Мара и сама бы сейчас не сказала, что ощущает. Раздрай в душе был. Не сказать, чтобы Марьяна сильно жалела о решении, но сомнения, опасения были. И странное возбуждение потряхивало всё тело. Словно в крови смешались адреналин от собственного решения и страсть от поцелуя. Но Марьяна сдерживалась. Сидела на месте, сжимала ладонями чашку с чаем, который все-таки сделала после их разговора. И отчего-то почти не смотрела на Дамира, хотя его взгляд чувствовала остро. — Уже жалеешь? — вдруг заговорил Дамир, заставив ее вздрогнуть и открыто взглянуть ему в глаза. В горле пересохло, поэтому Мара лишь облизнула губы и покачала головой. А Дамир словно знак какой-то для себя увидел. Резко встал с места, обошел стол, двигаясь плавно и ее взгляд из плена не выпуская. А приблизившись к Марьяне, медленно, словно боясь спугнуть, наклонился и шепнул: — Пойдем в постель. Ее словно током ударило. Тряхнуло не по-детски от этого шепота, от смысла данной просьбы. От искушения в тоне и от его губ, что были так близко. Как завороженная, она кивнула, опять не в силах ответить. Отчего-то терялась сейчас как девочка неразумная. Но другого ответа Дамиру и не надо было. Хватило и кивка. Он выпрямился, забрал из ее ослабевших рук чашку, поставив ту со стуком на стол. И аккуратно потянул саму девушку в спальню. На этот раз он разрешал себя касаться. И Марьяна уже в себя пришла, избавившись от странной робости, что была на кухне. Поэтому сейчас наслаждалась, как и его касаниями, так и тем, что сама гладила, целовала, а иногда и прикусывала кожу. И кайфово было не только ей. Дамир тоже не скрывал, как ему всё нравится. Показывая это сбившимся дыханием, ощущением учащенного пульса под ладонями, стонами, шипением. В этот раз все было долго. Мучительно-сладко и остро. Он брал ее сзади, руками лаская грудь, пощипывая возбужденные соски и целуя шею. И наслаждался тем, как бесстыдно вырывались звуки наслаждения из ее рта… Подчинился, когда Марьяна захотела поменять позу. Теперь она руками скользила по торсу, целуя грудь, живот, лаская ладонью возбужденное естество. Сама же и направила его в себя, управляя: то плавно, то резко опускаясь на него сверху, лаская ладонями торс, целуя, не в силах сдерживать вскрики, когда мужская плоть проникала особенно глубоко. А затем Дамир лег на бок и повернул ее к себе лицом. Рукой закинул ее дрожащую ногу к себе на бедро и вновь вошел, губами выпив ее очередной стон. В этой позе она продержалась недолго. Кончила, сжав внутренними мышцами его плоть, всем телом завибрировав. От этого и Дамир не смог больше сдерживаться, последовал за ней, гортанно и протяжно застонав… — Мы не предохранялись. После такого секса даже ей не хотелось говорить, но не отметить данный факт не смогла. Сказала правда это спокойно, без наездов, лишь отмечая данный факт. И по-прежнему наслаждалась, лежа щекой на его груди и слушая успокаивающийся скук сердца, ощущая тяжесть его руки на плечах. — Я знаю. Так же спокойно отреагировал Дамир. И не дал ей приподняться, прижал рукой обратно к себе. — Я чист, если тебя это волнует. И не совершенно не против, если ты забеременеешь. — Чего-о-о? Дамир, ты не слишком ли много захотел? — Я тебя привязываю к себе, как могу… На это ей даже нечего было сказать. Мара лишь вздохнула недовольно, а спустя паузу выдавила: — Не наглей. Я и так дала тебе многое. Теперь промолчал Дамир. Долго не отвечал, она уже задремать успела. А потом мягко, словно боялся, что опять спугнет, произнес: — Просто мне от тебя нужно всё. Марьяна бы возмутилась, ответила что-то колкое. Но выныривать из дрёмы уже не хотелось. Поэтому опять лишь тихо вздохнула. И Дамир был полностью доволен таким ответом. Спустя месяц Марьяна сдалась. После долгих и безуспешных попыток найти работу, которая бы ее устроила, она все-таки согласилась на предложение Дамир пойти к нему замом. Много было причин не поддаваться на его уговоры. И мнение о ней окружающих, которые бы точно знали, как Мара получила эту должность и то, что она к Дамиру стала бы еще ближе, даже на работе находясь рядом. А ведь он по-прежнему жил у нее и так вторгаясь в личное пространство дальше некуда, заставляя заново привыкать к себе. Он занимал ее мысли, ее постель и проводил вместе с ней все свободное время. Маре было непросто уже от этого. Да, сама согласилась и дала шанс. Но выстраивать заново отношения двум самостоятельным людям, у которых в прошлом был такой неприятный разрыв… Ох, как непросто. Бывало, психовала без особого повода, мотая и себе и Дамиру нервы, бывало «грызла ногти» сидя дома без дела и мучаясь в опасениях, что он с кем-то. Да, по-прежнему такие мысли иногда прокрадывались в ее голову, хотя Дамир вел себя безупречно. Никаких подозрений не вызывал, не задерживался нигде, развлекал походами в кино, рестораны, выставки и стоически терпел все закидоны. Однако доверие возвращалось медленно, со скрипом. И ревность не хотела так просто уходить от девушки, временами нападая со страшной силой. И Дамир все это понимал. А Мара, видя такое терпение и прежнюю жажду быть с ней, тоже старалась преодолевать себя. Может, поэтому и на его предложение работать с ним, тоже дала согласие, видя его искреннее желание помочь. Да и чувствовала, что не может больше без дела находиться. Немаловажным было и то, что Дамир хотел расширяться. Выкупил какой-то другой клуб и переделывал его. И именно там он бы хотел потом увидеть Марьяну. — Если там будет мой человек, мне спокойней станет. Я буду уверен, что там всё сделают на высшем уровне. Ну, и ты попробуешь себя в чем-то новом. Сначала освоишься в «Intrigue» в уже активно работающем клубе, а затем и в новом месте будешь помогать мне, — мягко убеждал Дамир и Мара решилась. И не пожалела. Работа понравилась, втянула. Дамир, вопреки опасениям, сильно не вмешивался, лишь иногда помогая по мелочам или что-то советуя. И само его присутствие со временем она воспринимала как должное. А один случай даже помог еще больше проникнуться к нему доверием. Она осматривала зал перед началом вечеринки, когда официант передал просьбу Дамира зайти к нему. Никак там женщина не ожидала увидеть Молоткова, но удивление скрыла, вежливо поздоровавшись. И была еще более шокирована тем, как ее представил Дамир. — Острова Марьяна Викторовна — моя правая рука и любимая женщина. Весомо так представил, но без пафоса. Приятно было, чего уж скрывать, тем более, что Дамир за этот месяц не кричал на каждом шагу о совей любви, но доказывал как мог это действиями, взглядами, прикосновениями. Виталий кивнул, пристально осмотрел девушку, отчего «приятности» поубавилось, и не преминул поддеть Дамира: — Все-таки остепенился? — Да, — коротко и также весомо подтвердил мужчина, взглядом предупреждая, что шутить на эту тему не стоит. Молотков и не стал более. Перевел тему в деловое русло. И Мара в разговоре не осталась в стороне. Теперь Дамир давал ей шанс подтвердить свой статус «правой руки». И Марьяне это польстило не меньше, чем когда он заявлял о своей «не свободе». * * * * * — Марьян, давай переедем? Она оторвалась от завтрака, во время которого Дамир вдруг огорошил ее этой фразой. В ее квартире они пожили уже около четырех месяцев и никогда до этого Дамир о таком не говорил, при этом не стремясь вернуться в свою квартиру или перетащить ее туда. Может, потому что многое успело произойти за это время, и не было повода задуматься о переменах в месте проживания. Готовился к открытию второй клуб «Aura». Марьяна волновалась, Дамир успокаивал и верил в ее силы. Хотя и сам, видно было, немного напрягался. Были и совсем нерадостные события. Вскоре после того, как она стала работать с Дамиром, умер его отец. И как бы странно и дико это не было, его горе сблизило их. Марьяна, как могла, поддерживала мужчину в этот период. А ему было более чем тяжело, хотя Дамира все врачи готовили к этому. Но потеря настолько близкого человека — это потеря. И это всегда больно, а подготовиться к такому нельзя. И Мара видела, ощущала, как тяжело и больно было мужчине. Не скупилась на утешение в эти дни и сама многое делала в плане организации похорон.