— Питер большой, — почти прошептала Милена. — А мы даже не знаем, где мы. Может, и не в Питере уже. — И про главное не забудь — нас двое, а он один. — Может, их тоже двое, — вздохнула невидимая в темноте Милена. — Там же девушка была. Или, может, она и есть маньяк? — Не знаю. Но нас уже ищут, это важно. И еще важнее, что нас двое. Видишь, руки мы уже освободили. Так что мы что-нибудь придумаем. Мы справимся. Береги силы. * * * Киреев ворвался в кабинет так стремительно, что распахнувшаяся дверь ударилась в торец стоявшего за ней стеллажа. Тот скрипнул, но устоял, только по стене вдруг побежал паук, видимо, устроивший гнездо за задней стеллажной стенкой и теперь страшно перепуганный. Пауков Арина недолюбливала, но сейчас было не до того: — Неужели нашел? Вид у опера был торжествующий. — Почти. — Почти — это как? — Если ты ждала, что я тебе адрес, куда он приезжает, назову, то увы, порадовать нечем, — сияющая физиономия явно противоречила словам. — Но не все так плохо, Вершина! Гляди! — он вывел на монитор кадр с одной из камер наблюдения. — Видишь? Все-таки прокололась наша красавица! На стоп-кадре вполне отчетливо был виден прямоугольник госномера. И цифры не залеплены грязью, не смазаны, не бликуют, не в тени… — Ну наконец-то! — обрадовалась Арина. — Чья машина? Ты же наверняка уже выяснил. — Выяснить-то я выяснил, но владелец, именуемый Станиславом Алексеевичем Паниным семьдесят девятого года рождения, разведен, детей нет, так вот, он третий год на Гоа загорает. — Может, кому-то по доверенности машину одолжил? Другу, родственнику, любовнице… — Может, и одолжил. Особенно мне нравится идея про любовницу. Вот его скайп, вперед, товарищ следователь, тебе и карты в руки. Арина и сама не отказалась бы так позагорать. Белобрысый и, видимо, изначально белокожий, Панин напоминал негатив, серо-голубые прищуренные глазки казались на коричневом лице неправдоподобно светлыми. «Негатив» то застывал, то дергался, превращаясь в набор цветных квадратиков — связь была, мягко говоря, так себе. Скажи спасибо, мысленно утешила себя Арина, что она вообще есть. — Здравствуйте, Станислав Алексеевич. — Просто Стас. Вы кто? — Меня зовут Арина Вершина, я следователь… Изображение опять застыло, в динамике квакнуло — кажется, господин Панин что-то спросил. И Арина, боясь, что связь вообще пропадет, заговорила быстро-быстро, не отвлекаясь на формальности: — Вы владелец белой «газели». — Какой еще газели? — перебил ее «просто Стас» совершенно нормальным голосом. — Автомобиль «газель», госномер, — она терпеливо перечислила буквы и цифры. — А я и забыл. Его еще не угнали? — он засмеялся, отхлебнул из стакана что-то прозрачно-зеленое. Значит, ни родственникам, ни друзьям, ни любовницам «просто Стас» машину не оставлял, заключила Арина. И, боясь, что связь прервется окончательно, вместо положенного «у нас есть предположение, что машина могла быть использована подозреваемым» она быстро спросила: — Вы позволите машину осмотреть? — Да сколько хотите! Только ключи от гаража я не помню где. Сами вскроете? Только потом как-нибудь закройте, можно? — И вскроем, и закроем, вы нам только скажите, где этот гараж. И хорошо бы подтверждение вашего согласия на осмотр, — просительно добавила она. — Просто от руки напишите. У вас факс есть? — Фа-акс? — Панин изумился так, словно Арина спросила, нет ли у него третьей руки. — А фотография не подойдет? Скажите, чего написать, я сфотографирую и вам на почту пришлю. Арина закивала — годится. — А чего случилось-то? — несколько растерянно спросил «просто Стас», когда она продиктовала ему примерную форму «согласия» и адрес своей электронной почты. Ответить Арина не успела — связь «сломалась» окончательно. Загорелый дядька оказался отзывчивым. Не прошло и получаса, как почтовый ящик «уведомил» о новом сообщении. — Ты гляди, какой молодец! — восхитилась Арина, открывая приклеенные к нему файлы. — Он еще и схему расположения гаражного бокса нарисовал, такой милый, прямо зайчик! — Так скучно ему там, должно быть, — усмехнулся Киреев. — Море, солнце и… и все. Ну девочки еще… — Какие девочки? — Красивые, наверное. Там на заднем плане тако-ой бюст появлялся, у-у! Девица к спине этого Стаса прижималась, а он ей рукой эдак — мол, погоди, сейчас-сейчас. — Кир, ты все это выдумал? — Вот еще! Поехали в гараж, наблюдательная наша! * * * Гаражный массив, адрес которого дал загорающий на Гоа Панин располагался в получасе неспешной ходьбы от дома Минкиных, и был не особенно велик: не больше сотни выстроившихся кривоватой «Н» боксов. Несколько кирпичных, но в основном — металлические коробки. На некоторых стояли черные трафаретные номера, но все-таки без объяснений владельца нужный пришлось бы отыскивать опросом соседей, ни одного из которых Арине с Киреевым так и не встретилось. Тридцать седьмой бокс располагался с самого краю, даже как будто на отшибе: между ним и соседним растопырил усеянные багровыми кистями ветки старый кривой боярышник. И стоял тридцать седьмой не в линеечку, как прочие, а наискось, словно отвернувшись от соседей. Между ржавыми железными створками отчетливо выделялась черная полоса. Узенькая, скорее линия, чем полоса. — Назад! — прошипел вдруг Киреев. Арина послушно отпрянула, шагнула вбок, за боярышник, спросила шепотом: — Подмогу вызывать? Кир мотнул головой. Похоже, он видел что-то, чего сама Арина не заметила. Она пригляделась повнимательнее. Дверь как дверь, железная, ржавая, между створками черная линия. Нет, ясно, что будь гараж заперт, никакой черной линии бы не было. Но почему Кир не велел вызывать подмогу? Он стоял почти вплотную к разделявшей железные створки щели и напряженно прислушивался. — Он там? — прошептала она едва слышно. Опер опять мотнул головой. Рука нырнула под куртку и моментально вернулась назад — уже с пистолетом. Арина прикусила губу, затаивая дыхание. Почему он не велел вызывать подкрепление? Кир выпрямил руку с пистолетом, коснулся дулом края той створки, что была от него дальше, толкнул, отшатнувшись одновременно назад, почти за угол… Дверь, скрежеща, качнулась. Черная линия превратилась в полосу. Только заметив в левой руке опера фонарик, Арина поняла: раз между створками чернота, значит, внутри темно! И, значит, там наверняка никого нет! Ну… почти наверняка. Потому Кир и выжидал, и прислушивался, и вглядывался в эту чертову гаражную дверь! Нет, все-таки наверняка. Дверь скрежетала так, что если бы внутри кто-то был, уже как-то проявил бы себя. Если может, конечно. Может, там кто-то без сознания лежит. Но это уже не опасно. Киреев толкнул створку еще раз — посильнее. Скрежет… Тишина… Черная полоса расширилась до двух ладоней. Свет фонарика скользнул внутрь, как будто был живым самостоятельным существом. — Пусто, — выдохнул Киреев, заглянув внутрь. — Заходим. Только держись за мной, мало ли какие тут сюрпризы. Никаких сюрпризов там, впрочем, не обнаружилось. Как и белой «газели». — Я так и думал, — сообщил Киреев, обводя лучом фонаря гулкое пустое пространство. — Почему?