Да, и не хочу я обижать девочку. Она какая-то вся такая правильная и… хорошая. Слишком хорошая для меня. Я уже давно не верю женщинам. И ей не верю. Не хочу верить. Боюсь верить. Я выкину ее из головы. У нас ничего не было, поэтому и жалеть не о чем особо. Но, блять, как вспомню ее мягкие складочки под своими пальцами и как у нее там узко и горячо! Член тут же начинает увеличиваться, доставляя дискомфорт. Ну, вот, почему я думаю о ее складочках и бугорке, и при этом прижимаю к себе Марго. Сегодня я опять отвезу ее к себе и оттрахаю, чтобы член, наконец, успокоился и перестал вставать в стойку при мыслях о маленькой покорительнице вершин. Ну, вот, опять! Все, забыть о ней! Чтобы отвлечься, я смотрю на часы – с минуты на минуту должен подъехать водитель – и зачем-то оборачиваюсь назад. А там стоит Ксюша и в ее глазах я вижу всю ту палитру эмоций, которую она испытывает ко мне. Пусть. Так даже лучше. Она видит меня с Марго. Это сразу снимет с ее глаз розовые очки на мой счет. Пусть видит, какой я мерзавец. Чуть не трахнул ее, а через пару часов уже по-настоящему трахнул другую. Да, девочка, ты слишком хороша для меня. А еще у тебя папа. И, если бы не он, я бы все равно трахнул тебя, несмотря на то, что ты такая хорошая. Просто потому, что хочу тебя до безумия. И сейчас хочу. Но об этом тебе лучше не знать. Замечаю, что ее держит за руку какой-то сосунок, по всей видимости, из наших же работников. Он тянет ее вниз и, Ксюша, потупив взгляд, спускается следом. Марго что-то щебечет мне на ухо, я не придаю значения. Она нужна мне не для разговоров. Я лишь вижу, как парень сажает Ксюшу («мою Ксюшу!» - хочется крикнуть мне) в автомобиль и они уезжают. Наверное, он ей больше подходит. Если у него и есть мысли ее трахнуть, то он не сделает это в первый же вечер, а даст ей романтики, которую так любят хорошие девочки. Но, блять, почему-то от этой мысли мне становится не спокойнее, а, наоборот, меня скручивает от того, что кто-то другой коснется моей Ксюши. Что со мной происходит? 17.2. Секс с Марго не приносит облегчения и я решаю, что пока заканчивать с ней, пока она не подумала, что между нами может быть что-то серьезное. Я знаю, что разговор будет нелегким, но я привык к таким разговорам и меня уже ничем не проймешь: ни слезами, ни угрозами, ни мольбами. На следующий день я встал с твердым намерением разобраться с Марго и вечером заглянуть в стриптиз-клуб, чтобы найти кого-то другого, кто поможет мне избавиться от мыслей о Ксюше. Но, похоже, мои подчиненные решили усложнить мне эту задачу. Я захожу в лифт и раскрываю газету, делая вид, что читаю, но на самом деле просто скрываясь за ней от других пассажиров, потому что никого не хочу видеть. Но сосредоточиться на новостях мне мешает разговор двух парней, зашедших со мной в лифт. Ну, что, Самурай, оставляют тебя? Да, вчера подтвердили. Поздравляю! А ты, я смотрю, зря времени не теряешь – новенькую из АХО вчера подвозил? Да. Ксюшу. Красотка. Одобряю. Такая долго одна скучать не будет. Уже не одна. Раздается смех. Не в силах дальше слушать обсуждение личной жизни Ксюши, я демонстративно складываю газету, причем делаю это таким образом, что газета просто рвется на сгибе. Парни оборачиваются и, узнав меня, начинают что-то бормотать про «здравствуйте» и «простите». Но меня уже не остановить. Аккуратно складываю уже порванную газету и сую ее себе подмышку. Молодые люди, вы читали наш корпоративный кодекс? – строго, растягивая слова, спрашиваю я. Оба кивают в ответ. – Что там сказано про обсуждение своих коллег? Ответа не дожидаюсь, потому что мне он и не нужен. Оба сегодня же представьте объяснительные своим руководителям. Проверю лично. Оба опять же молча кивают. Так, в тишине мы доезжаем до их этажа и они выходят. Я остаюсь в лифте один и, наконец, могу выругаться. Я повел себя как истеричка. В сущности, парни не сделали ничего плохого. Обсудили коллегу. Красивую коллегу. Обсудили Ксюшу. Вот, что меня взбесило. Что они обсуждали Ксюшу. Но, если я буду так реагировать на каждый разговор о ней, грош цена мне как руководителю. И что-то мне подсказывает, что я еще ни раз услышу о ней. Если бы она была простым сотрудником, я бы, наверное, уволил ее. Чтобы не мелькала. Но я не могу ее уволить. Потому что на работу ее взял папа. По просьбе своего друга. Замкнутый круг. Как его разорвать? 17.3. Ну, ты что-то совсем раскис, брат. Я не узнаю тебя, - Антон хлопает меня по плечу, пытаясь вернуть меня в реальность. Мы сидим с ним клубе, в который он вытащил меня, несмотря на мое сопротивление. Что с тобой происходит? – спрашивает он. Ну, не сказать же ему, что я до безумия хочу его сестру. Уверен, ему это не придется по вкусу. Поэтому отвечаю неопределенно: Устал просто. Ну, ничего, скоро конец недели. Отдохнешь на моем дне рождении. Надеюсь, ты не забыл? Кончено, забыл! Ладно-ладно, я не обижаюсь, - щурится Антон. – Приезжай в субботу. Заодно оценишь мой загородный дом. Вот, только отстроился. Адрес пришлю тебе в сообщении. Мы расплачиваемся по счету и выходим на свежий воздух. Тогда до субботы? – Антон жмет мне руку и усаживается в свой автомобиль. Я еще какое-то время стою и подставляю лицо порывам ветра, напрасно надеясь, что они смогут выбить из моей головы всю эту хрень. В субботу я, как и обещал, вечером еду к Антону в его загородную резиденцию. Дом его впечатляет. Чувствуется, что хозяин на пару с архитектором оторвался от души. На входе меня встречает сам Антон с Лерой. А мы уже за стол усаживаемся. Только тебя и не хватало! – восклицает Антон, обнимая меня. Я руки помою и приду, - обнимаю его в ответ. Конечно. Там, под лестницей по коридору вторая дверь слева. Иду по длинному коридору. Вот и нужная дверь. Дергаю ручку, дверь не поддается. Занято. Хорошо, подожду. Стою, облокотившись о стену. Через какое-то время дверь открывается и мои глаза встречаются с ни с чем несравнимым изумрудным блеском. Ксюша. Ну, конечно, как я не подумал: это день рождения ее брата, конечно, она тоже здесь. Ксюша остается верна себе и сначала в ее глазах я вижу испуг. Но вскоре она щурит глаза и в этих узких щелочках изумрудного цвета я вижу только ненависть. Привет, - все, что я могу произнести после такого полного ненависти взгляда. Здравствуйте, - буквально выплевывает она мне в лицо и, резко развернувшись, уходит по коридору, выстукивая своими каблучками гневную мелодию. За столом, к счастью, я сижу от Ксюши на приличном расстоянии и практически ее не вижу. Ну, разве, что только в те моменты, когда специально наклоняюсь, чтобы взять что-нибудь со стола. Я делаю это так часто, что замечаю, что моя тарелка напоминает блюдо туриста, который впервые оказался на ужине по системе «шведский стол». После официальной части все плавно перетекают на террасу. Среди гостей немало тех, с кем я был знаком еще до своего отъезда в Штаты, поэтому мне есть с кем и о чем поговорить. Это отвлекает меня. Тем более, что Ксюша надолго исчезает из вида. И я даже в какой-то степени рад этому. Мы с Антоном обсуждаем грядущее слияние наших дочерних компаний, когда мой взгляд находит в толпе гостей Ксюшу. Сейчас я могу ее рассмотреть, не привлекая внимания. Она выглядит просто восхитительно. Безусловно, она – самая красивая на сегодняшнем вечере, да простит меня хозяйка дома. Ее платье совсем немного не касается пола и мягко струится, демонстрируя все изгибы ее тела. На спине глубокий вырез, а спереди декольте, открывающее взору ее ключицы. И это зрелище, от которого невозможно оторвать взгляд. Разве, что только ради того, чтобы взглянуть, как вздымается ее грудь каждый раз, когда она делает вдох. Даже отсюда я вижу, что ее губы такие же влажные, как и в тот самый первый вечер, когда я поймал ее падающую с фонарного столба. От желания провести по этим губам пальцем, а потом впиться в них яростным поцелуем, сводит член и поджимаются яйца. Но есть в этой идеальной картинке одно «но», которое все портит. Ее спутник. Ксюша стоит не одна. Какой-то парень стоит рядом с ней и постоянно делает попытки прикоснуться к ней: то проведет тыльной стороной ладони по ее руке, то приобнимет за талию, то поправит ее локон. Я с удовольствием отмечаю про себя отсутствие ответной реакции Ксюши. Она холодна и все эти прикосновения ее не трогают. Мысленно я ликую, особенно вспоминая ее реакцию на мои прикосновения. Но вместе с ликованием я чувствую и нарастающую злость, которую я знаю, что не смогу выплеснуть. Потому что не имею права на Ксюшу. Не имею права отшвырнуть этого юнца от нее. Но не лишаю себя возможности узнать, кто это и по какому праву он так себя ведет. А кто это рядом с твоей сестрой? – как бы невзначай спрашиваю я Антона. 17.4. Он поворачивается, ища взглядом Ксюшу. Ах, это, - произносит он. – Это Паша Гросс. Сын Александра Гросса, одного из акционеров и вашей компании. Перспективный малый. Оканчивает в этом году МГИМО и уже пристроен папой в «Мосстрое». Между нами, папа его метит в мужья для Ксюши. После этих слов у меня внутри что-то обрывается и падает прямо на кишечник. Похоже, это мое сердце. Антон ничего не замечает и продолжает меня уничтожать: Только она об этом еще не знает, - ухмыляется он. – Но я выбор папы одобряю. Да, и для Ксюши лучше будет побыстрее замуж выйти. Ты бы знал, сколько она нам хлопот доставляла! О, приятель, этого можешь мне не рассказывать. То, что твоя сестра – искательница приключений на свою милую попку, я знаю не понаслышке. Только сейчас, вроде, за ум взялась, - похоже, Антона прорвало. – И то благодаря папиным мерам. Кстати, она ведь у вас в компании работает. Ты знал? Знал, - не вижу смысла лукавить. – Но долго не знал, что она твоя сестра. – Честно признаюсь я. Ну, вот, теперь замуж ее выдадим и совсем дурь из головы выйдет, - заключает Антон.