Бессистемно падающий снег закончился. Город казался абсолютно белым и сказочным, огромные сугробы, возникая на каждом шагу, полностью меняли привычную картину улиц. На дороге то и дело сигналили машины, застряв в огромной пробке из-за сильного снегопада. Прохожие пыхтели, ругались, толкались, с трудом пробираясь по узким, кем-то протоптанным тропинкам. – Магазин ещё далеко? – спросил царь обезьян, выйдя из кафе, и недовольно поморщился, оценивая высоту сугробов. – Ну, честно говоря, относительно, – приложив руку к груди, откровенно призналась девушка. – Зато я тебя по пути в ещё одно классное место заведу. Тебе понравится. – Не уверен… – Да ладно… Они перешли через дорогу и сразу же, едва увернувшись от летящих сосулек, которые сбивали с крыши главпочтамта мрачные рабочие, вырулили на соседнюю улицу. Там же вся пешеходная зона была оцеплена яркой жёлтой ленточкой, так что им пришлось выходить на проезжую часть и уворачиваться уже от сигналящих машин. – Почему эти люди кидаются в нас снегом и льдом?! Почему самодвижущиеся повозки вдруг едут на нас?! Почему они все хотят нас убить?! – искренне возмущался китаец. – Да не хотят они нас убить, – не оборачиваясь, через плечо крикнула девушка, пытаясь перекричать шум машин. – Им вообще на нас плевать. Расслабься и привыкай к тому, что мир не всегда вращается вокруг тебя. Они наконец-то вышли на тротуар, и царь обезьян тут же утонул в ближайшем сугробе почти по грудь. А ведь в прошлый раз было примерно по пояс… – Как это – не вращается? Я же Сунь Укун! Весь мир должен вращаться вокруг меня! А если мир не желает этого делать, то я заставлю его! Ольга вытащила царя обезьян из сугроба, и дальше они шли молча. Пыхтели – да, это было. Потом ещё уворачивались от крупных падающих сосулек. Дружно обходили особо высокие сугробы и по-пластунски перелезали через те, которые было абсолютно невозможно обойти. Прекрасный Сунь Укун откровенно злился. Кстати, уже даже не на Аолию, а на весь этот бессмысленный мир. На всю эту зиму. На сонм этих сугробов, сосулек, повозок. На рекламных демонов, которые внезапно начинали выпрыгивать, беситься и кричать из всех специальных устройств на улице так громко, что сам он подпрыгивал от неожиданности, да ещё и переключали картинки на огромных телевизорах, подвешенных на высокие столбы. Злился на старушку, стоящую с протянутой рукой прямо на тропинке. Она же специально встала так, чтоб её невозможно было обойти?! Впрочем, почтенную старую женщину нужно и должно уважать. Сунь Укун достал из кармана пару завалявшихся денежных бумажек – сдачу с той, что выдала ему утром блондинка, и положил в протянутую руку. Обалдевшая от такой щедрости старушка даже протёрла зенки от удивления (сколько денег!) и быстро-быстро, почти вприпрыжку покинула свой пост. – Стой! – сказала резко остановившаяся Ольга, но он уже влетел ей в спину. – Что такое, женщина, мы пришли? – Нет, просто посмотри. Вот это – наш проспект Кирова. Вон там – цирк. Там – крытый рынок. Видишь, какое это красивое здание? – Очень красивое, Аолия! Только скажи: куда мы идём и зачем? – Ну вот прямо сейчас мы идём через дорогу вперёд! – Она схватила его за руку, чтобы не потерять в толпе людей, которые ринулись через проезжую часть на зелёный свет, и повела к цирку. – Я хочу показать тебе фонтан. – Фонтан?! – истерически заорал невоодушевившийся китаец. – Женщина! Ты серьёзно думаешь, я никогда не видел фонтанов?! Но его никто не слушал. Впрочем, как и всегда. – Он сейчас выключен. Обычно из вот этой огромной штуки наверху, похожей на колючку репейника, во все стороны льется вода. Но это не важно. Вот тут фигуры, видишь? Слон, тюлень… – Она тащила его за руку, показывая ладонью на фигурки животных, украшающих фонтан, и перекрикивая шумы детских развлекательных паровозиков, поющих песенки и катающих малышей вокруг. Сунь Укун зарычал и всё-таки вырвался, сделав пару шагов назад. – Я не хочу смотреть на фонтаны… ой! Кто-то закричал. Засмеялся какой-то ребёнок. – Мама, а почему этот дядя так катается? – громко спросила маленькая девочка, гуляющая вокруг фонтана с мамой. Та не сразу поняла, о чём речь, но малышка быстро указала ей варежкой в сторону паровозика. Ольга испуганно обернулась. Вот оно! Детский паровозик со страшным нарисованным лицом, которое бывает только у плохих игрушек в американских фильмах ужасов, ездил по кругу. Его машинист лаялся трёхэтажным матом, а под передним колесом, дрыгая руками и скрипя зубами, тащился царь обезьян. Простой цирковой паровозик возил его за собой, как тряпичную куклу. – Ты в порядке?! – крикнула девушка, бросаясь к китайцу. – Нет!!! Ты что, не видишь?! Стальной демон схватил меня! Куда ты тащишь моё тело, паршивый яогуай?! Немедленно остановись! Отпусти меня и поклонись мне! – в голос вопил он, волочась по плохо расчищенной площади за паровозиком и отплёвываясь от снега. – Я… тьфу… Сунь Укун! Прекрасный… тьфу, царь обезь… тьфу… ян! Ты ещё, тьфу, пожалеешь, что, тьфу… сука… посмел связаться со мной!!! – Да остановите же вы вашу игрушку! – заорала Ольга, подбегая к вагончику машиниста. – Дак от, если я остановлю, энта колымага даст задний ход и вашего киргиза, поди, совсем раздавит! – нелогично возразил мужчина, сурово сведя брови, и прибавил газу. Собравшиеся на площади перед цирком дети счастливо смеялись. Родители достали свои смартфоны в надежде на эффектное видео и лайки. Беспомощная блондинка тупо стояла в центре круга, растерянно наблюдая, как вокруг неё ездит паровозик, таская за собой несчастного царя обезьян, который вдруг стал больше походить на какой-то сугроб, чем на обезьяну, человека или кровавого демона. Он даже перестал кричать. Только глухо рычал, сжав зубы и скрестив руки на груди, в ожидании, когда же мстительный стальной демон наконец остановится. Ведь когда-нибудь он по-любому остановится, верно же, да? – Не смейте его давить! – грозно вопила Ольга во всю широту лёгких. – Остановитесь сейчас же! Вы что, до Нового года собираетесь его катать? – Ага, остановил, как же! Зачем мне такая ответственность? Я в тюрьме сидеть из-за вас, дебилов, не собираюсь! Расходились тут! Выбрал от спокойную работу, с детишками! – Машинист злобно сплюнул в окно. – Думал, чё тут может случиться? Дети – счастье, цветы жизни! А тут этот японец! Говорила мне мама – «учись на бухгалтера»! И никаких узбеков! – Да остановите вы уже эту штуку! Пресвятой углерод! – заорала девушка, топая ногами. Она уже готова была звать полицию, но паровозик вдруг наконец-то прекратил круговое движение. – Аккуратней, блин, водить не пробовали?! – возмутилась она, обращаясь к машинисту с кулаками. Рассерженный и перепуганный мужчина сорвался и объяснил ей отборным матом, что этому узкоглазому самому надо было смотреть, куда он прёт. И вообще, понаехали тут… Ольга, окончательно впав в ярость, тут же вызвала полицию, после чего водитель паровозика вдруг резко испарился. Тем временем царь обезьян, слегка успокоившись, с каменным лицом просто приподнял паровозик, чтобы вытащить из-под колеса ногу, встал и поставил транспортное средство на место… Перевернув его крышей вниз, колёсами вверх! – Проклятый слуга демонов, не думай, что смог так легко одолеть царя обезьян, – сказал он паровозику, злобно оскалив клыки, и пошёл в сторону светофора, весь в снегу, словно ходячий сугроб или живой снеговик. – Ты… ты в порядке, что ли?! Можешь ходить?! – не сразу поверила своим глазам голубоглазая блондинка, бегущая за ним следом. Загорелся зелёный, и они пошли через дорогу вместе с толпой. – Разве ты не сломал ногу?! – Женщина! – Китаец остановился прямо посреди дороги, и она налетела на него. Он взял её за плечи, слегка встряхнул и поставил на место. – Я – Сунь Укун, прекрасный царь обезьян, Великий Мудрец, Равный Небу. Я вероломно украл и съел персики бессмертия в саду Нефритового императора. Я устроил переполох в небесных чертогах. Я – владеющий Цзиньгубаном, я – смотрящий сквозь, я – рождённый на вулкане из небесного камня! Мои кости не так легко сломать! Усекла? Все машины дружно сигналили, на светофоре давно горел красный. Царь обезьян сделал глубокий вдох, медленный выдох, развернулся и продолжил свой путь. Ничего не понимающая и ни во что не верящая Ольга тем не менее спешила следом. – Где ваши документы? – продолжал спрашивать лысый мужчина в погонах. – И зачем тебе мои документы? – нагло улыбнувшись, с вызовом спросила Тяньгоу, поправляя причёску. – Наверняка даже такой идиот, как ты, уже догадался, что визы у меня в паспорте нет. А паспорт в кармане. Иди и возьми, если не боишься, что покусаю… – Я тебе сейчас зубы выбью, – зачем-то перешёл на угрозы лысый. – А силёнок-то хватит? Офицер ФСБ замолчал. Что-то здесь не так. Эта китаянка слишком развязно себя ведёт. К тому же идеально владеет русским. Даже акцента нет. Шпионка? Но для шпионки она слишком легко попалась – прямо на контроле. Контрабандистка? Но у неё ничего нет… – Где наркотики? – У тебя в сейфе, – подмигнув, подсказала девушка. – Не смешно. – Ну откуда я знаю, где у тебя наркотики. Хочешь, спроси у той тётки, которая меня в клетку засунула. На самом деле всё это время Тяньгоу лихорадочно думала, как выбираться. Просто так злить стражей не входило в её интересы. Можно ли разорвать наручники и убить следователя? Да легко. Но за дверью наверняка будет ждать охрана. И далеко уйти ей не дадут, даже если она примет свой демонический облик. Русские таких не боятся. – Собака показала на тебя. – Дяденька, ты тупенький, что ли? Та баба с клеткой стояла рядом со мной, к ней и все претензии. Облажалась слегка твоя собачка, и всё… – Хорошо, мы всё перепроверим. – Он спокойно нажал на кнопку старого телефона, стоявшего на столе, дождался ответа и сказал: – Сержанта Останина ко мне. С Носом! Через несколько минут в кабинет вошли двое, мужчина и собака. Немецкая овчарка, породистая, настоящая, образованная. Села рядом с хозяином и даже не посмотрела в сторону Тяньгоу. Лишь настороженно втягивала ноздрями воздух. Ну-ну… – Вот, сержант, понимаешь ли, эта девушка говорит, что, дескать, облажались ваши собачки и зря её облаяли. Проверить бы надо. – Нос, ищи, – приказал сержант. Овчарка тут же подбежала к девушке и, жадно нюхнув воздух, на мгновение замерла, а потом решила ещё раз перенюхать на всякий случай. И что же? Это не человек. Совсем не человек, который зачем-то притворяется человеком. И от него пахнет опасностью. Ай-ай-ай… Овчарка уже приготовилась раскрыть пасть и пролаять хозяину, что на стуле – плохой, но Тяньгоу опередила её. «Только пикни, и я разорву тебя и твоего человека», – мысленно сказала она овчарке. Собака замерла и захлопнула пасть. «Знаешь, кто я?» – спросила девушка, и сквозь человеческое лицо на долю секунды проступил её истинный облик. «Догадываюсь», – так же мысленно ответила овчарка и, слегка склонив голову, молча посмотрела на хозяина. В её глазах была тоска… – В смысле? – не понял мужчина в погонах за столом. – Выходит, девчонка права? Сержант пожал плечами и подозвал овчарку к себе. «Тебя как зовут-то?» – спросила Тяньгоу. «Нос», – ответила собака. «А полное имя?» «Нос». «Но ты же сука! Почему Нос?»