Но не успела Эвелина обрадоваться, как он снял с решетки новый. – Следующий вопрос: как ты выжил после смертельного заклятия? Эви разрыдалась. Это было выше ее сил. Можно закрыть глаза, отвернуться, твердя себе, что демон заслуживает то, что получил. Глупый демон! Она зачем-то вспомнила, как этот дикий лягух лопал пирожное, закусывая его куриной голенью. Как провел ночь в кресле, защищая ее сон. Отшвырнул за спину, закрывая от боевых магов. Положил ладонь на ее макушку: «Будь сильной»… – Не будь сильным, Дегар! Кричи! Кричи! Станет легче! Дегар Тэшш поднял на нее измученные глаза и криво усмехнулся уголком рта. Он не проронит ни звука. Упрямец! – Тогда я буду кричать! Я буду кричать за тебя! И когда раскаленное железо коснулось обнаженной кожи, Эвелина закричала так громко, как могла, будто сейчас мучили ее. Магистра Куина надолго не хватило. Он раздраженно запустил прутом в дверь – писарь едва успел пригнуться. – Дура девка! Пороть тебя некому! Он походя дернул рычаг в стене, спуская цепь, которая удерживала Дегара. Демон со всего размаха упал на пол с вывернутыми руками, тяжело перекатился на бок. Магистр Куин сорвал верхний лист, на котором было записано имя, скомкал в кулаке и стремительно вышел в коридор. Помощник, подхватив чернильницу, выскочил следом. Грохнул засов. Сделалось тихо. Глава 14 – Дегар… – шепотом позвала его Эвелина. Он не ответил, но хотя бы дышал, уже хорошо. На груди и плечах остались почерневшие рубцы – следы ожогов. Ничего, вот мейджи восстановит резерв и подлатает упрямца, будет как новенький… «Да только надолго ли?» Эви посмотрела на толстые прутья, каменные стены, окованную железом дверь. Похоже, они здесь застряли не на один день. А что ждет потом? Райли – Каззар, а ее – суд Магистериума. Она добилась короткой передышки, но егермейстеры скоро вернутся. Через час или утром, но пытки неизбежно продолжатся. А Эвелине заткнут рот заклятием или швырнут в другую камеру, чтобы не мешала. Демон пошевелил запястьями: цепь ослабла и постепенно поддавалась усилиям. Ноги по-прежнему в кандалах, но, во всяком случае, Дегар сможет размять руки. – Ты как? – спросила Эви, когда демон сумел распутать узел и опрокинулся на спину. – Ты лежи, лежи. Но Дегар не послушался. Да когда он ее слушался? Отдохнул минуту и сел. Сжал голову: видать, закружилась с непривычки. Со свистом ухватился за искалеченный бок: раны беспокоили его, но упорство оказалось сильнее. Пусть не с первой попытки, но демон поднялся и шатаясь побрел в сторону решетки. – Никак не пойму улиток, – мрачно пробормотал он, остановившись напротив Эвелины и уцепившись за железные прутья для равновесия. – Гораздо эффективнее было бы отрезать мне пальцы по одному. Или уши. Эвелина вытаращила глаза. – Ну давай, подскажи им! Дегар усмехнулся. Эта ухмылочка была только его – едкая и сумрачная. Райли всегда улыбался широко, во все тридцать два зуба. Повезло же ей повстречать демона с черным чувством юмора! – Шутишь, да? Ну-ну! У тебя дыра в боку, если ты не заметил. Арканар забрали! Мы в остроге, откуда не выбраться! И Райли!.. «…никогда ко мне не вернется», – хотела добавить она, но не смогла выговорить эти страшные слова. – Слушай меня, маленькая улитка, – сказал Дегар Тэшш, и на этот раз он был серьезен. – Слушай внимательно. Дальше ты пойдешь одна. – Нет! – Да. Найдешь оставшиеся артефакты. Мы знаем, где Харамон и Арканар – вернешься за ними позже. – Если ты не заметил, Дегар, мы оба в темнице! – Я заметил. Цепи, пытки, вопли. Точно темница. – У тебя ужасный юмор, ты знал? Он хмыкнул, но не ответил. Пошел вдоль решетки в дальний конец, поманил за собой Эвелину и указал место, где за много лет камень на полу стерся и просел. Прутья здесь прилегали неплотно. – Я расшатаю решетку, и ты сможешь пролезть на эту сторону. – На ЭТУ сторону? Знаешь, мне больше нравится моя сторона! Здесь никого не жгут каленым железом! – Ты невыносима, маленькая улитка, ты знала? Пришла очередь Эвелины фыркать. – Ладно, хорошо, допустим, я пролезу. И что дальше? – Твой резерв восстановится к утру? – М-м, почти. – Утром вернутся егермейстеры. Я задержу их, а ты сбежишь. Используй магию. Хитрость. Ум. Что угодно. Не останавливайся. Убивай, если придется. – Но я ни за что не справлюсь одна! А как же Райли! – Ты знаешь, где его искать. Где искать нас. Следовало признать: это хоть какой-то план. Но у Эвелины сердце застывало от ужаса и волоски на теле вставали дыбом от мысли, что придется продолжить путешествие в одиночестве. Где спрятаны остальные три артефакта – загадка. Она может разыскивать их год, два и все равно вернуться с пустыми руками. И потом, о планах демона ей до сих пор ничего не известно. Что если, заполучив камни, он развеет людей прахом? Папа говорил, что в артефактах сосредоточена могучая сила. – Зачем тебе артефакты, Дегар? – тихо спросила она. – Слишком сложно. Долго объяснять. Времени нет, улиточка. Слово сына Джалгарра нерушимо. Вот тебе мое: я не причиню зла людям. Эвелина, сузив глаза, вперила взгляд в демона, но на невозмутимо-спокойном, хоть и бледном, осунувшемся лице невозможно было прочитать ни единой эмоции. – Что же, – устало выдохнула она. – Если другого выхода нет… Но если все получится и я сумею уйти, я даже не попрощаюсь с Райли… – Я могу его разбудить, – помолчав, произнес Дегар. – Ненадолго. Он очень слаб. – Можешь? – ахнула Эвелина. – И раньше мог? Когда тебя там… Когда ты… в цепях… Если бы магистр Куин увидел, что Раулар жив, тебя не стали бы мучить! Демон долго не отвечал, наконец произнес: – Очнуться в цепях. С вывернутыми руками. Открыть глаза и увидеть раскаленный металл. Неужели пожалел заклятого врага? Но если Эви вслух предположит такое, то снова услышит хмыканье и увидит кривую ухмылку. – Он бы рассказал о камнях, и не пришлось бы просить дважды. «Ах вот оно что…» Впрочем, Дегар был прав: Райли от ужаса немедленно бы разболтал все, что знал об артефактах. Всю жизнь короля оберегали и защищали, он совсем не привык к трудностям… Эви вздохнула и подумала, что как бы она сейчас ни скучала по Раулару, находиться рядом с невозмутимым демоном было как-то спокойнее. И все же она скучала. Как же сильно она скучала по этому балбесу! – Разбуди, – попросила она. И зажмурилась: не хотела видеть растерянность и страх на лице Райли, когда тот очнется. Король шумно вздохнул, охнул: почувствовал боль от ожогов. – Эви? Эви, где мы? Что происходит? Голос Раулара был голосом перепуганного мальчишки. Если бы Эвелина могла дотянуться сквозь прутья решетки, она бы схватила друга в охапку и погладила по голове. Как тяжело сказать первые слова. С тех пор как егермейстеры вырубили Райли на постоялом дворе, случилось столько событий! И все это время рядом с ней был Дегар. Эвелина набрала в легкие побольше воздуха. «Ашарр саар!» – мысленно приказала она себе. Фраза на языке демонов бодрила сильнее, чем на человеческом. Райли стоял, согнувшись в три погибели, прижимал ладонь к ожогу на груди и уже был готов отправиться в спасительный обморок – подальше от неприятностей и боли. – Райли… О Райли… Эви протянула руки сквозь прутья решетки, и он, доковыляв, обнял ее в ответ. Раулар был весь мокрый от пота, плечи вздрагивали от подавляемых рыданий. Так и в детстве: обиженный или испуганный Райли сначала боролся со слезами – плакать не к лицу мужчине и будущему правителю, – а потом сдавался и ревел белугой. Эвелина не должна допустить, чтобы он разрыдался. После, вспоминая эти минуты, Раулар никогда не простит себе слабости. Она могла бы рассказать о предательстве Гизеллы, о вероломном поступке Сигизмунда, который обвинил ее в краже рубина, о том, что они в подвалах замка и вместе с ними здесь находится отряд егермейстеров. Могла признаться, что надежды почти нет, но… не стала.