– Что скажешь? Как у тебя с морозостойким кофе? – Не жалуюсь, – ответил он. – Он существует? – У меня целый сад этого кофе. Даже у вас есть немного. По вкусу как какао. Мальчики и индейцы, которых мы встретили на нашем пути, говорили на смеси испанского и кечуа, но речь Рафаэля была чистой. К тому же он говорил тихо, что придавало его словам элегантности. – Ах, этот, – воскликнул Мартель. – Боже, я и не думал, что это кофе. Я был уверен, что ты просто не знаешь, как будет «какао» по-испански. Рафаэль перевел пустой взгляд на свой бокал с вином и промолчал. – Не смотри так. Помнишь, когда-то ты не знал, как будет по-испански «собор»? – Нет, – ответил Рафаэль, не отрывая глаз от бокала, – это вы не знали. «Собор» по-испански qorikancha. – Так называется собор в Куско. – А как вы называете более древнее место, на котором он построен? – Длинные предложения Рафаэль произносил странным голосом. Он словно добывал слова в глиняном карьере. – Фундамент, – уверенно ответил Мартель. – Ради всего святого! Я слушал, как они подшучивали друг над другом, будучи уверенным, что Мартель болтал без умолку нарочно, чтобы повременить с вынесением вердикта моей истории о кофе. Рафаэль бросил на меня взгляд, пока Мартель все еще смеялся. В его глазах была печаль. Он ни разу не улыбнулся. Мое сердце снова забилось. Я не знал, поверил ли мне Рафаэль. Возможно, он просто хотел оказаться в другом месте. Мартель улыбнулся. – Прошу меня извинить, я напугал вас. – Он поставил бокал на стол и подался вперед, взяв меня за руки. Его руки были теплыми, и я с трудом сдержался, чтобы не отпрянуть. – Я верю вам, но мне приходится быть осторожным, понимаете? Если бы вы приехали сюда за хинином, мне бы пришлось заставить вас уехать или позволить рисковать своей жизнью. К тому же… думаю, вы понимаете, что у меня тоже возникли бы проблемы, если бы северные поставщики узнали, что я вас пропустил. – Да. Теперь… я понимаю. – Хорошо. – Похоже, Мартель почувствовал, как я замерз. Он сжал костяшки моих пальцев. Я хотел отдернуть руки, но вспомнил, что уже обижал местных жителей, не позволяя им целовать меня. – Значит, вы понимаете, что должны проделать путь в безопасности, с хорошим проводником. Вот почему я позвал Рафаэля. Он проведет вас через горы. На самом деле он из Нью-Бетлехема. – Неужели? – В тех краях всего несколько деревень, – ответил Мартель. – Нью-Бетлехем – самая большая из них. Простите, что так много говорю, но вы должны знать об этом. Я покачал головой. – Позвольте спросить, почему вы помогаете нам? Если вы опасаетесь проблем из-за моей лжи, вам стоило бы прогнать нас, даже если вы верите нам. Мартель вскинул брови. – Вероятно, вы не представляете, как часто это происходит. Не меньше раза в год. Я устал ужинать с человеком, а через неделю узнавать, что его убили. И неважно, за чем он приехал – за хинином или за перцем. Это невыносимо. Я не смогу жить в страхе за людей, которые приехали за такой ерундой, как кофе. Рафаэль подался вперед, его мышцы напряглись. Я невольно откинулся на спинку стула. Я словно сидел напротив огромного зверя. На брови Рафаэля была свежая царапина. Кто-то ударил его по лицу оружейным прикладом. Я легко узнал этот шрам. Такие можно было встретить у служащих военно-морского флота и членов всех экспедиционных отрядов Ост-Индской компании. Я заметил, что Рафаэль слегка отодвинулся от Мартеля. Очевидно, ему не хотелось сопровождать нас. – Правильно ли я понимаю, что Рафаэль также будет следить за тем, чтобы мы не сбежали в хинные леса? – спросил я. – Да, – признался Мартель. – Но… вы же понимаете? Иначе я не пропущу вас. Это небезопасно. Ни для кого из нас. – Конечно, понимаю. Вы очень добры и предусмотрительны. Боюсь, вы посчитали нас весьма безрассудными. Мартель едва заметно улыбнулся. – Никогда не знаешь, что тебя ждет, если в твоем распоряжении лишь нечеткие приказы добыть кофе, – ответил он. – Очень смело с вашей стороны приехать сюда, в таком состоянии. Я невольно дотронулся до своей трости. На самом деле Мартель легко остановил бы калеку и мужчину, страдающего горной болезнью, если бы мы только попытались бежать. Но он благородно умолчал об этом. Теперь мы были в руках Рафаэля. Даже если нам удастся сбежать от него, он жил в деревне, в которую мы должны были попасть. Проблему Рафаэля придется приберечь для Нью-Бетлехема, но я не возражал. Я слишком устал из-за всех наших проблем, и, к счастью, Нью-Бетлехем находился не на столь большой высоте. Оставалось надеяться, что там я смогу мыслить как человек, а не как умная овца. – Вы не против нашей компании? – спросил я у Рафаэля. Рафаэль смотрел на свое вино, но поднял голову, когда понял, что я говорю с ним. У него были черные глаза. Я никогда не видел таких даже в Азии. Он аккуратно поставил свой бокал. Крест на его четках зазвенел о хрустальные бусины. – Нет. – Хо… рошо, – неуверенно ответил я. – Судя по вашему голосу, вы не рады. Он метнул взгляд на Мартеля. – Он сожжет мою деревню, если я не уберегу вас. – Единственный способ, – беззаботно пояснил Мартель. – Крепкая рука. Переговоры – не сильная сторона чунчо. Рафаэль посмотрел на него с усталой ненавистью. Сквозь его усталость проглядывала безропотность. Мартель заметил это и легонько ударил его по затылку. Рафаэль медленно отвернулся. Сопротивление показалось мне наигранным. Они словно шутили друг с другом. – Вы имеете право? – поинтересовался я. – Это моя земля, – ответил Мартель. – Все земли в той стороне мои. Жители работают на меня. Это их единственный способ заработать на хлеб. Мне бы не хотелось сжигать ту деревню – такое чудесное место. Но я передумаю, если Рафаэль вытворит что-нибудь индейское. – Однажды я покажу тебе что-нибудь индейское, – беззлобно пробормотал Рафаэль. Мартель фыркнул. – Вы привыкнете к нему. – Он довольно смотрел на Мартеля пару секунд. Затем он разлил в наши бокалы остатки вина. – Выпьем. За кофе. Я поднял бокал, но не стал пить. Здесь, в спокойной обстановке, я особенно остро ощущал давление в своем черепе. Казалось, вместо вина по бокалам была разлита пульсирующая головная боль. – Послушайте, что бы вы хотели получить от нас за свою работу проводником? – спросил я у Рафаэля. – Мне ничего не нужно, – резко ответил он, словно сама идея встревожила его. – Мне платит мистер Мартель. – Должно же быть хоть что-то, – не отступал я. Как бы меня ни радовала возможность отблагодарить этих людей, ложь казалась подлостью, а желание вести дела честно по-прежнему было сильным. – Если не деньги, то?.. Рафаэль посмотрел на Мартеля, и тот кивнул. – Часы, – ответил Рафаэль. – Здесь за углом антикварная лавка. Не важно, работают ли они. Любые, цена на которые не покажется вам грабительской. Я нахмурился. – И это все? – Две пары часов, если вы так великодушны. Мартель держал Рафаэля за плечо. Я видел, как состоятельные люди делали это с бедными жителями по всей стране. Теперь он усилил свою хватку. – Делаешь бомбы по ночам, мой дорогой? Рафаэль отвернулся от него. – Подброшу вам их в шкаф. – Значит, часы, – сказал я. – Спасибо, – ответил Рафаэль. Он терял голос, хотя едва ли сказал пару слов. Должно быть, это происходило нередко, потому что он не выглядел удивленным. Впрочем, я тоже. Даже в начале нашего разговора его голос был слабым. – Разве ты не был в антикварной лавке в понедельник? – спросил Мартель. Он метнул на меня взгляд, словно предлагая посмотреть, что будет дальше. Я выпрямился, не желая видеть того, что могло произойти. – Нет, я сказал, что зайду в следующий понедельник по пути домой, – возразил Рафаэль. Он завел руку за спину, словно показывая на что-то. До этой минуты он не жестикулировал, но теперь, когда его голос слабел, это казалось верным решением. – И я спрашивал вас в прошлый понедельник. Вы сказали нет. – Теперь он выставил руку перед собой. Я смутился, и затем Мартель ударил его по руке. – Впереди прошлое, позади – будущее, – добавил Рафаэль. – Не говори о времени на испанском, если думаешь на кечуа, дорогой. Они плохо сочетаются, и от этого у меня болит голова. Рафаэль медленно повернулся и окинул Мартеля взглядом. – Разве ваш выдающийся испанский мозг не может признать обыденные вещи, когда они движутся вспять? Должно быть, вас боятся лошади, бегущие в обратную сторону. Мартель рассмеялся. – Интересно, не правда ли? – спросил он у меня. – Д..да, – промямлил я. Увы, я не мог подобрать необидные слова, чтобы признаться, что настоящий англичанин счел бы подобную перепалку скорее неловкой, чем интересной. – В любом случае я уверен, что Киспе может сходить за часами, – заявил Мартель. – Вряд ли вы отважитесь пойти по слякоти и льду. – Я не против, – возразил я. Меньше всего мне хотелось куда-то идти, но мне нужно было отдохнуть от испанского и попыток понять их странную манеру общения. – Вас интересует особая марка? Часов, я имею в виду. – Нет… но с хорошей ходовой пружиной, – ответил Рафаэль. – Знаете, что это?