Мигель. Штраф за что? Второй каторжник. За то, чтобы быть тем, кто я есть. Чтобы жить там, где я родился. Успокойтесь, Святая Церковь торгует своим гневом так же охотно, как и индульгенциями. За сто дукатов лично в руки епископ помиловал бы меня. За пятьдесят секретарь суда уничтожил бы мое имя в бумагах. За тридцать тюремщик не заметил бы, как я перелезаю через стену. Увы, этих денег у меня не было. Ни ста, ни пятидесяти, ни тридцати. Еще вчера за ваши десять я мог бы купить у монаха его рясу. Но это было вчера. Тасит. А что бы ты сделал, если бы освободился? Второй каторжник. Отправился бы в Толедо, прямо к Дворцу Инквизиции и показал бы задницу прелатам. Мигель. Но тебя схватили бы в тот же миг! Второй каторжник. А в следующий миг послали бы на галеры, но в этом случае я, по крайней мере, знал бы, за что. Тасит обращает лицо к Третьему каторжнику. Третий каторжник. Меня отправили на четыре года. Тасит. В твоем возрасте четыре года — целая жизнь. Санчо. Должно быть, он совершил нечто ужасное. Третий каторжник. Я разъезжал верхом по улицам своего города в великолепном наряде. Санчо. Он хочет сказать, что гарцевал у позорного столба, у которого его выставили. Третий каторжник. Я заплатил за любовные страсти моего сына и готов платить и впредь, если потребуется. Тасит. Чертами лица ты не напоминаешь мавра. Мигель. А костюмом не походишь на еврея. Третий каторжник. Черты лица у меня точь-в-точь, какие и должны быть у португальца, а одежду я ношу, подобающую христианину. Тасит. Стало быть, сын твой жив и невредим? Третий каторжник. Да, но он любит не то еврейку, не то мавританку из Ламанчи. Мигель. Из Ламанчи? Полицейский. Ламанча. Нечистая кровь. Любить нечистую кровь — себя самого запятнать. Третий каторжник. Он ее любит. И я люблю ее, как собственную дочь. Тасит. У меня тоже есть дочь. Третий каторжник. Красоты она — сверхчеловеческой, золото ее волос… Тасит. …росчерк ее бровей, сияние ее глаз… Третий каторжник. …как половинки гранатового яблока ланиты ее… Тасит. …как лента алая губы ее… Третий каторжник. … зубы — жемчуга… Тасит. … шея — как столп из слоновой кости. Пауза. Санчо. …а груди у нее белые и нежные, словно свежий овечий сыр. Мигель. Дульсинея… Тасит. Где она? Полицейский. Хватит (Таситу, Мигелю и Санчо). Ступайте своей дорогой и не вмешивайтесь в дела сеньора Инквизитора. Санчо. Какой тупой полицейский! Ты разве не видишь, что к тебе взывает отец? Отец, которому пронзили сердце! Полицейский отталкивает Санчо и обнажает шпагу. Полицейский. Спокойствие, люди! (Указывая на Тасита). Он слеп? Так вот, и правосудие тоже. Я здесь не для прогулок, да и семью надо кормить (Каторжникам). Вперед, отродье! Каторжники уходят в сопровождении Полицейского. Затемнение Сцена 2.13 Декорация 1. В степи. Пустое пространство. Сцена затемнена. Слышны усталые шаги трех человек, бредущих по каменистой дороге. Шаги замедляются. Голос Санчо. Вот перекресток дорог. По крайности, я так думаю. Не знаю, почему, но день или ночь на дворе, у меня всегда такое чувство, будто мы бредем в темноте. Вроде бы, как вы, дон Тасит. Голос Тасита. Дон Мигель, я вам признателен, за то, что составили мне компанию. Мы отлично поговорили. Голос Мигеля. Мне нелегко будет вас оставить. Голос Тасита. Вы же слышали, что сказали каторжники: старый пророк, молодой парень из деревни Сервантес и бесхитростный толстяк. Ищут троицу. Вместе мы искушаем Дьявола. Голос Мигеля. Но вы же ничего не видите. Без нас… Голос Санчо. Дон Тасит не останется в одиночестве. Я пойду вместе с ним. Голос Тасита. У вас нет никаких долгов моему безумию, Мигель. Вы стали мне вторым сыном. А сыновьям положено расставаться с отцами. Санчо будет моими глазами. Голос Мигеля. Даже и без меня вам не удастся пройти незаметно. Вас узнают. И арестуют. Голос Тасита. Я вовсе не собираюсь скрываться. Вам же, напротив, необходимо надеть личину. Настанет и ваш час обнаружить себя, но пока что претворитесь марранами: славьте Короля, ссылайтесь на Папу, благословляйте Епископа и божитесь Инквизицией. Оставайтесь нежным испанским идальго, которого излечил я от ран. Голос Мигеля. Вся эта ненависть вокруг нас, и море смерти… Голос Тасита. Мы с вами дойдем до конца, дон Мигель. А пока что говорите, ешьте, спите и молитесь, как самый чистый из Нечистых. Голос Мигеля. И это вы, дон Тасит, вы побуждаете меня к лицемерию? Голос Тасита. Ни очарование, ни колдовство — ничто в мире не в силах противостоять воле. У вас есть свободный арбитр, которого нельзя свернуть с пути ни угрозами, ни коварством. Голос Мигеля. Санчо? Голос Санчо. Что тут скажешь, молодой хозяин? Ветер уносит меня. Мне, с моей привычкой всё видеть вкривь и вкось, суждено теперь стать глазами дона Тасита. Хорошенькая из нас получится парочка! Голос Мигеля. Прощайте же. Голос Тасита. Прощайте? Нет, не думаю.