– Ублюдков много, но они все жить хотят. Ты же не просто так здесь… – усмехнулся Букатов. – Все знают, что ты за свою Зою убьешь. Павел глянул на него тяжело, исподлобья. Он ничуть не раскаивался в содеянном, но повторять пройденное не хотел. И не очередного срока он боялся, а нового унижения для Зои. Она и без того чересчур много перенесла. А что ее ждет впереди? Она тронулась умом, ей снова угрожает опасность, а он ничем не может ей помочь. Он вернулся к своей шконке, сел и опустил голову, обхватив ее руками. Как бы самому не сойти с ума от отчаяния. Он бы с удовольствием, если бы знать, что их с Зоей определят в одну лечебницу. Но этого точно не будет. И нельзя ему сходить с ума. Никак нельзя. Он просто обязан вернуться к Зое. И разбиться в кровь, чтобы сделать ее самой счастливой женщиной на свете. Часть вторая Глава 10 Апелляцию не отклонили, реальный срок на условный не изменили, но скостили целых три года. И лагерная администрация пошла Павлу навстречу, сбавив еще столько же. Ходатайства в суд об условно-досрочном освобождении заворачивались сразу же, и так Павел отсидел все одиннадцать лет. Администрация закрыла глаза на попытку побега, который он предпринял, едва только прибыл в зону. Подвернулась возможность, и он воспользовался ею, жаль, неудачно. Три года за попытку побега ему не накинули, но мотать пришлось от «звонка до звонка». Одиннадцать лет… Одиннадцать лет плюс целая вечность, на которую растянулся последний день в зоне. Павел всерьез думал, что этот день не закончится никогда. Но вот он на свободе, на пятачке перед воротами ада, который наконец-то выпустил его из своих объятий. Жил он в зоне нормально, в обиду себя не давал, но все одиннадцать лет варился на медленном огне. На очень-очень медленном огне. В кипящей смоле времени. Ад позади, впереди только смутное предчувствие рая. Зоя все еще ждет его. За одиннадцать лет она ни разу не написала ему и на долгосрочное свидание не приезжала. Объяснялось это тем, что Зоя ушла в себя и любой контакт с ним мог вывести ее из этого состояния тупикового, но все-таки равновесия. Сам лечащий врач не рекомендовал ее трогать… Зоя ушла в себя, но при этом она не в себе, такой вот совсем не смешной каламбур. Возможно, она и вовсе забыла Павла. Но главное, с ней все в порядке. Перед зданием городской тюрьмы она давно уже не маячит, бандиты ее больше не трогали. Да, Зоя относительно в порядке. Очень относительно… Перед контрольно-пропускным пунктом стояли машины, прохаживались в ожидании люди – картина, в общем-то, для обычного человека ничем не примечательная. Но для Павла это был целый мир, освященный чувством свободы. Но из этого мира хотелось как можно скорее исчезнуть. Из новенькой «Тойоты» с левым рулем вышел высокий худощавый парень, черты лица которого показались Павлу знакомыми. Выражение усталое, но движения бодрые, чувствовалась заряженность на долгое напряженное действие. Павел насторожился, глядя на него. – Вы Пашка? – спросил он и улыбнулся. И эта улыбка сделала его таким похожим на паренька, который когда-то выглядывал из-под руки своей матери. И кричал: «Пашка!» Если Павел не ошибался, перед ним стоял родной брат Зои. – Семен? – Узнали? В зоне Павел не отличался многословностью, на такой, в общем-то, риторический вопрос он мог ответить только взглядом, а то и вовсе безразличием. А сейчас язык вдруг развязался. Тем более что в этом парне он увидел родную душу, даже не привет, а руку из прошлого, которая могла или даже должна была перенести его в настоящее. – А ты меня? – Ну не скажу, что ты сильно изменился. – Семен перешел на «ты» с заметным усилием. – Но повзрослел. – Одиннадцать лет назад у нас отменили омолаживающие ванны, – усмехнулся Павел, кивнув на тюремные ворота. – А чем заменили? – Лучше не спрашивай… Ты зачем здесь? – Так это, за вами… За тобой приехал! Именно это Павел и ожидал услышать. – А не далеко? – Завтра утром будем дома. Сначала они ехали молча. Семен настраивался на долгий обратный путь, а Павел обдумывал свое положение. С какой это радости Семен отважился на столь дальнюю дорогу, чтобы забрать малознакомого человека? И еще очень хотелось спросить о Зое. Но возможно, у Семена плохие новости, а он с таким трудом настроил себя на позитивное восприятие будущего. – Ну и как твои дела, Семен? – спросил Павел, глядя на золотое кольцо на его пальце. – Женился? – Ну да, ребенок уже родился. – Работаешь? – И с работой все хорошо. – Где работаешь? – Заместитель директора супермаркета! – Семен и не хотел этого, но его подбородок задрался сам по себе. – Это много или мало? – Это смотря какой супермаркет. У нас не очень большой. Но мегамаркет! – Значит, у тебя все мегасупер? – Павел легонько щелкнул пальцем по крышке перчаточного ящика. – Машину вот недавно купил! – Сам купил? – Нет, в кредит взял… И квартиру в ипотеку… – В армии служил? – Да… То есть нет… Хотел, но Лариса сказала «не надо»… – Жена твоя? – Ну да. Она тогда беременная была… – А Зоя что сказала? – Зоя?.. Зоя ничего не сказала. Зоя в своем мире живет. Тебя ждет. Днем и ночью, круглые сутки. Этим и живет. – Надеюсь, у СИЗО не стоит? – спросил Павел. Время от времени в колонию приходил этап из Горовца, про Зою Павел ничего не спрашивал, но ему бы сказали, если бы она по-прежнему маячила у здания городской тюрьмы. – Сейчас нет, а раньше да, только там и пропадала… – А сейчас? – Сейчас… Это Шаров придумал вернуть Зою в ту квартиру, из которой тебя забрали. Он же и внушил ей, что именно туда ты и вернешься. – И она там сейчас живет? – Ну да, живет. Безвылазно. Закроется и сидит как мышка, тебя боится пропустить. – А продукты? – Продукты я завожу. Хлеб там, колбасу, муку… – Колбаса – это, конечно, хорошо. Плохо, что денег стоит. Да и квартира не за просто так. – Там Шаров платит… И мне с работой очень сильно помог. Я с мерчандайзера начинал, потом администратором, а вот недавно снова подняли… – Шаров помог? – Ну и я, конечно, старался, даже очень, но без него бы не поднялся… От волнения у Павла слегка онемели кончики пальцев. Леня Шаров – большой человек, начальник городского управления МВД, всем горовецким полковникам полковник. Павла не забывал, по мере возможности помогал ему. Но еще больше он помогал Зое. А почему? Да потому что неровно к ней дышал. Возможно, он и до сих пор влюблен. Павел догадывался о чувствах, которые Шаров питал к Зое. И даже ревновал ее к нему. Но старался не забивать себе голову нехорошими мыслями. Он просто сошел бы с ума, если бы все одиннадцать лет думал о Зое в состоянии обостренного восприятия. Не думать о ней он не мог, но научился успокаивать свои мысли, представляя, как он вернется домой, как начнет новую жизнь рука об руку с Зоей. Именно для того Семен и приехал за ним, чтобы это поскорее случилось. И он должен отключиться от плохого и думать о хорошем. Отключиться и ехать домой, наслаждаясь долгожданным чувством свободы. А все плохое оставить на потом. – А откуда ты узнал, что я выхожу? – Так это, Леонид Михайлович сказал… Он меня, в общем-то, и отправил. С работы отпросил, денег на бензин хотел дать… От денег я отказался!.. – А с работы отпросил? – Альберт Игоревич не возражал, – сказал Семен. – Кто не возражал? – Альберт Игоревич. Стивцов. – Стивцов?