемый король и его почти королева! Не переставая петь, они забрасывали карету всем, что попадалось им под руку – гнилыми овощами, рваными башмаками или просто комками грязи. Кучер бешено нахлестывал лошадей, гоня их поскорее с рыночной площади. В жилах Агаты вскипела кровь. Ей хотелось выскочить из кареты и растолковать этим отморозкам, что ни она, ни Тедрос не виноваты в том, что некогда легендарное королевство превратилось в трущобы и лежит в развалинах… «Ну, и чего ты этим добьешься?» – одернула саму себя Агата. И в самом деле: если бы ей самой пришлось голодать на улице, разве не винила бы она в своих несчастьях «так называемого короля и его почти королеву»? Разумеется, винила бы, потому что разве не у нее с Тедросом в руках сейчас вся власть? У них. Так пусть уже сделают что-нибудь, чтобы уменьшить нашу нищету и страдания. Но перед вами два вчерашних подростка, два вчерашних школьника. И мы стараемся быть хорошими правителями.