Новые приключения Захватить посыльного – а это, похоже, был он: рядовой, при нем сумка, карабин за спиной, – удалось легко. Когда он проезжал мимо, я укрылся за деревом и, взяв низкий старт, рванул к нему. Тот боковым зрением засёк движение и начал падать набок, чтобы уйти от удара, но не успел, я сбил его в прыжке, мы покатились, но я вскочил первым и ударом кулака по затылку отправил его в мир грёз, после этого снял карабин, забросил себе за спину, поправив ремень, зацепившийся за награды, и, подхватив немца под мышки, потащил в глубь леса. После этого бегом вернулся, укатил велосипед и сорванными ветками замёл на песчаной дороге следы борьбы. Вот теперь отлично. Только руль у велосипеда пришлось править. Сняв с немца всё, даже исподнее, внутренне возликовал: форма сидела как влитая, – а вот сапоги подвели. У меня небольшой размер, сорок первый, а у немца, похоже, сорок шестой. Вот же повезло встретить немца с таким размером. Связав рядового его же ремнём, привёл в чувство и быстро допросил. Я был изрядно удивлён, получив от немца информацию. Обалдеть, так это немцы не нас ищут? Вообще, они тут всё зачистили, партизан нет, потому даже поодиночке по лесу катаются, как этот посыльный, но недалеко было устроено несколько диверсий, начали солдаты и полицаи пропадать, и стало ясно, что в этом районе действует диверсионная группа. Про нас знали – ещё бы, самолёт чуть не на город упал, хорошо один амбар только сгорел, да и немецкие лётчики доложили, что видели. Но ситуация такая, что если поймают – хорошо, а если нет – то и чёрт с нами. Это было решение командования немцев в этом районе. Лётчики, что желают быстрее к своим вернуться, менее опасны, чем профессиональные диверсанты. Зарезав ножом солдата, снял ремень с рук и стал разоблачаться. Потом натянул на себя все до последней детали немецкой амуниции. Только свои сапоги пришлось надевать, а они заметно по фасону отличаются от немецких – у немцев ниже и голенище шире. Сходив за своим сидором, закрепил его на багажнике, что был за сиденьем. Снял висевшую на руле сумку посыльного, достал пакет, вскрыл и изучил. Приказ был поисковой группе переместиться в другое место, к одной из деревенек. Получена информация от осведомителя, что там чужих видели. Мельком глянул на карту, до той деревни почти двадцать километров. Форму свою командирскую я аккуратно сложил и убрал в сумку посыльного, та от этого, конечно, вспучилась, особенно фуражка была широка, но мять я её не хотел, аккуратно завернул. Сумка на боку, карабин за спиной, в кармане пистолет. Выведя велосипед на лесную дорогу, оттолкнулся и покатил обратно в город. Совершенно беспечно, посыльный сообщил, что на въезде нет поста. В город можно попасть откуда захочешь, чтобы всё перекрыть, тут окопы надо рыть и солдат сажать. На крупных улицах, где трасса через город проходит, посты стоят, но он выехал по мелкой улице, а там пусто. В городе я двигался по улочкам, козыряя редким офицерам. Да и вообще всем старше меня по званию. Переехал по мосту через речку в другую часть города и встал в тени деревьев. Тут рынок был, но уже закрылся. Жаль, я по мелочи хотел закупиться. Однако встал я не поэтому, приметил кое-что интересное. Помните тот лёгкий колёсный разведывательный бронеавтомобиль? Модель Sd.Kfz.222. Машина хороша, нечего сказать, и вполне мне пригодится, так что я изучал бронеавтомобиль со стороны и прикидывал, как бы его угнать. Да, в принципе, и не сложно. У открытой дверцы машины стоя курил член экипажа в чёрном комбинезоне. Других не заметил, и пусть машина в тени аллеи стоит, но вряд ли другие в душном боевом отсеке будут сидеть. Значит, отошли. Шанс? Вполне. Я только хотел оттолкнуться и подъехать к бронеавтомобилю, как из здания вышли двое в чёрных пилотках и чёрных комбезах, сели в машину и укатили. Ушла ласточка. Расстроенно вздохнув, я приметил магазин с надписью «Только для немцев». Денег немецких у меня немного, но для рядового пятьдесят три марки и немного мелочью вполне прилично. Именно столько я нашёл у посыльного. Магазин хозяйственным оказался, но имелся уголок с продуктами. Там даже пиво в бутылках продавалось. Хм, и были бутылки советской водки. Видимо, с захваченных складов выкупили и постепенно распродают. Даже странно, почему за зиму не выпили для сугреву? За прилавком молоденькая немка, мы с ней весело пообщались, и я, купив небольшой запас продуктов, раскланялся. Она всё же приметила небольшой акцент, но я сказал, что из французской части Эльзаса, на что она кивнула – очень похоже было. А приобрёл я две жестяные баночки с какао – о моя прелесть! – банку советской сгущёнки, две пачки галет и баночку малинового джема. Хватит, и это-то едва влезло в сидор. Снова устроившись в велосипедном седле, я покатил на противоположный край Винницы. Приметив колонку, набрал свежей воды в обе фляжки. Проехав пару улиц, приметил за забором на территории каких-то ремонтных мастерских боксы, а в ряд стоит несколько единиц бронетехники. В основном бывшей советской. И среди них красавец Т-40. Судя по штатному вооружению, плавающий танк готов к использованию. Возможно, это резерв местной комендатуры. А танк восхитителен: и шустрый, и пулемётом крупнокалиберным вооружен, и плавает. Препятствий для него нет. Два члена экипажа. Для меня самое то. Надо бы прибрать. Пусть он в серый цвет выкрашен и нанесены немецкие кресты, но я хочу его, и получу. У этих типов машин дальность хода по шоссе триста километров, по пересечённой местности – около ста пятидесяти. На плаву, правда, скорость не превышает пяти километров в час, но он может плыть и вести огонь на ходу. Машина отличная, но их остался мизер, профукали командиры, что не имели понятия, как их использовать, и ставили в строй с более мощными танками. Вот и горели они как свечки, ведь для прямой атаки не предназначены. Разведка, как связные, охрана колонн или штабов – это то самое для них. Хотя на командиров я всё же наговариваю. Всё они знали, когда танков не осталось, были вынуждены ставить эти машины в линию. Через полуоткрытые ворота, разогнавшись с горки, я въехал на территорию части. Скучающий на воротах часовой лишь кивнул, когда я сказал, что к Гансу. Гансов много, уверен, что и тут есть такие. Как просто! Я приготовил пару баек на случай, если часовой остановит, а они не пригодились. Не слезая, я доехал до дальнего бокса. Ворота настежь открыты, и, похоже, какие-то работы ведутся. Заехал внутрь, только тут слез с велосипеда и прислонил его к стенке. – Всем привет, – громко сказал я. В боксе стоял грузовик, самая массовая модель «Опель-Блица», и стучали молотком по железу. – Кто там? – послышалось из-под машины. – Я Ганса ищу. – Клюге или Фоша? – Понятия не имею. Мне сказали передать сигареты Гансу из мастерских. – Тогда Фошу. Клюге не курит. Он уехал на склад, запчасти получать, давай сигареты, я передам. – Подожди, а откуда я знаю, что они дойдут до кого нужно? – Ты мне не веришь, солдат? – Я вас даже не знаю и не вижу. Всё же немцев оказалось двое, я присел и рассмотрел их. Оба в комбинезонах, непонятно в каких званиях. Тот, что со мной говорил, видимо, старший. Поднимаясь из смотровой ямы, он спросил: – Откуда у тебя русские сапоги? – Унтер выдал с трофейного склада, – пожал я плечами. – Моего размера не было. Вот ещё русский вещмешок получил. Унтер сказал, что если ещё раз потеряю, то выдаст мешок из-под картошки и буду свои вещи в нём носить. – Хм, да, унтеры такие, – усмехнулся тот. – А я всего лишь потерял два ранца. И то оба раза случайно. Один утонул при переправе, другой украли из машины. Второй тоже вылез, так что можно дальше зубы не заговаривать. Ударом ножа в горло убил молчуна и, взяв руку в захват, перекинул второго через себя. Грохнулся он здорово, да ещё я навалился сверху и слегка придушил ногами. Не зря карабин снял и на велосипед повесил, чтобы не мешал. Когда немец дёргаться перестал – жив, но без сознания, – быстро связал его. Первый уже мёртв, так что я аккуратно вынул нож, вытер и вернул на место за голенище сапога. Быстро осмотрел бокс и, приведя ремонтника в чувство, наскоро допросил. Тот, видимо, находился в шоке, что враг его на территории части допрашивает, от наглости моей. Вообще технику положено держать без боезапаса и топлива, были случаи попыток угона, но две единицы полностью заправлены и готовы к выезду, они дежурные. К счастью, Т-40 был в этом списке. Единственный момент, танк заперт, а ключ в каптёрке у старшего. Причём ключ не для советских бронемашин, замки сменили, а для немецких. Тут в боксе такого ключа не было. Тут я заметил, как вильнул взглядом немец, допросил жёстче и выяснил, что в его сумке с инструментами есть ключи и к русским танкам, и к немецким. Вот и отлично. На этом я его и упокоил. Дальше обоих отправил в смотровую яму, сначала пройдясь по карманам, карабин повесил за спину и повёл велосипед к ряду танков. Открыл верхний люк командира и стал спускать внутрь вещи. Когда снимал чехол со ствола крупнокалиберного пулемёта, меня окликнули. Удивлённый офицер быстро шагал в мою сторону. Я его из ТТ снял, нырнул следом за вещами и устроился на месте механика-водителя. Пуля часового у ворот с визгом срикошетила от крышки люка – какой меткий солдат! Аккумуляторы заряжены, двигатель схватился почти сразу, я подкачать не забыл насосом, и сразу рванул с места, сбив одну створку ворот, и погнал по улице, лязгая гусеницами и ревя мотором. Двигался по факту наугад, город мне был незнаком. Да что там, я заблудился, когда выехал к этим ремонтным мастерским, а тут, покатавшись, понял, что впереди железнодорожная станция. И там, везение из везений, два топливных состава стоят. Верх цистерн над забором видно. Проломив дощатый пролёт забора и встав наполовину на территории станции, наполовину на улице, я не стал глушить танк, пусть тарахтит на холостом ходу, разложил вещи, чтобы не мешались, больно уж боевой отсек тесный, перебрался на место командира, взвёл затворы у обоих пулемётов – тут ДШК были и ДТ – и открыл огонь. А чего медлить? Крупнокалиберные пули без проблем пробивали цистерны, отчего топливо просто вытекало, где от рикошета вспыхивало, две цистерны сразу ярко заполыхали. Я прошёлся по составу, пробивая все цистерны, потом по второму. Из ДТ работал по солдатам, например, срезал расчёт зенитной автоматической пушечной установки, она с моего места отлично видна. Раз в несколько секунд я осматривался вокруг, продолжая вести огонь, но пока пусто, хотя в одной из улиц вроде мелькал кто-то. Но немцы это или жители, не знаю. Оба состава ярко полыхали, от них загорелись другие составы, станция-то полна была. Начались взрывы, несколько огненных брызг и до танка долетели, так что я вернулся на место мехвода – оба пулемёта разряжены, патроны закончились, запасной боекомплект перезаряжать некогда, – и погнал дальше. Вырвавшись из города, я держал максимальную скорость на полевой дороге, сорок километров в час. Баки полные, проверил, боекомплект тоже. Был. Отлично всё вышло, сам не ожидал. Отъехал я от города километров на семь. Остановив танк, глушить двигатель не стал, тот урчал на малых оборотах; выбрался через люк мехвода и, достав свои вещи, переоделся. Форму рядового не выкидывал, а убрал в сумку посыльного, мало ли пригодится. Поди ещё найди мой размер. Вот я и снова в своей форме. Притопнул сапогами, сунул нож на место. Фуражку убрал, шлемофон надел. Да-да, в танке на сиденьях висели обычные советские шлемофоны, видимо, немцы ими пользовались. Один из них мне подошёл. Ремень застегнул, пистолет в кобуре проверил и вернулся в танк, уложив вещи, ну и стал перезаряжать оба пулемёта. С ДТ просто, вот с крупнокалиберным пришлось повозиться, а когда закончил и привстал на сиденье, чтобы осмотреться, высунувшись в люк командира, тут же рухнул обратно. Из города по моим следам неслось на максимальном ходу три броневика, два пушечных и один пулемётный. Все советские, и все я видел на том же дворе, где и свой танк прибрал. Эх, хотел ведь их сжечь, да тот офицер помешал, крик поднял. Машинки эти скоростные, мой танк нагонят как нечего делать, тут только река спасёт, но убегать я и не думал. Развернув башню, взвёл затвор пулемёта и стал ждать. А за броневиками город покидало несколько грузовиков с солдатами. Мой ДШК броню БА возьмёт, так что буду гасить, чтобы скинуть такие неприятности, для пушек двух машин моя броня не броня. Она только стрелковку держит, и всё. Жаль, что обе колонны не вместе идут, накрыл бы всю технику, но, похоже, грузовики не пострадают, расстояние между броневиками и ими большое. Когда до БА осталось метров двести, стало понятно, что ближе подпускать нельзя: вот-вот заметят. У меня только башня слегка торчала, а её в этой зелени поди ещё рассмотри. Я открыл огонь. Идущий первым БА-10, не модернизированный, как будто споткнулся и, съезжая с дороги, задымил из всех щелей. А очередь по нему я дал небольшую, едва ли в десять патронов. Тут же перевёл ствол пулемёта на следующую машину, тоже пушечную. Тут водитель опытный, резко ушёл за подбитого собрата, только искры из брони получил, но зато пулемётному броневику досталось. Этот сразу вспыхнул. Его двое покинули живыми факелами, стали кататься по молодой траве, сбивая пламя, а я пытался достать того второго. Если это не удастся, то считай место это мне не покинуть, не даст. Всё же удалось поразить несколькими пулями башню второго БА. Короткими очередями, в три-четыре патрона, я стал гвоздить по высовывающимся частям бронемашины – это передок и башня. Целиком за подбитого немец спрятаться всё же не смог. Именно огонь по моторному отсеку и помог, и этот броневик тоже загорелся. Я дал две очереди по грузовикам, что встали километрах в четырёх, было заметно, как пыль поднимается вокруг машин, кучность большая, но попасть могу только случайно, дальше стрелять не стал, полбоекомплекта к пулемёту осталось, три ленты в запасе по сто патронов, а больше не было, про спаренный я не говорю, тут полный. Подумав, стал стрелять одиночными из ДШК, с десяток пуль выпустил, и в результате две машины загорелись. Значит, попадаю. Медлить не стал, время утекает. Вернувшись на место мехвода, погнал дальше, оставив гореть три броневика и два грузовика. Двигался по пересечённой местности и, заметив речушку, аккуратно съехал в воду по небольшому обрыву и ехал дальше, пока танк не потерял опору. Тут переключился на водный движитель и неторопливо пересек речку. Вскоре коснулся дна, включил передачу и двинул дальше на гусеницах, выбираясь на противоположный берег. Так и добрался до укрытия. В небе, пока я ехал, немецкий разведчик отслеживал мои передвижения и наверняка передавал координаты, поэтому я решил, как стемнеет, отъехать подальше, но мне на пути овраг попался. Съехал задом в него, отчего ствол пулемёта задрался, и, перебравшись на место командира, с первой же короткой очереди разведчика-то и сбил. Тот был уверен, что зенитного вооружения у меня нет, вот и кружил на трёхстах метрах. После этого до рощи доехал, дважды меняя маршрут, чтобы найти было сложно. А потом, как стемнело, ещё проехал около тридцати километров, в основном по пересечённой местности, и, хорошо замаскировав танк, приготовил ужин на небольшом костерке в выкопанной ямке – у танка весь шанцевый инструмент на месте. Готовил и обдумывал, что дальше делать. На костре закипала вода в кружке. Котелка у меня нет, а кружка литровая. Внутри танк я тоже внимательно осмотрел перед маскировкой, там ничего лишнего. Жаль, нечем почистить и привести в порядок пулемёты, но разрядил ДШК и зарядил новую ленту. Вообще у этих танков питание ленточное. Лента помещалась в кольцевом коробе башни. Только немцы её убрали и сделали ленты по сто патронов. Не скажу, что удобно, тут свои плюсы-минусы, но плюсов всё же больше. Например, ленты заряжены разным боеприпасом и можно перезарядить оружие на нужный, а сплошной лентой так не получится. В общем, на танке ничего лишнего не было: самодельные коробы, в которых ленты, и ниши с дисками для спаренного пулемёта. Вполне удобно и функционально. Как думаете, где я танк спрятал? Понятно, что под деревьями. На островке я его спрятал, под двумя берёзами. Тут их всего три, но третья далеко стояла. Нарубил камыша и замаскировал машину и следы гусениц. Вообще после уничтожения броневиков я двигался параллельно фронту, смещаясь к югу, а когда самолёт сбил, повернул в сторону передовой. Если бы я по трассе двигался, топлива бы хватило, но по пересечёнке однозначно нет. Однако планов менять – добраться до наших с помощью танка – я не хотел. Выйду на большую дорогу и добуду топливо. По ходу движения выехал на берег Южного Буга. По воде спустился километров на пять, отследив по карте, чтобы поселений рядом не было, и нашёл этот островок. Сварил макароны с полбанкой тушёнки. Елось как родное. Вообще я не голодал, и разносолы были, вдовушка, у которой я проживал, баловала, но такой простой и сытной еды в доме не было. Я в командировках изредка готовил, но не могу не признать, что это одно из моих любимых блюд. На первом месте холодец, потом пельмени и вот макароны с тушёнкой. Ну не могу с собой ничего поделать, люблю, и всё тут. Оставшееся в банке закрыл и убрал на завтра. Отмытую кружку снова на угли поставил, какао буду варить, да ещё фляжку одну им заполню. Какао заправил некоторым количеством сгущёнки, а пробитые отверстия чопиками забил, чтобы не проливалась. Когда напиток чуть остыл, сидел на берегу и с удовольствием попивал. Благодать. Потом ещё сварил и слил в немецкую фляжку. И между делом прикидывал, где бензин взять. Нет, выйти на дорогу неплохая идея, но что там бак грузовика или машины? Пусть бензин танк кушал обычный, такой же, как в легковые и грузовые машины заправляли, но аппетит у него всё же был приличный. Значит, и добыча должна быть солидной, топливо такое только у немцев, и их эрзац мой танк будет спокойно кушать. И где взять литров сто бензина? Вот и думал. Тут целую колонну нужно остановить, чтобы слить такие запасы. Встретить бензовоз можно и не мечтать, это не боевые передовые части, где топливо можно найти без проблем. У тыловиков запасы возить смысла нет, хватает того, что есть в баках, так что если остановлю грузовик, то будет большим везением, если там будет хотя бы полбака. Одно радует, захватил грузовик, отогнал в сторонку, ещё несколько машин в этот отстойник загнать, а потом туда можно перегнать танк, слить топливо в его баки и катить спокойно дальше, топлива хватит не только до наших, но и до Киева. Это я, конечно, хватанул, но не так уж сильно. Вопрос стоял не в том, брать колонны или нет, а в том, брать ли танк или нет. При всех своих плюсах тот был слишком шумным и оставлял хорошо видные с воздуха следы. Место спуска машины в воду, я уверен, нашли к наступлению темноты, а утром будут искать, где они выходят. Не найдут, расширят зону поисков по реке. Правда, и следы ещё найти нужно, с воздуха не выйдет, я там частью по лесу ехал, маневрируя между деревьями, там же спустился в воду. Чуть на песке не застрял, гусеницы узкие, а место топкое было, хорошо хватило ума дать по газам, проскочил, а дальше проплыл. Так что только наземная разведка обнаружит. Будут её посылать? Пятьдесят на пятьдесят, если вспомнить судьбу экипажей тех броневиков. Так что пара дней у меня есть, а может, и больше. Что ещё могу сказать? С одной стороны реки, где находился островок, сплошная стена деревьев, тут лес вплотную подступал, с другой – крутой обрывистый берег, местами поросший кустарником, и дальше поле. В общем, на берег тут не выбраться, нужно или ниже по течению искать, а там в двенадцати километрах деревушка и автомобильный мост, или подниматься по течению. Так что как ни прикидывай, а мне пока шуметь нельзя, пусть немцы успокоятся. Иду один, в немецкой форме, через лес. С другой стороны этих чащоб по опушке должна проходить полевая дорога. На карте её не было, слишком мелкая. Просто предположение. Вдоль лесов всегда накатанные полевые дороги вьются. В общем, завтра иду на охоту, переплыву речку, выберусь на правый берег, мне ведь на него нужно и наши в той стороне, оденусь, форму, чтобы не замочить, придётся в руке держать, или плотик из камыша сделать. Да, плотик, думаю, будет лучшей идеей. Ну и двигаю к дороге. Там по ситуации. Может, вообще автотранспорта за весь день не встречу. Приняв такое решение, я устроился на лежанке из камыша у остывшей и уже не пощелкивающей кормы танка и вскоре уснул. Лёгкие работали легко, пока я бежал по лесу. Проснулся я сегодня на рассвете, снял свою командирскую форму, хорошенько отчистил, сложил и убрал в танк, потом, пока готовился завтрак, да те же макароны с оставшейся тушёнкой, сделал плотик. После завтрака я запер танк, ключ в песке закопал у правой гусеницы и, проверив, как поклажа, стал толкать плотик. Так и доплыл до берега. Там форму выкинул на берег, стараясь не замочить, плотик тоже, мало ли пригодится, подождал, пока высохну, надел форму, поправил элементы амуниции. Карабин за спину, при мне ещё два ТТ были, один в руке, второй в кармане, и так побежал к другой стороне леса. Каждые пятьдесят метров вставал и внимательно прислушивался. Во время такой остановки, когда, как мне кажется, до края леса оставалось не так много, услышал то ли голоса, то ли всхлипы. Прислушавшись, определил направление и стал двигаться мелкими шажками: в лесу нашуметь легко, наступив на ветку, вот и поднимал носками сапог некоторые, чтобы не шуметь. Метров двадцать прошёл, обошёл небольшой малинник, кажется звуки с другой стороны раздавались, и это точно рев и успокаивающее бормотание, там и обнаружил двух девчушек лет шестнадцати. Что интересно, на груди комсомольские значки. Точнее, у той, что ко мне лицом, это она и ревела, вторая спиной сидела. Прикинув возможности контакта, я вышел из-за дерева и, наступив на сучок, громко спросил: – О чём печалитесь, девушки-красавицы? Те аж подскочили от неожиданности, но увидев, что я в немецкой форме, чуть ли не завизжали, потому я постарался их успокоить: – Не волнуйтесь, красавицы. Форма чужая, а сам я командир Красной Армии. У второй тоже был значок, что меня порадовало. Кто же будет их носить во вражеском тылу, только свои. Вот вторая, видимо, характером покрепче, немного срывающимся голосом, чуть громче, чем нужно, спросила: – Чем докажешь? – Хм, доказать нечем, документа при себе не имею. Но я действительно советский командир, что вчера случайно попал в немецкий тыл. Я летел на транспортном самолёте, когда на нас напали немецкие истребители, двое были убиты, лётчик ранен, немецкие лётчики заставили идти на их территорию. Когда под нами появился лес, мы с лётчиком прыгнули, воспользовавшись парашютами, в плен не хотели, правда, он погиб при посадке, так я тут один и оказался. Я собираюсь вернуться к нашим, и для этого мне нужен бензин. Хочу добыть его у немцев. Вы местные? Знаете, где мне топливо найти можно? – Вы лётчик? – прямо спросила вторая. Дивчины, конечно, кровь с молоком, откормлены хорошо, бёдра крутые, платья их статные фигуры не скрывали, но явно работящие. Руки выдавали. На молочной ферме их откармливали, что ли? Я подобные фигуры у молочниц видел и у доярок, а тут ещё молодость, свежесть и шарм. – Нет, я был пассажиром. Службу прохожу в штабе фронта. Был направлен в командировку, проверить одну из частей, фронт ведёт наступательные бои, примерно через две недели будет освобождена Винница. – А зачем вам бензин? – Технику заимел. На лес посадку совершили, встретил немецкого посыльного, у него форма моего размера, немца убил, форму забрал. Видите, сапоги мои, немецкие не подошли по размеру. Я добрался до Винницы, покатался по улицам, посыльный на велосипеде был, и нашёл гараж, где немцы держали бронетехнику. Угнал у них танк и, расстреляв два эшелона с топливом на железнодорожной станции, укатил. Немцы за мной на броневиках погоню устроили, я в ответ засаду им подготовил и уничтожил три бронемашины. После этого покатил дальше. Только топлива мало, до наших не хватит. Как видите, приключений мне на вчерашний день хватило, сейчас разведку провожу, и вот вас встретил. Так что там, знаете, где бензин? К девчатам я близко не подходил, неявно демонстрировал пустые ладони и стоял метрах в десяти от них, что вполне позволяло нам пообщаться. Те же начали шушукаться, бросая на меня заинтересованные взгляды. Первая, встав за спиной второй девушки, пока мы общались, активно приводила себя в порядок, вытирая мордашку. О чём они говорили, я не слышал, хотя чуть наклонил голову левым ухом к ним, но не разобрать. В общем, они, договорившись между собой, повернулись ко мне. Вторая, видимо старшая в этой группе, подала голос: – Товарищ командир, мы знаем, где есть бензин и машины. Мы сообщим, где это, если вы нас заберёте с собой. – Танк двухместный, втроём будет сложно, – вслух задумался я, но девчат бросать не хотелось, похоже, у них что-то случилось, так что кивнул: – Хорошо, договорились.