Только Ольга напряжённо молчала, и близко не представляя, чем всё это закончится. Для неё в частности, ибо урок она завалила точно… – И вы хотите сказать, что один человек, отправившийся в путешествие по морю, смог убедить всех в мире, что не боги создали мир и людей? – спросил царь обезьян, когда первокурсники наконец выдохлись и замолчали. – Как такое может быть?! Почему все ему поверили?! Из-за рисунков, которые могут и не быть правдивыми? Из-за его записей, сделанных гусиным пером и не проверенных ни одним критиком? Чиновники от поэзии и литературы постоянно делают записи, которые им диктует их вдохновение и фантазия! Но как смел этот учёный чиновник выдать свою фантазию за реальное устройство мира?! Как могли правители, мудрецы и учёные люди поверить ему? Ведь никто из них не видел то, о чём он говорит! Он и сам не видел почти ничего, а лишь выдумал всё это и записал на рисовой бумаге своей рукой! Нет, это невозможно! Мир не может быть так безумен! Сунь Укун всё больше распалялся, он уже почти кричал, яростно вспарывая воздух кулаками. Ольга даже подумала, что, если бы сейчас сюда явился сам Чарльз Дарвин, ненормальный китаец, обвинив великого англичанина во лжи, придушил бы его собственными руками. Не задумываясь! – Но эта теория объясняет… – попытался возразить ушастый первокурсник. – Ничего она не объясняет!!! – заорал царь обезьян, топая на него ногами. – Мир не может быть так безумно сложен! Всё просто: великий первопредок создал всё вокруг и всё, что мы видим или не видим! А тебя, неразумный отрок с ослиными ушами и кожей веснушчатой, словно капли грязи просеяли сквозь сито, случайно произвела на свет благоустроительница Нюйва, разбрызгав глину ниткой! Потому что достойные люди, которых богиня лепила из глины собственными руками, ни за что не поверили бы в эту безумную сказку про эволюцию! – Вообще-то переход на личности – это уже за гранью… – Заткнись, необразованный яогуай!!! Даже после того, как прозвенел звонок, яростный спор в аудитории продолжался, грозя перейти в рукоприкладство. Ольга вынуждена была взашей гнать студентов на перемену, торжественно пообещав поставить пятёрки всем. Затем она кое-как побросала в сумку свои вещи и, цапнув за рукав царя обезьян, потащила его в лабораторию. – Как может занимать умы юных учеников настолько неразумная теория?! – продолжал возмущаться Сунь Укун, следуя за девушкой по длинному коридору. – Неужели никто, кроме меня, не усомнился в этой невиданной небылице?! – Хватит! Замолчи! – Блондинка закрыла дверь лаборатории и прислонилась к ней спиной. – Мне нет никакого дела до того, что ты думаешь о теории эволюции. Если ты играешь в средневекового философа, то ты слишком заигрался. А если не играешь… тогда ты… ты вообще меня бесишь! Потому что твоя история фантастичнее любой научной теории! Ты сорвал мне весь семинар! Вся группа галдела как на базаре, в тебя влюбилась девочка с первой парты и ещё две потом, я видела! А ты даже толком не дал мне провести нормальный опрос и записать им задание на следующий семинар! – Кто-то влюбился в царя обезьян? – вычленив главное, переспросил китаец. – Не важно! В общем, ты всё испортил, – резюмировала сердитая преподавательница. – И я больше не желаю слышать ни слова о теории Дарвина. Ни слова! Сунь Укун сдался и замолчал. Ольга подошла к белому шкафу, открыла его и выставила на стол маленькие закрытые круглые баночки, в которых виднелось разноцветное нечто. Она села, раскрыла тетрадь, взяла линейку и принялась внимательно рассматривать каждую баночку. – Что это, женщина? – Это? Плесень. – Что?!! Зачем ты хранишь эту мерзость и смотришь на неё?! – удивился китаец. – Не ори, – отмахнулась Ольга. – Лучше садись, смотри. Вот эта выросла на боровой матке. – Она ткнула пальцем в пушистое розовое облако под крышкой плоской баночки. – Смотри, с краёв она бледно-розовая, а в центре почти оранжевая. Так… измерим… Девушка приложила к крышке банки линейку и аккуратно записала значение в тетрадь. – Представлена родом трихоцетий. Этот род включает в себя более семидесяти видов грибков, но нам пока достаточно и этой информации. – Почти мурлыкая себе под нос, она вновь сделал запись в тетрадке. – Та-ак, а вот здесь у нас что? Видишь это маленькое пятнышко на бортике чашки? Я вот что-то не пойму: оно зелёное или голубое? Ты сам-то как думаешь? Она подняла взгляд на Сунь Укуна. Сражённый в самое сердце китаец смотрел на неё округлившимися глазами и, кажется, почти не дышал. Ольга даже заволновалась, не стало ли ему плохо, но тут он заговорил сиплым шёпотом: – О, желтоволосая женщина, зачем тебе это? Почему ты занимаешься страшными колдовскими учениями?! Для чего нужно плодить и взращивать такое?! – Это научная работа, расслабься, – равнодушно отмахнулась аспирантка. – Так что насчёт вон того пятнышка? Синее, зелёное? Может, серое? Под крышкой не особо видно… Всегда готовый помочь, царь обезьян схватился пальцами за крышку и… – НЕТ!!! – успела крикнуть Ольга, положив ладонь сверху и плотно прижав крышку к банке. – Не вздумай открывать! Некоторые виды плесени смертельно опасны для человека! – Зачем тебе это нужно, Аолия?! Давай вернёмся домой, чтобы есть полезную фунчозу, а потом искать путь моего возвращения в Китай! – взмолился мужчина. – Ага, обязательно. Через часок домой поедем, – охотно согласилась девушка, отставляя баночку в сторону и пододвигая к себе другую. – О, а вот тут зелёная, смотри какая пушистая! А из-под неё жёлтая проглядывает. То есть сначала выросла жёлтая, а уже на ней – зелёная. Видишь, какой красивый рисунок? Китаец выпрямился, поджал губы и демонстративно отошёл от стола. Он уставился в окно лаборатории и очень тихо сказал: – Когда ты закончишь свои колдовские опыты, неразумная женщина, я всё ещё буду стоять здесь и созерцать белые облака, плывущие по голубому небу, подобно тому как по морским пучинам плывут величественные корабли-джонки под белыми парусами, всё ближе и ближе подбираясь к своей цели и концу изнурительного путешествия. Позови меня. Аспирантка согласно угукнула и вновь взялась за линейку. Он и правда стоял у окна и всё так же смотрел вдаль, когда она наконец всё закончила. Ольга молча встала из-за стола, убрала все чашки Петри со штаммами грибов в специальный шкаф, подальше от солнечного света, аккуратно протёрла стол, выбросила в урну одноразовые перчатки, с характерным чавкающе-чмокающим звуком стянув их с рук, после чего вымыла руки с мылом. – Мог бы и помочь, – проворчала девушка. – Ты же видел, что я убираюсь. – Я никому не помогаю вершить ведьмовство, – холодно отозвался китаец, разглядывая проезжающий по улице Московской самодвижущийся экипаж ярко-синего цвета. – И как ты ещё не ослеп? Солнце прямо в глаза лупит. – Я – царь обезьян. У меня волшебное зрение. Сунь Укун развернулся и посмотрел на блондинку светящимися красными глазами. – Ого! Может, тебе капли купить от покраснения глаз? «Чистая слеза» называются. – Мне не нужно лекарство, женщина. Своим магическим взглядом я могу видеть за тысячу миль. И мне не страшны слепящие лучи светила. Потому что я… – Царь обезьян. Я в курсе, не забыла, помню, – раздражённо перебила его девушка. – Пошли отсюда. Я уже голодная, а в «Кофе и шоколад» сейчас ещё завтраки. Она сняла белый халат, повесила его в одёжный шкафчик, заперев на ключ, и, накинув на плечи пуховик, намотала шарф вокруг шеи. Послушный китаец тоже надел свою скромную секонд-хендовскую куртку. – И как ты можешь хотеть есть после своих колдовских опытов над разноцветными комками смерти, уничтожающими всё, до чего могут дотянуться их незримые щупальца? – Э-э… ну вообще я на практике, когда лягушек по утрам препарировала, кофе с пирожками под это дело отлично уминала. А тут какая-то скучная плесень. Не парься. Ты просто слишком впечатлительный. Подержи-ка! Мрачный Сунь Укун молча стоял с дамской сумочкой в руках, пока девушка запирала лабораторию. Потом они прошлись вдоль ряда кабинетов и дружно спустились по лестнице на второй этаж. В коридорах пахло пылью, известью и свежей краской. – Выходим по одному, а то охранник и так подозрительно на нас смотрел. Спускайся, выходи, жди меня на крыльце. Я зайду в библиотеку и выйду через несколько минут. – Там зима, женщина… – на всякий случай напомнил Укун. – Я в курсе. И что ты предлагаешь? – Ты выходи на леденящий душу холод, а я пойду в библиотеку. – Так не выйдет. У тебя же нет формуляра. – Тогда пойдём вместе, – упёрся китаец. Блондинка вздохнула, но на этот раз решила уступить. В конце концов, вопрос пяти минут, а значит, не такой уж принципиальный. Идём вместе. Библиотека оказалась украшена вырезанными снежинками, мишурой и блестящим дождиком, все готовились к Новому году. Никого из студентов не было. Сонная женщина с шиньоном на затылке, листающая журнал, вопросительно уставилась на блондинку с китайцем. – Что вам? Ольга протянула ей список необходимых книг. – «Микробиология», «Биотехнология», «Биология простейших»… Это всё? – сурово спросила библиотекарь, глядя на странную парочку поверх очков. – Нет, о госпожа, властительница мудрых книг и древних рукописей, – внезапно сказал Сунь Укун, – нам необходимы трактаты по истории Поднебесной! Не найдётся ли в ваших владениях несколько книг, рассказывающих историю великого Китая? Строгая женщина, приподняв очки, вопросительно посмотрела на Ольгу. – Командированный из Казахстана, наш коллега-эпидемиолог, приехал по приглашению на факультет философии, – чуточку покраснев и запутавшись, пояснила девушка. – Пожалуйста, найдите ему что-нибудь про Китай и запишите в мой формуляр, я всё верну… – Почему я один должен нести эту тяжкую ношу с умными книгами? – немного нервно спросил царь обезьян, когда они спустились с крыльца в университетский дворик. – Ну ведь это тебе нужны были книжки про Китай, значит, тебе и таскать, – логично заявила Ольга. – Но женщина! Фолиантов про Поднебесную тут всего два, а всё остальное – твои магические трактаты! – Неси пакет и не беси меня, – авторитарно заявила девушка, но китаец разумно решил, что с ней сейчас лучше не спорить. – Ты меня не любишь… – обиженно проворчал он, закусывая нижнюю губу. – Конечно, не люблю! – охотно подтвердила блондинка. – Пошли быстрей, я уже голодная как волк. Могу укусить!