— Мы не можем этого сделать, — сказал он. — Мы — малый бизнес. Если ты позволишь своему бизнесу разрастись, то наживешь головную боль. Непрерывную головную боль. — Но если у тебя будет слишком много работы, дело тоже кончится головной болью, — мягко возразила мма Рамотсве. — А какой смысл в том, чтобы так много работать? Я думаю, у нас достаточно денег. Нам не к чему становиться богатыми. Пусть другие стремятся к богатству, если хотят. Нам хорошо и так. Мистер Матекони был уверен, что им действительно хорошо, но сказал, что ему станет значительно хуже, если придется отказывать людям или как-то ограничивать себя в работе. — Я не могу работать быстро, делать некачественный ремонт, — вздохнул он. — Рано или поздно это скажется. Самое плохое, что может увидеть механик, это машина, которую он обслуживал, разбитая на обочине дороги. Такому механику приходится прятать лицо. Я не смог бы так жить. — Хорошо, — согласилась мма Рамотсве. — Возможно, ты мог бы взять еще одного ученика. На этот раз хорошего. Или нанять квалифицированного помощника механика. — Как я узнаю, что он окажется хорошим? — спросил мистер Матекони. — Я не могу принять на работу первого же явившегося в гараж человека. Мма Рамотсве объяснила, что есть способы этого избежать. Они могут проверить рекомендации, которые предоставит кандидат, и даже взять его на работу временно. Мистер Матекони выслушивал эти предложения, но никак не поддерживал. Мма Рамотсве сменила тему. Не так давно ей пришла в голову мысль, которую она хотела ему изложить. — Разумеется, — начала она, — можно найти человека, который мог бы делать какую-то работу для тебя и какую-то для меня. Это может быть человек, которого надо будет научить несложной работе в гараже — например, сменить масло — и который мог бы в то же время выполнять какую-то работу в агентстве. Я думаю не о детективе, а о человеке, который мог бы частично разгрузить мма Макутси и меня. У нас в последнее время так много работы, что это было бы неплохо. Мистер Матекони какое-то время молчал. Но, казалось, он не отверг эту идею сразу, и мма Рамотсве продолжила: — Я встретила одного человека, который ищет работу. Мне хотелось бы взять его… Мы могли бы нанять его на месяц и посмотреть, как он справится. Если хорошо, то он сможет помогать нам обоим. — Кто этот человек? — спросил мистер Матекони. — Ты что-нибудь знаешь о нем? — Это человек, которого я сбила, — сказала мма Рамотсве и засмеялась. — Или чуть не сбила, не вильни он в сторону на своем велосипеде. Мистер Матекони вздохнул: — Ты не должна брать его на работу только потому, что чуть его не сбила. Не должна этого делат ь. — Я знаю. Дело не в этом. Мистер Матекони поднес к губам кружку и осушил ее до последней капли ройбуша. — А ты что-нибудь знаешь о нем? — снова спросил он. — Знаешь последнее место его работы? И почему он ее потерял? Мма Рамотсве тщательно обдумала ответ. Она не могла лгать мужу, но понимала, что, если сейчас обнаружится, что этот человек сидел в тюрьме, вряд ли мистер Матекони согласится его нанять. И они окажутся такими же, как все, кто отказывал ему в работе из-за его прошлого. Так этому бедняге никогда ее не получить. — Я не знаю точно, что произошло, — сказала мма Рамотсве, не погрешив против истины. — Но я попрошу его самого поговорить с тобой. И он тебе все объяснит. Мистер Матекони ответил не сразу, но после глубокого раздумья он согласился поговорить с этим человеком, когда тот придет за своим велосипедом. Этого и хотела мма Рамотсве. Теперь, покончив с чаем, она подумала, что они могли бы прогуляться по саду в лучах предвечернего солнца и обсудить другую проблему, которая требовала решения, — проблему Чарли. Глава 7 Катастрофа с чаем… и не только На следующее утро в «Женском детективном агентстве № 1» их дожидалась необычно толстая пачка писем. Письма и в агентство, и в гараж распечатывались в одном и том же офисе, мма Рамотсве обычно имела дело с теми, что были адресованы в агентство, а мма Макутси просматривала почту гаража. В их правилах было отвечать немедленно на все письма, и это иногда занимало большую часть утра. Люди слали письма в «Женское детективное агентство № 1» на самые разные темы, с самыми невозможными просьбами. Судя по некоторым письмам, это агентство считали отделом полиции и присылали всяческие заявления — как правило, анонимные. Одно из таких писем пришло этим утром. «Уважаемая мма Рамотсве, — было в нем написано, — я видела статью о вас в „Ботсвана дейли ньюс“. Там говорилось, что ваше агентство — единственное женское детективное агентство в Ботсване. Мужчины не станут связываться с этим делом, поэтому я пишу вам. Я хочу привлечь ваше внимание к тому, что произошло в нашей деревне. Здесь я не могу рассказать об этом никому, потому что многие не поверили бы мне, сказали, что я лгу или пытаюсь учинить скандал. Я хочу пожаловаться на некоторых школьных учителей. Они часто пьют и водят учениц в бары, угощают их крепкими напитками и заставляют танцевать с собой. Я сама видела это много раз, но думала, что это дело полиции. Однако здешние полисмены тоже танцуют в этих барах. Прошу вас, сделайте с этим что-нибудь. Я не могу назвать вам свое настоящее имя и адрес, потому что знаю, какое будет ко мне отношение, если об этом узнают. Я одна из этих девушек. Вот откуда я это знаю. Пожалуйста, сделайте что-нибудь». Мма Рамотсве прочитала письмо вслух мма Макутси, та отложила в сторону счет на оплату поставки запчастей и внимательно слушала. — Ну что, мма? — спросила мма Рамотсве, дочитав до конца. — Что нам с этим делать? — А что это за деревня? — ответила вопросом мма Макутси. — Мы могли бы переслать письмо — возможно, полицейскому суперинтенданту района или кому-нибудь в этом роде. Мма Рамотсве еще раз просмотрела письмо и вздохнула: — Здесь нет адреса. Эта девушка не сообщила нам, откуда пишет. — А почтовый штемпель? — спросила мма Макутси. — Не могу разобрать, — сказала мма Рамотсве. — Он неразличим. Письмо может быть откуда угодно. Понятно только, что из округа Ганзи… И деревня может находиться как угодно далеко. Мы ничего не можем поделать. Ничего. Женщины смотрели на письмо на линованной бумаге, которое держала мма Рамотсве. Этот кусочек бумаги был исполнен тревоги. — Я уверена, что это правда, — сказала мма Рамотсве, неохотно выпуская из рук письмо, которое полетело в корзинку для бумаг. — Уверена, что все это происходит на самом деле. Мне приходилось слышать о том, что учителя в последнее время ведут себя недостойно. Забывают о том, что значит быть учителем. Забывают, что должны вызывать уважение. Мма Макутси согласилась, но, подумала она, это не все. Учителя, возможно, стали вести себя недостойно, как и многие другие люди, но нельзя в этом винить только их. Сейчас им приходится иметь дело с детьми, которых не научили основам приличия, а в таких обстоятельствах учителям трудно поддерживать дисциплину. — Это не всегда вина учителя, мма Рамотсве, — сказала она. — В наше время много плохих детей. Какое-то время женщины сидели молча. Никакого выхода, кроме как выбросить письмо, не было, но от этого не становилось легче. Эта девушка, где бы и кем бы она ни была, хотела справедливости, восстановления равновесия между добром и злом, а ее жалобам предстояло остаться безответными. Мма Рамотсве взглянула на следующее письмо на своем столе и взяла нож для бумаг. — Иногда работа оказывается нелегкой, правда? — вздохнула она. Мма Макутси только развела руками: — Да, нелегкой, мма. — Но мы идем дальше, верно? — продолжала мма Рамотсве более бодрым тоном. — Иногда мы в состоянии сделать что-то, что кому-нибудь поможет. Это важно. Этим наша работа хороша. — Да, — согласилась мма Макутси. — Это правда. И вы помогли мне, мма. Я никогда этого не забуду. Мма Рамотсве была удивлена: — Не думаю, что это так, мма. Вы сами себе помогали. Мма Макутси покачала головой: — Нет, вы были одной из тех, кто помогал мне. Вы дали мне работу и не уволили меня, когда мы почти ничего не зарабатывали. Вы помните это время? Помните, как у нас было совсем мало работы, а вы сказали, что это ничего не значит и я могу остаться. Я думала, что окажусь без работы, но вы были добры ко мне и поддержали меня. Вот что вы сделали. — Вы этого заслуживали, — заметила мма Рамотсве. — Я никогда этого не забуду, — взволнованно проговорила мма Макутси. — И не забуду, как вы были добры, когда скончался мой брат. — Вы заботились о брате, — мягко сказала мма Рамотсве. — Я видела, сколько вы делали для него. Он не мог бы пожелать лучшей сестры. А сейчас он покоится с миром. Мма Макутси ничего не сказала. Она опустила взгляд, затем сняла свои большие круглые очки и начала протирать их стареньким кружевным платком, который всегда носила с собой. Мма Рамотсве быстро взглянула на нее, затем взяла со стола следующее письмо и вскрыла его. — Похоже на счет, — сказала она деловым тоном. К тому времени, когда пришла пора пить утренний чай, женщины ответили почти на все письма и разобрали все счета, как входящие, так и исходящие. — Утро прошло очень быстро, — заметила мма Рамотсве, посмотрев на часы. — Я готова пить чай. Мма Макутси была с ней согласна. От долгого сидения за столом у нее затекло все тело, поэтому, встав со стула, она некоторое время потягивалась и покачивалась из стороны в сторону. Потом она повернулась, чтобы взять свой чайник с полки позади стола. Услышав восклицание, мма Рамотсве быстро подняла взгляд. — Мой новый чайник! — произнесла мма Макутси. — Вы не видели мой новый чайник? — Он стоял на полке, — ответила мма Рамотсве. — Рядом с папками. — Но его здесь больше нет, — вздохнула мма Макутси. — Кто-то его украл. — Кто станет его красть? — спросила мма Рамотсве. — Здесь никого не было с тех пор, как мы заперли дверь. — Хорошо, но тогда где же он? — возразила ее помощница. — Чайники сами не перемещаются. Если его нет на месте, значит, его кто-то взял. Мма Рамотсве почесала голову: — Может быть, его взял мистер Матекони, чтобы заварить себе чай? Он сегодня приехал очень рано, раньше меня. Должно быть, так и было. Мма Макутси подумала. Конечно, возможно, что чайник взял мистер Матекони, но вряд ли. Если бы он хотел заварить себе чай, то наверняка взял бы обычный чайник, которым пользовалась мма Рамотсве. Больше того, она не могла припомнить, когда он сам заваривал себе чай, и это тоже делало объяснение маловероятным. Мма Рамотсве встала со стула и пошла к двери. — Пойдем спросим, — сказала она. — Я уверена, что чайник найдется. Чайники так просто не исчезают.