- Учитывая размер моего... эго, ты думаешь, у меня получится вылезти через него достаточно легко? - Получится, - сказала я сухо. Я вернулась в кухню и открыла окно. – Может, в этот раз ты пойдешь первым? - Ты просто хочешь посмотреть на мою... - И что в этом плохого? - Ничего, черт подери, - его слова были серьезными, но блеск в его глазах был слишком очевидным. - Я очень сексуальный парень, с очень сексуальным задом. - И я думаю, что Карли Саймон пел песню о таком человеке, как ты. Он усмехнулся. - Невозможно. Я уникален. У меня было искушение сказать "Слава богу", но, учитывая его настроение, он бы, наверное, принял это как комплимент. Он бросил сумки через окно, потом вылез. Бросив быстрый взгляд вокруг, он повернулся и протянул мне руку. Я колебалась, потом вложила свои пальцы в его руку. Тепло его тела достигло моего, и вызвало сильное покалывание на коже. Едва мои ноги коснулись земли, как он притянул меня к себе для быстрого, дразнящего поцелуя. - Если продолжишь это делать, у нас могут возникнуть проблемы, - пробормотала я, стараясь не обращать внимание на участившийся пульс и сильное желание раствориться в его объятиях и продолжать целовать его. - Но это все-таки проблемы хорошего рода, - сказал он с усмешкой. Я слегка стукнула его. – Надо вести себя серьезно. - Это касается нас обоих, – его улыбка стала менее яркой, он взял сумки и перекинул их через плечо. - Ты готова? Я кивнула. - Ты уверен, что это будет безопасно? - Я сомневаюсь, что они ожидают, что мы будем играть в туристов на руинах, и даже если бы у приемника был двойной диапазон, мы все равно окажемся достаточно далеко от них. - Я надеюсь, что ты прав. Потому что в местах, переполненных туристами не так уж много мест, чтобы убежать и спрятаться. Как оказалось, я беспокоилась по пустякам. Солнце продолжало свой путь по небу, и мы делали то, что делают обычные туристы: разглядывали руины, обедали и пили чай в новом центре для посетителей. Это оказался хороший день - кусочек повседневной обыденности в жизни, которой было далеко до нормальной. По крайней мере, за последние одиннадцать лет. Иган и я были любовниками, но это больше было из необходимости и жажды общения, чем чего-либо еще. У нас бы никогда не было шанса сделать что-нибудь такое, что обычно делают любовники. Мы даже не могли позволить себе небольшую беседу после секса, потому что Иган всегда опасался вездесущих мониторов ученых. Но сегодня, с Треем, я распробовала, каково это быть его любовницей, его другом, человеком, о котором он заботился больше всего на свете, и должна признаться, это было приятно. На самом деле, даже больше чем приятно, потому что это было как заглянуть в будущее, которое может быть моим, если я переживу настоящее время. Замок закрылся в пять. Мы вышли с остальными, затем спустились к берегу озера, держась в тени холма так, чтобы было меньше шансов нас заметить. Как только мы приблизились к берегу, я взяла камешек и высоко подбросила его. Он вошел в воду с громким всплеском, сверкнув каплями брызг в темнеющем небе. Волны бежали прочь от того места, где камень погрузился, и круги делались сильнее. Озеро знало, что я была рядом. Оно ждало меня. Странная дрожь возбуждения пробежала по мне. Мне нужно попасть туда. Необходимо восстановить эту часть моего наследия, в которой мне так долго было отказано. - Пора идти. Я вложила свои пальцы в его, почувствовала, как глубоко внутри возникла дрожь. Дрожь, которая была чистым желанием, страстью. Нуждой. Он прижал меня к себе так сильно, что я смогла почувствовать биение его сердца. Оно было таким же быстрым, как и мое. - Обещай мне одну вещь, - сказал он, и тепло его шепота коснулось моих губ. - Что? - это было сказано мягко, скорее вздох, чем какие-либо определенные слова, но он, казалось, понимал все. - Ты позовешь, если вы попадете в беду. Кричи, шуми, делай все, что можешь. Я услышу и прибегу. - Если ты пообещаешь быть осторожным и не попасться. - Меня не поймают, - сказал он. - Я дам вам двадцать минут, чтобы попасть на место, тогда я начну диверсию. Я кивнула. Что еще я могла сделать. Он улыбнулся и слегка коснулся моего подбородка. - Перестань так сильно беспокоиться. Поверь мне, я знаю, что делаю. Вот почему Иган попросил меня присоединиться к тебе, помнишь? - Нет, потому что я не могла слышать ваш разговор. И ты не знаешь, на что они способны. - Это не может быть хуже того, на что способен мой отец, - тихо сказал он, потом поцеловал меня. Это был хороший поцелуй, наполненный теплом и желанием. Поцелуй, который, выполнял обещания, которые я знала, никогда не сбудутся, если мы не выживем в ближайшие несколько часов. Но мы должны были выжить, потому что так много жизней, старых и молодых зависели от нас. Когда поцелуй, наконец, закончился, я задыхалась, желая его больше, чем когда-либо во всей моей жизни. Но я понимала, что не могу поддаться этому желанию. - Мне надо идти, - сказала я и отстранилась. - Только обещай, что будешь осторожна. - Я обещаю. Больше на него не глядя, я сняла одежду. Как только я осталась голой, то подошла к ледяной воде. Он ничего не сказал, как впрочем и я. Я оглянулась на него только тогда, когда темные, мутные воды сомкнулись над моей головой, и какое-то странное ощущение затронуло мои глаза. Даже сквозь мутную воду и кусочки грязи в ней, я видела его совершенно отчетливо. Моя одежда была собрана вокруг его ног, и моя сумка была все еще в его правой руке. Он выглядел обеспокоенным. Очень обеспокоенным. Я повернулась и нырнула глубже. Проход, который был вырезан в скале так давно, лежал на самом дне озера, в месте, где берега касались дна. Несмотря на технический прогресс, наука еще не нашла способ, чтобы изучить все озеро, и почти никто даже не пытался сделать карту его. Хотя, учитывая слухи о туннелях и пещерах озера, слухи, ставшие почти такой же легендой, как и сами чудовища, многие, конечно, пытались. И с переменным успехом, что я знала, исходя из моих подростковых исследований. Проход стал видимым, хотя это было не более чем черное пятно в мутной воде. Я замедлила шаг, входя в грубо высеченный в скале туннель, и гадала, сколько времени понадобилось моим предкам, чтобы прорубить его? Гадая, а были ли у них помощники, и как они защитили их, когда скала, наконец, оказалась пробита и черная вода хлынула в отверстие. Думаю, один из способов защитить тайну, прикончить всех, кто о ней знал, девиз, который я должна была учесть, на тот случай, если это будет для меня и моей матери, единственной надеждой на то, чтобы от нас отстали. Я вздрогнула. Я убивала в прошлом, чтобы защитить себя и тех, кого любила, и я бы, несомненно, убила снова, если бы это означало защиту моей мамы и детей. Но смогла бы я убить хладнокровно? Способна ли отыскать и убить всех, кто знал о нашем существовании? Я действительно не была уверена. И это пугало. Я поплыла дальше. Проход не был прямым, как я и предполагала, он состоял из изгибов и поворотов, по-змеиному изгибался в скале. В нескольких местах были обвалы, без сомнения, вызванные какой-то сейсмической активностью, потому что скала выглядела слишком твердой и прочной, чтобы обвалиться самой; острые края поцарапали мой живот, когда я протиснулась мимо. Трею пришлось бы туго, даже если он и был бы способен надолго задерживать дыхание. Наконец, давление воды начало снижаться. Хотя вода не стала теплее, и видимость не улучшилась, я знала, что приближаюсь к поверхности. Моя голова вынырнула на поверхность, и я заморгала. После того, как защитная пленка исчезла с поверхности глаз, я огляделась вокруг. Хотя было очень темно, я могла видеть достаточно хорошо. Думаю, что это было одним из преимуществ морского дракона. Мы могли видеть в самих водах, не говоря уже о мутной воде озера. Это решало проблемы немного. Стены здесь были грубо обтесанными, как стены тоннеля, со следами кирки, заметными даже столько времени спустя. Грязь, или бог знает что еще, покрывала стены, кое-где свисали зеленые усики растений. Наверху не было света. Действительно, там не было ничего, что указывало бы на точку выхода. Единственно, что указывало мне на него, было легкое дуновение свежего ветерка в затхлом воздухе. Я потянулась к поручням, вырезанным глубоко в камне, и начала карабкаться вверх. Глава 14 Воздух вокруг был холодным, казалось даже, холоднее, чем вода. Он перебирался по моему телу, воруя тепло с моей кожи, пронизывая до костей. Я достигла верха колодца и прижала руку к толстой металлической крышке. Она была тяжелой, покрытой ржавчиной, которая осыпалась, как только мои пальцы надавили на нее. Я сделала глубокий вдох, затем толкнула дверь изо всех сил. Крышка скользнула вверх и упала на землю с громким звуком. Он, казалось, эхом отразился в тишине, привлекая внимание любого, кто слушал. Я перебралась через край колодца и упала на холодный каменный пол, как раз в тот момент, как исчезло эхо и вернулась тишина. Я оставалась там, мои мышцы напряглись и конечности дрожали, то ли от страха, то ли от желания бежать, я не могла точно сказать и прислушивалась, не указывало ли что-то на то, что кто-то услышал грохот крышки и идет ко мне. Ничего. Ни шагов, ни тревоги. Я встала и отжала свои волосы, чтобы высушить их, потом нашла лестницу и пошла вверх. Я ступала легко, почти не издавая шума. Дверь наверху лестницы была тяжелой, сделанной из металла, как и крышка, но вовсе не ржавая. Я схватила ручку и осторожно повернула ее. Дверь со скрипом распахнулась, открыв длинный коридор, освещенный одинокой лампой, находящейся в его середине. Эти коридоры я разглядела сегодня утром в тумане, и они были старой частью дома. Новыми в подвале были клетки – к ним нужно было идти прямо, а потом налево. Если бы я пошла направо, то добралась бы до старой каменной лестницы, которая вела вверх по всей высоте башни к крыше. Туман этим утром показал верно, выходы к другим этажам все еще были хорошо спрятаны.Если я смогу провести детей к лестнице, то они спокойно смогут вырваться на свободу. Но было много таких "если". Я выскользнула за дверь и пошла по коридору, стараясь держаться в тени и надеясь, что они не установили детекторы движения, пока меня здесь не было. Я пробежала через освещенный участок, затем пошла дальше, мимо нескольких полуоткрытых дверей. В комнатах было тихо и темно, и я не чувствовала желания устроить расследование. Во всяком случае, пока я не узнаю, что ждало меня впереди. Я двинулась дальше, мои босые ноги издавали легкий шум. Каждый вдох посылал в темноту маленькое облачко белого пара, но я не чувствовала холод. Ночь и моя природа помогали мне в этом. Я достигла перекрестка и остановилась. В отдалении слева доносились голоса и музыка, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что я слышала телевизор, а не охранников. Я быстро огляделась вокруг. Пост охраны был на перекрестке старых коридоров и тех новых, что вели вниз, к клеткам. Охранник сидел в центре комнаты, положив ноги на стол и, жуя бутерброд, смотрел телевизор. Чтобы добраться до мамы и детей, мне нужно было пройти мимо этого человека.