А у нас «субботник» - это не когда суббота, а когда стоит, - загоготал лысый и вслед за ним вся дежурная часть. Он приблизился ко мне и, схватив за локоть, рявкнул: Пошли. Но буквально через секунду изменил свое мнение и испуганно отшатнулся от меня. Мой аргумент на него подействовал. Или это просто ему так не понравился ножик в моей руке? Твою мать, - обратился он уже к своим коллегам, - ее что, не досматривали? Да, не до этого было, - отозвался кто-то. – Погрузили всех и привезли. Она одна баба среди этих политических была. Ну, ее сюда и засунули к девчонкам. Так, она не проститутка что ли? Чего? За кого меня вообще приняли? С митинга она. Политическая. Блядство. Не знаю, чем бы все это закончилось, но в этот момент в дежурной части появился подполковник, который прислуживал моему отцу. Я его хорошо помню. Он иногда приезжал к нам домой. Помогал решать какие-то вопросы. И я вдруг почувствовала, что сегодня таким вопросом буду я. И от предчувствия того, что скажет папа, у меня похолодела спина. Подполковник молча подошел ко мне, взял из рук ножик, сложил его и убрал в свой карман. Потом взял меня за плечо и повел куда-то по коридору. Завел в пустую комнату и, бросив: Посиди тут пока, - закрыл меня там на ключ. 2.3. Не знаю, сколько времени я так просидела, но мои ожидания меня не обманули. Дверь открылась и на пороге появился папа. Он лишь кивнул мне головой, чтобы я следовала за ним. Все также, не проронив ни слова, мы покинули дежурную часть, сели в автомобиль отца и приехали домой. И это его молчание убивало гораздо больше, чем крики и обидные фразы. Я вдруг поняла, что все, это рубеж. Я переступила черту. Оставалось лишь ждать, когда отец, наконец, отойдет и обрисует мне мою дальнейшую жизнь. Вечером, после ужина, на котором присутствовали и мои старшие братья (все настолько серьезно, что отец пригласил даже их? Они давно живут отдельно и нечасто навещают нас), отец позвал меня в свой кабинет. Ксения, - начал он, когда я несмело уселась в указанное мне кресло. То, что он назвал меня Ксения, а не Ксюша, как обычно, было плохим знаком. Но я уже была готова ко всему. – Я не хочу обсуждать то, что произошло сегодня. Но ты переступила черту. Ну, как я и думала. Эта чертова черта, переступить которую все боятся, но никто не знает, где она нарисована. Лишь хочу, чтобы ты живо представила себе, что бы с тобой произошло, не заметь тебя Игорь Сергеевич. Это, наверное, подполковник. Игорь Сергеевич, значит. Тебя приняли за проститутку и «субботник» в «обезьяннике» - это не мытье стен дежурной части. Еще и этот нож. Тебе грозил реальный срок за покушение на сотрудника полиции. Я слушала, опустив голову. Отец, похоже, был несколько удивлен происходящим, так как обычно я гордо смотрела ему в глаза и отчаянно защищалась. Так вот, - продолжил он. – У тебя есть два варианта. Первый: ты уезжаешь в интернат для девочек в Англии и не покидаешь его стен, пока не закончишь там обучение. Никаких отпусков на Родину. Мы сами будем тебя навещать. Я уже договорился, тебя возьмут, несмотря на то, что учебный год уже в разгаре. Услышав про интернат в Англии, я вскинула на него глаза. Нет, только не это. Моя русская душа не приживется там. Мы это уже проходили в частной школе Бельгии и Швейцарии. И обе попытки заканчивались тем, что меня там больше не хотели видеть ни за какие папины деньги. Но, судя по решительному настрою папы, я поняла, что он приложит все усилия, чтобы я осталась в Англии до конца обучения. А можно узнать про второй вариант? – робко поинтересовалась я. Отец выгнул бровь и четко произнес, выделяя в своей речи некоторые слова: Второй вариант: ты восстанавливаешься в институте в сентябре и продолжаешь учебу, пока не принесешь мне диплом экономиста, а до сентября у тебя есть четыре месяца, чтобы поработать. Я скривилась, что не осталось незамеченным отцом. Да, поработать, Ксения. Кем, решай сама. На полный рабочий день. Так, какой вариант выбираешь ты? Только тебе решать, как дальше жить, - с издевкой произнес отец. Я задумалась. Нет, в Англию ехать мне однозначно не хотелось. Но и перспектива опять вернуться на ненавистный экономфак, да еще и работать все лето тоже не выглядела как реализация всех моих тайных желаний. Но надо выбирать меньшее из зол. Поработать, значит? Можно. Только кто же меня возьмет? Без образования и опыта. Я мысленно ухмыльнулась. А ведь все просто: я изображу бурную деятельность по поиску работы, даже, может, съезжу на пару собеседований, а там, глядишь, и папа забудет о своих вариантах. Я выбираю второй вариант, - озвучила я свое решение. Хорошо. Поиск работы начнешь сегодня же вечером. Но, папа, я хотела сегодня к Анжеле съездить, - посмела поделиться своими планами я. Ах, да, - как будто что-то вспомнив, улыбнулся отец, - у тебя теперь комендантский час. В 20.00 ты должна быть дома. Но, пап… Все, Ксения, не заставляй меня закручивать гайки! – твердо произнес родитель. А сейчас это что было? Подбор винтика что ли? Все, иди, займись поиском работы в интернете. Завтра с утра представишь мне отчет. Зашибись! Комендантский час плюс ежедневный отчет о поисках работы. И так все лето? Может, лучше, все-таки податься к монашкам в Англию? 2.4. Прошла неделя после нашего с папой разговора. Как обычно, после ужина я готовилась представить отцу свой отчет о поисках работы. Оказалось, это не так и сложно – выполнять требования отца. Надо лишь скопировать отчет за прошлый день, изменить дату и придумать названия фирм. Конечно, я не искала работу. Еще чего не хватало. Все ждала, когда же отец забудет о своих вариантах и отстанет, наконец, от меня. Я зашла в кабинет отца и села на кресло рядом с камином. Ну, что, Ксения, как продвигаются поиски работы? – спросил отец, присаживаясь на кресло рядом и расставляя на столике шахматные фигуры. Отец любил разбирать шахматные партии. Так он, по его словам, отвлекался от работы и проблем. Сегодня я позвонила в три компании, а именно... – начала было я свою уже заученную речь, но отец прервал меня. Это все понятно. Ты мне скажи без этих ненужных прелюдий, работу нашла? Я сделала максимально печальное лицо и громко вздохнула: Нет. Никто не хочет меня брать на работу. Без опыта и образования. Да-да, - как будто не вникая в сказанное мной, сказал отец, задумавшись над очередным ходом. Ну, я пойду тогда? – с надеждой спросила я, сбросив с лица маску печали. Поспешила. Отец резко перевел взгляд на меня и, как будто уловив мои мысли, ухмыльнулся. А потом спокойно произнес: Я решил помочь тебе. Началось... Я вижу, что ты прилагаешь колоссальные усилия, чтобы найти работу, и не могу больше видеть, как ты переживаешь по этому поводу. Люблю папу за сарказм. Он видит меня насквозь. Поэтому я даже не перечу, а молча жду свою участь. Поэтому я поговорил с Константином Михайловичем. Он возьмет тебя в свою фирму. Доброй души человек, блять, этот Константин Михайлович. Интересно, кем. Поскольку с сентября меня опять ждет ненавистный экономфак, предполагаю, что в финотделе. Вот, скукотища. Опять эти озабоченные отчетами и ЕБИДТой тетки и очкастые мужики. Поскольку ни образования, ни опыта у тебя нет, - продолжил отец, прервав мои мысли, - поработаешь эти четыре месяца ассистентом в отделе АХО. А что это? Отец вскинул на меня глаза и покачал головой: