– В августе. – Так скоро! У нас почти не остается времени все спланировать. – Жуя клубнику, Тейлор бросила хитрый взгляд в мою сторону. – А что насчет подружек невесты? У тебя будет свидетельница на свадьбе? – Я даже не знаю… Мы хотим устроить маленькую свадьбу в Казенсе. Обычная маленькая церемония, ничего особенного. – Ничего особенного? Ты выходишь замуж и считаешь, что в этом нет ничего особенного? – Я не это имела в виду. Мне просто плевать на всю эту ерунду. Все, чего я хочу, – это быть с Джереми. – Какую ерунду? – Подружки невесты, свадебный торт… – Врушка! – Тейлор указала на меня пальцем. – Ты хотела, чтобы у тебя было пять подружек невесты и пятиуровневый морковный торт. Ты хотела ледяную скульптуру в виде человеческого сердца с вашими именами, выгравированными на нем. Что, кстати, полная безвкусица. – Тейлор! Она подняла руку, давая понять, что еще не закончила. – Ты хотела, чтобы на твоей свадьбе выступила какая-нибудь группа, чтобы были крабовые котлетки. Ты хотела запустить шары в небо после первого танца. Под какую песню ты собиралась танцевать? – Stay в исполнении Мориса Уильямса и The Zodiacs, – на автомате ответила я. – Но мне было лет десять, когда я все это планировала. – Хотя я была очень тронута тем, что Тейлор все это помнила. Но я тоже могла вспомнить, что хотела она на своей свадьбе: голуби, кружевные перчатки и ярко-розовые шпильки. – У тебя должно быть все, чего ты хочешь, Белли, – сказала Тейлор, упрямо выдвинув вперед подбородок. – Ты выходишь замуж только раз. – Я знаю, но у нас нет денег. В любом случае меня больше не заботят такие вещи. Это все как-то по-детски. – Может, я и не смогу позволить себе все те милые штучки, но хотя бы на некоторые из них нам должно было хватить. Возможно, у меня будет самая настоящая свадьба, только попроще. Потому что было бы здорово надеть белое платье и исполнить танец отца и дочери с моим папой. – Я думала, у Джереми состоятельный отец. Он не может устроить вам настоящую свадьбу? – Моя мама ни за что не позволит ему платить. Тем более, как я уже сказала, мы не хотим устраивать вычурную церемонию. – Ладно, – уступила она, – забудем о ледяной скульптуре. Но воздушные шары дешевые, так что их мы купить можем. И морковный торт. Закажем всего лишь двухъярусный, ничего страшного. И мне плевать, что ты там говоришь, но у тебя обязательно будет свадебное платье. – Звучит здорово, – согласилась я, отпивая ее латте. Я была так рада, что Тейлор одобрила наш брак. Я словно получила разрешение порадоваться за саму себя, хотя даже не подозревала, что оно мне нужно. – И у тебя обязательно будут подружки невесты, – продолжила она. – Или хотя бы свидетельница. – У меня уже есть ты. Тейлор выглядела весьма довольной. – Но что насчет Аники? Ты не хочешь, чтобы она была подружкой невесты? – М-м-м, возможно, – задумалась я, и когда ее лицо слегка вытянулось, добавила: – Но я хочу, чтобы ты была моей свидетельницей. Договорились? В ее глазах застыли слезы. – С радостью. Тейлор Джуэл – моя самая давняя подруга. Мы через многое прошли вместе, и я была абсолютно уверена, что иметь такую подругу, как она, – настоящее счастье. Глава 15 Аника была следующей, и меня просто трясло от страха. Для меня было важно ее мнение. Я не хотела, чтобы она стала думать обо мне хуже. И я уж точно не собиралась давить на нее, чтобы она стала подружкой невесты на моей свадьбе. Следующей осенью мы собирались вместе переехать в комнату в новом общежитии в другом конце кампуса, где жили наши подружки Шей и Линн. Мы с Аникой хотели купить миленькие тарелки и чашки, она бы перенесла свой холодильник, а я – телевизор. У нас все было распланировано. Мы были в ее комнате поздно вечером. Я складывала книги, а она снимала со стен свои постеры. Играло радио, на станции нашего кампуса крутили «Силу прощания» Мадонны. Наверное, это был знак. Я села на пол, укладывая последнюю книгу, и попыталась набраться смелости. Я нервно облизала губы. – Аника, я должна тебе кое-что сказать. Она боролась с афишей какого-то фильма, которая висела на ее двери. – Что такое? Нет в мире более великой силы, чем сила прощания. Я сглотнула. – Мне очень жаль, что мне приходится так поступать с тобой. Аника повернулась ко мне. – Поступать как? – Я не могу заселиться с тобой в комнату в следующем семестре. Она сдвинула брови. – Что? Но почему? Что-то случилось? – Джереми сделал мне предложение. Она не поверила своим ушам. – Изабель Конклин! Что за чушь ты несешь? Я медленно подняла руку. Аника присвистнула: – Ого. Это просто безумие. – Я в курсе. – Ты хоть осознаешь, что делаешь? – поинтересовалась она после небольшой паузы. – Да. Думаю, да. Я правда очень сильно люблю его. – И где вы собираетесь жить? – Мы хотим снять квартиру. – Я смутилась. – Мне так жаль, что я кидаю тебя. Ты злишься? Она покачала головой. – Я не злюсь. То есть да, отстой, конечно, что мы не будем жить вместе, но я улажу этот вопрос. Я могу предложить съехаться Тине из моей танцевальной команды. Или моя кузина Брэнди собиралась поступать сюда, она тоже может стать нашей четвертой. Что ж, трагедии в том, что я не могла жить с девочками, не было. Жизнь продолжалась. Но я немного жалела, что не стану этой самой четвертой. У Шей отлично получалось заплетать волосы, а Линн любила печь кексы. Полагаю, нам было бы весело вместе. Аника села на кровать. – За меня не переживай, я в порядке. Просто… немного удивлена. – Я тоже. Она больше ничего не произнесла, поэтому я спросила: – Как думаешь, я совершаю большую ошибку? – А мое мнение имеет значение? – Да. – Ты же знаешь, что я в принципе никого не осуждаю, Белли. – Но ты мой друг, мне важно твое мнение. Я не хочу, чтобы ты плохо обо мне думала. – Ты слишком сильно печешься о чужом мнении. – Она сказала это уверенно, но в то же время мягко. Если бы это сказал кто-то другой – моя мама, Тейлор, даже Джер, – я бы взбесилась. Но это сказала Аника, поэтому я ничего не имела против. Я принимала ее слова потому, что она видела меня насквозь, но все равно любила. Колледжская дружба значительно отличается от любой другой. Вы все время проводите вместе, даже едите вместе. Здесь ты не сможешь спрятать себя настоящего. Ты буквально обнажен. Особенно перед кем-то таким искренним и открытым, как Аника. Она всегда говорила, что думала, и всегда все замечала.