Отъезд Открытое письмо ко всему человечеству. Из-за невыносимого экологического и демографического давления правительство было вынуждено начать программу переселения во времени. Первая группа из 80 миллионов переселенцев во времени переедет на 120 лет. * * * Посол уходил последним. Он стоял на пустой площадке перед огромным холодильником, в котором находилось 400 000 замороженных людей. Еще 200 таких же сооружений были разбросаны по всему миру. «С виду это больше всего походит на гробницу», – с содроганием подумал посол. Хуа отказалась отправиться с ним. Она соответствовала всем требованиям к переселенцам и обладала вожделенной миграционной картой, но в отличие от тех, кто стремился к новой жизни в будущем, испытывала неразрывную привязанность к нынешнему, реальному миру. Она останется здесь, а посол в одиночку отправится в путешествие протяженностью в 120 лет. Посол отбыл час спустя, утонув в жидком гелии, который заморозил его тело почти до абсолютного нуля, как и еще 80 миллионов людей, отправившихся под его руководством в перелет по трассе времени. Путь Мимо скользило недоступное для восприятия время, Солнце неслось по небу падающей звездой, рождения, любовь, смерти, радости, печали, потери, погони, борьба, неудачи и все прочее, что присуще внешнему миру, неслось мимо, как товарный поезд… …10 лет… 20 лет… 40 лет… 60 лет… 80 лет… 100 лет… 120 лет. Остановка 1: Темные века На всем протяжении гиперсна при самой низкой температуре, какая только бывает в природе, сознание замерзало, как и тело, и потому само существование времени оставалось незаметным, пока посол не проснулся с ощущением, что система охлаждения вышла из строя и он оттаял, едва только его успели заморозить. Но гигантский плазменный дисплей атомных часов напротив сообщил ему, что прошло 120 лет, то есть полторы жизни, и что они сделались изгнанниками во времени. Передовая группа из 100 человек проснулась на прошлой неделе, чтобы установить контакт. Ее капитан сейчас стоял перед послом, который еще не совсем пришел в себя и был не в состоянии говорить. Капитан же в ответ на вопрошающий взгляд лишь покачал головой и вымученно улыбнулся. Глава правительства пришел прямо в зал управления морозильника, чтобы приветствовать прибывших. Он казался усталым и каким-то потрепанным (впрочем, точно так же выглядела и вся его свита), что немало изумило посла – тот никак не ожидал увидеть такое через 120 лет после своей прежней жизни. Посол вручил письменное обращение от правительства своего времени и передал приветствия своего народа. Глава государства был немногословен, но крепко пожал руку посла. Жест был таким же грубым, как и лицо правителя, и у посла возникло ощущение, что за прошедшее время положение изменилось не настолько сильно, как он себе представлял когда-то. Ему от этого стало теплее. Но это тепло напрочь исчезло в тот же момент, когда он вышел из морозильника. Снаружи все оказалось черным: черная земля, черные деревья, черная река, черные облака. Автомобиль на воздушной подушке, в котором они ехали, поднимал клубы черной пыли. Колонна приближающихся танков образовала линию черных пятен, движущихся по дороге, а группы вертолетов, совершенно бесшумно проносящиеся низко над головами, казались роем черных призраков. Землю будто опалило небесным огнем. Они миновали огромную яму размером с карьер из первой части жизни посла. – Кратер. – От… бомбы? – с великим трудом выговорил посол. – Да. Килотонн, наверное, пятнадцать, – небрежным тоном бросил глава правительства, словно речь шла о совершенной мелочи. Атмосфера встречи поколений, разделенных промежутком в век с лишним, делалась все более напряженной. – И когда же началась война? – Эта? Два года назад. – Вы сказали: эта? – С тех пор как вы отбыли, их случилось несколько. И правитель тут же сменил тему. Он был на полтора века моложе посла, но казался ему одним из тех пожилых современников, которых всегда можно было встретить на производственных предприятиях и сельскохозяйственных фермах; эти люди неизменно замечали любые имеющиеся трудности, не позволяя ни одной ускользнуть из поля зрения. – Мы примем всех иммигрантов и позаботимся о том, чтобы они жили в мире. – Возможно ли это вообще – в нынешних обстоятельствах? – Вопрос был задан кем-то из сопровождающих посла, который сам хранил молчание. – Действующая администрация и весь народ сделают все возможное, чтобы обеспечить это. Таков наш долг, – сказал правитель. – Конечно, иммигранты со своей стороны должны приложить все силы для адаптации. Это может оказаться непростой задачей, учитывая существенные изменения, произошедшие за 120 лет. – Какого рода изменения? – спросил посол. – Здравомыслия как не было, так и нет, люди все так же воюют, все так же истребляют друг друга… – Вы видите только внешнюю сторону событий, – сказал генерал в полевой форме. – Взять, к примеру, войну. Ведь как в наши дни сражаются между собой две страны? Во-первых, они объявляют типы и количество всего своего тактического и стратегического оружия. Затем компьютер может определить исход войны, исходя из скорости возможного взаимоуничтожения. Оружие предназначено исключительно для устрашения и никогда не используется. Война – это компьютерное моделирование, по результатам которого определяют победителя и проигравшего. – А как определяют показатели взаимного уничтожения? – Этим занимается всемирная организации по испытаниям оружия. Вот в ваше время существовала… э-э… Всемирная торговая организация… – Войны столь же упорядоченны и планомерны, как и экономика? – Война и есть экономика. Посол посмотрел через окно машины на черный мир. – Но, глядя в окна, трудно поверить, будто война – это всего лишь система уравнений. Глава государства окинул посла тяжелым взглядом. – Мы провели все расчеты, но не поверили их результатам. – И поэтому начали войну в стиле вашего времени. «Настоящую» войну, – добавил генерал. Правитель снова сменил тему. – Сейчас мы направляемся в столицу, чтобы изучить проблемы, связанные с размораживанием иммигрантов. – Отвезите нас назад, – сказал посол. – Что? – Отвезите нас назад. Вам совершенно ни к чему дополнительная нагрузка, да и время – это нельзя назвать подходящим для иммигрантов. Мы продвинемся немного дальше. Летающий автомобиль вернулся к холодильнику № 1. Прежде чем проститься, глава правительства вручил послу книгу в прочной обложке. – Хроника минувших 120 лет, – сказал он. Затем чиновник ввел в зал мужчину 123 лет от роду, единственного, насколько было известно, человека этой эпохи, появившегося на свет до отбытия иммигрантов и сейчас настоявшего на встрече с послом. – После вашего ухода так много всего произошло. Так много! – Старик достал два кубка того давнего времени и до краев наполнил их спиртным. – Мои родители тоже ушли вместе с вами, когда мне было три года. Они оставили мне эти чаши, чтобы я выпил с ними, когда они оттают. Но, увы, я их так и не увижу. И вы больше не увидите ни одного человека своего времени. Я последний. Они выпили. Посол посмотрел в сухие глаза старика, и как раз в тот момент, когда он задавал себе вопрос, почему люди этой эпохи, кажется, разучились плакать, у старика выступили слезы. Он опустился на колени и сжал руки посла. – Берегите себя, господин. «К западу от заставы Янгуань нет старых друзей»[6]. Прежде чем тело посла ощутило стремительное охлаждение в жидком гелии, его распадающемуся сознанию внезапно явился образ Хуа. Она стояла на палых осенних листьях, а потом листья почернели, и вместо них появилась надгробная плита. Ее ли могила это была? Путь Во внешнем мире, недоступное для восприятия, падающей звездой неслось по небу Солнце, и скользило мимо время… …120 лет… 130 лет… 150 лет… 180 лет… 200 лет… 250 лет… 300 лет… 350 лет… 400 лет… 500 лет… 600 лет.