— Сегодня утром за завтраком Лиллиана сказала, что Азагот просмотрел видео, которое убедило его связаться с ней. И она убедила его снова открыть мир душам и ангелам. — Как? Ареса посмотрел на балкон в комнате Лиллианы. Кара будет скучать по ней. — Она сказала, что хочет домой. Лимос в восторге захлопала в ладоши. — Потому что беременна. Арес лишь покачал головой и махнул на собравшихся вокруг столов с закусками и напитками. — Почему бы нам не присоединиться к вечеринке? — предложил он, ухватившись за любую возможность отвлечь Лимос от этой темы. Но Лимос всегда цеплялась за интересующее её и не умела хранить в тайне такие пикантные подробности. Лиллиане лучше вернуться домой И скорее. *** Кара внесла поднос с едой и напитками в закрытое крыло особняка, заперев за собой дверь. — Лиллиана? Ты проснулась? — Я здесь, — крикнула Лил из гостиной, выходившей во двор, заполненный завсегдатаями вечеринок. Кара вошла и увидела жену Азагота, свернувшуюся калачиком с книгой у окна. — Я принесла тебе закуски с вечеринки. Лиллиана просветлела. — Ты такая заботливая. — Я бы предпочла, чтобы ты присоединилась к нам. — Кара поставила стакан и кувшин с пуншем на кофейный столик. — Никто не раскроет твой секрет. Лиллиана положила руку на округлившийся живот. — Не хочу рисковать и не могу никому сказать, что беременна, пока не расскажу Азаготу. Несправедливо по отношению к нему. — Она нахмурилась. — И если он узнает о ребёнке от кого-то другого… ой-ой. Кара поставила поднос, радуясь, что не оказалась в ситуации подруги. Они обе беременны с разницей в несколько дней, но у Лиллианы, так как она ангел, более длительный срок беременности. А её муж Мрачный Жнец, существо, известное глубиной зла и жестокости. Кара не хотела бы быть его женой. Хотя её брак с одним из Четырёх Всадников Апокалипсиса, вероятно, с точки зрения тех, кто не знал Ареса, смотрелся таким же. И даже с точки зрения тех, кто знал. — Он же не… обидит тебя? — Кара чувствовала себя идиоткой, задавая такой вопрос, но никто не знал, что происходит за закрытыми дверями, а она чувствовала себя оберегающей подругой. Лиллиана вздрогнула. — Нет, конечно, нет. Никогда. Но гонца убьёт… и очень разозлится на меня. — Но он ведь понимает, почему ты ушла, так? — Кара взяла с подноса карамельный крендель Сюзанны, отломила кусочек и сунула его в рот, едва сдерживая стон. Сюзанна принесла львиную дозу еды, хотя сама остаться не смогла. Лиллиана кивнула. — Да. И изо всех сил старался научиться контролировать свой характер. — Она посчитала «Эники-Беники» между завёрнутым в бекон фаршированным инжиром и чернично-лимонным ангельским пирогом. Выпал инжир. — Пора возвращаться домой. Порыв морского бриза ворвался в открытое окно, принося с собой смех отдыхающих на вечеринке. — Не хочу давить, но если ворота снова открыты, почему ты не ушла? — Хотела, по крайней мере, остаться здесь до рождения твоего малыша, — сказала Лиллиана. И, словно её слова стали сигналом, живот Кары свела тупая, но сильная судорога, которая поднялась по позвоночнику. — Ой! Лиллиана замерла на полпути к трюфелю. — В чём дело? Ребёнок брыкнулся, и Кара подумала, что он тоже почувствовал судорогу. — Я планировала посмотреть матч по пляжному волейболу, которую Ресеф и Фантомом начнут через несколько минут, после которого хотела открыть подарки и подать торт… но, думаю, возможно, придётся скорректировать расписание. — Она зашипела, когда по животу прокатилось то, что, как она была уверена, было схваткой. — Вообще, я заставила Тень ускорить процесс родов. Лиллиана, забыв о трюфеле, выпрямилась. — Чего? — Вообще, я хотела, чтобы это был предрожденчик. Но ещё хотела, чтобы вся семья была с нами в самый важный день. Кроме того, почему бы не воспользоваться привилегиями дружбы с братьями-семами? Кара потянулась назад, чтобы помассировать поясницу, но боль исчезла так же быстро, как и появилась — привилегия быть связанной с расой церберов. Её боль — их боль, а благодаря им она очень быстро исцелялась. — Не переживай. Пару недель назад, я разговаривала с Призраком, он заверил, что всё хорошо. — А Арес что на это сказал? Кара рассмеялась. Арес приспособился к современной жизни — по большей части — но его первой инстинктивной реакцией на всё новое — возвращение к первобытным корням. — Он думает, что всё должно идти естественным путём. Представляешь? В этом всём вообще нет ничего естественного. — Она закатила глаза. — Он включил древнего воина. Я — мужчина, а ты моя женщина. — Понятно. — Лиллиана понимающе усмехнулась. Азагот старше Ареса. — И что ты ответила? — Что это моё тело и мои правила. — Улыбнувшись, она сунула в рот трюфель с козьим сыром. — И… — настаивала Лиллиана. — И, если ему не нравится, может укусить меня за задницу. Лиллиана в любопытстве выгнула бровь. — И что же он сделал? Кара улыбнулась на воспоминания его гнева, о том, как его лицо стало пунцовым, как задница демона Соры. Кара не знала, что произойдёт, когда Арес, как танк, бросится на неё, но стояла на месте, готовая ко всему. — Укусил, потом мы занялись сексом, и он больше не поднимал эту тему. — Ей всегда нравились стычки с Аресом, которые заканчивались в постели. Ещё одна судорога пронзила живот, и Кара резко втянула воздух. — Мне, наверное, стоит найти Призрака. — Она тихо выругалась. — Он может быть немного зол. Встав гораздо аккуратнее Кары, Лиллиана протянула руку помощи. — Я думала, вы с ним всё уладили. — Да. — Она позволила поставить себя на ноги. — Он сказал сообщить ему, когда Тень сделает своё дело, а я забыла. Тень предупредил, что роды могут начать быстро, но Кара не думала, что он имел в виду практически мгновенно. Внезапная боль сдавила живот и пронзила позвоночник. — Я лучше пойду. — Она обняла Лиллиану, и обе посмеялись над физической неловкостью объятий двух беременных. — Поздравляю, — проговорила Лиллиана. — Я вскоре увижу тебя и малыша. Вероятно, скорее, чем ожидалось, если судить по потоку жидкости между ног Кары. Время пришло. *** Сердце Ареса забилось в горле, когда Кара болезненно вдохнула. Они планировали роды и превратили одну из гостевых комнат в родильное отделение, но Арес не планировал использовать её так скоро. Очевидно, у Кары были другие планы, и никакое количество укусов не изменило их. — Тужься, Кара, — проговорил Призрак. — Этот раз должен быть последним, постарайся.