— Пару раз виделись, когда я был еще ребенком. — Он — отец Лиз, моей… — Понятно… Значит, этот Айденс оказался вне подозрений? Но ты говорил, что на тебя несколько раз покушались в стенах гимназии. А насколько я помню, у «Черной звезды» должна быть идеальная защита. — Пару раз у меня были сомнения, на кого направлена атака — то ли на меня, то ли на Роберта Гейлена, но последний раз все расставил на места. Не знаю, как я выжил. Вообще не понимаю, что это было за заклинание, Анри. Мне никто не сказал. — Странно… Брат поднялся и прошелся по комнате. Была у него привычка думать на ходу. Вечно бродил вот так, над чем-то размышляя. — Подожди, а Гейлен — не Мишеля Гейлена сынок? — Он самый, — вздохнул я. — Мы сначала не ладили, но потом подружились. — С Гейленом? Он им точно родной? Их семейка нас на дух не выносит, сколько себя помню. По крайней мере, ее мужская часть. — А женская? — У твоего друга три кузины, из которых две строили мне глазки. Но так как я обручился с Полли, скорее всего, женская согласна с мужской. Я улыбнулся. С Анри всегда было легко. Да, я понимал, что ему сейчас непросто и он старается держаться. Я тоже старался, насколько хватало сил, но уже сам факт, что брат вернулся домой, менял очень многое. — Что ты собираешься делать дальше? — спросил я. Анри отвел взгляд. — Если бы знать, Фил, — ответил он. — Но уверен, спокойной жизни не будет. Для начала надо узнать, в каком состоянии наши дела. Все-таки год ими никто не занимался. Утром сяду за документы — отчеты с наших земель лежат у отца в кабинете, но сейчас голова гудит, не понимаю ничего. А потом… — Ты будешь искать их? Тех, кто тебя подставил? И тех, кто убил маму с папой. Но эту часть вопроса я не стал задавать вслух. — Буду, — ответил Анри. — Пока не знаю как, только рано или поздно все равно их найду. Сам-то чем собираешься заняться? — Светлой магией, — ответил я. — Раз уж она откуда-то у меня взялась. Пьер говорил, это из-за того, что нашей прапрабабушкой была сестра короля, и сила угасшего рода должна рано или поздно возродиться. — Магия редко передается по женской линии. — А если другого варианта нет? Анри молчал. Он не знал так же, как и я. А те, кто мог бы дать ответ, уже никогда… Хотя… Мать бы меня прокляла за такую мысль, конечно, но иначе никак! — Что ты уже задумал? — сразу понял Анри. — Ничего. — Фил? — Ничего такого, о чем бы стоило беспокоиться. — Я улыбнулся, чтобы успокоить брата, только он точно мне не поверил. — Знаешь что? — сказал Анри. — Ложись-ка ты спать, а я возьму документы из кабинета и поработаю тут, чтобы тебе было спокойнее. Я не стал сопротивляться. Действительно стоило отдохнуть. Поэтому лег и закрыл глаза. Брат вскоре вернулся со связкой бумаг и письменными принадлежностями. Он поставил светильник так, чтобы он мне не мешал, и разрезал веревку, удерживающую документы. Как же хорошо, что Анри вернулся. Это была последняя мысль перед тем, как я заснул. ГЛАВА 3 Анри Тяжелее всего было делать вид, что все хорошо. Потому что не было! Не могло быть, как я ни старался убедить себя в обратном. И вместо того чтобы лечь спать, как говорил Филиппу, я всю ночь бродил по дому, пытаясь отыскать хотя бы намек на покой. А его не было… А потом раздался такой крик, что я преодолел расстояние до спальни брата за считаные секунды. И когда посмотрел в глаза Филиппу, понял — я уничтожу их. Уничтожу тех, кто довел семнадцатилетнего мальчишку до такого состояния. Тех, кто втоптал в грязь мою семью. С магией или без магии! А магии не хватало… Иначе применил бы заклинание и помог Филу хоть чем-то. Но все, на что я был способен, — это сидеть рядом и говорить, говорить, когда совсем не хотелось, а потом до рассвета разбирать отчеты от управляющего нашими землями. И дела обстояли крайне скверно. За этот год соседи затеяли против нас три судебные тяжбы, чтобы отвоевать часть земель. А так как защищать нас не стал бы никто, то судебные процессы решились в их пользу. Сильно выросли долги, и с этим надо будет что-то делать. А я не смогу поехать туда и проконтролировать происходящее. Да и никто меня не отпустит. Каждый час с того момента, как передо мной распахнулись врата пустоты, я подсознательно ждал. То ли дознавателей, то ли служащих магистрата. Кого-то, кто скажет: «Да, ты выбрался, Анри Вейран, только это ничего не меняет. Раз ты не убийца — значит, пособник убийцы, потому что иного доказать нельзя». Пусть только попробуют… Я больше не позволю застать себя врасплох. Умру, но не сдамся. Наконец с документами было покончено. Я отнес их обратно в отцовский кабинет. Почему вы не смогли выбраться отсюда, папа? Как так получилось? Эти вопросы я задавал пустоте вокруг себя. В доме же есть потайные выходы. Не успели добраться? Или что-то помешало? В кабинете, кстати, находился один из них. Я нажал на подсвечник, которым никто на моей памяти не пользовался по назначению, провернул его и шагнул в открывшийся проем. Шел недолго — ход вел всего лишь на соседнюю улицу, в подвал старого заброшенного дома. Конечно, заброшенного только на первый взгляд, а на самом деле — тоже принадлежавшего моей семье. Я шел, освещая дорогу переносным светильником, пока не наткнулся на странное место. Стены здесь обуглились от заклинаний. Значит, родители все-таки пытались уйти. Но как можно было их здесь найти? Я прислонился к стене, но магия снова не откликнулась. Пусто. Ни намека на силу. Прошел чуть дальше. Дверь с другой стороны держалась на одной петле и готова была вот-вот упасть. За дверь зацепился лоскут зеленоватого шелка. От маминого платья? Кто ждал ее снаружи? Что вообще произошло? Я не верил, что отец не сумел удержать барьер. Он был одним из сильнейших магов Гарандии и мог бы противостоять самим магистрам. Тогда кто стал его противником? Пора возвращаться. Я закрыл за собой тайный ход. Кто знает? Может быть, еще пригодится. Умылся, позавтракал как обычный человек. Отвык… До обеда прослонялся по дому. Хотелось пойти к Полли. Кажется, накануне вел себя как болван. Но что я ей скажу, если сам ничего не знаю? А потом вопрос, что делать дальше, решился самым простым образом. Около полудня в ворота постучали. В голове уже был готов список всех, кого могло принести. И возглавлял его… Правильно, Этьен Дареаль, главный дознаватель магистрата. Именно его невыносимую рожу я и имел честь лицезреть в своей гостиной. Герцог Дареаль ничуть не изменился с нашей последней встречи на суде и в допросной. Безукоризненная черная форма, блестящие до тошноты ботинки, ледяной взгляд. Закон во плоти. — Чем обязан? — спросил я, не тратя время на приветствия. — Добрый день, граф Вейран. — Дареаль ответил легким кивком. — Понимаю, вы мне не рады, но этот разговор состоится, хотите вы того или нет. Поэтому я решил, что ни к чему откладывать, и пришел сам, хотя проще было бы вызвать вас к нам, в службу дознания. По коже пробежал мороз, но я приказал страху заткнуться. После пустоты само понятие страха потеряло суть. — Сделаем вид, что я вас слушаю. — И сел в кресло. Дареаль понял, что приглашения садиться не дождется, пожал плечами — мол, плевал я на тебя, Анри, — и сел напротив. — Я вчера разговаривал с мадемуазель Лерьер… — начал он. — Только ли вчера? Я понимал, что хамить не стоит. Что, в конце концов, Дареаль действительно мог вызвать меня в отдел дознания, и не факт, что я бы оттуда вернулся, но ненависть поднималась из глубины души. Такая жгучая и всепоглощающая, что, будь у меня магия, я бы испепелил его на месте. — И решил, — продолжал Дареаль невозмутимо, — что лучше сам введу вас в курс дела, граф. — Какого дела? — Вашего. Утром я был в магистрате. Сказать, что там все гудит, — это ничего не сказать. И единственная причина, по которой вы пока что дома, а не на приеме у магистров, — то, что они понятия не имеют, как с вами поступить. Что ж, не мне одному мучиться этим вопросом, потому что я тоже не знаю, как поступить. Как сделать так, чтобы нас с Филом оставили в покое и при этом никто не остался безнаказанным. — Наверное, Полина не успела сообщить вам накануне, что мы с ней пытались найти убийцу магистра Таймуса и ваших родителей неофициальными путями. — И как, нашли? — зло спросил я. — Нет. Один из подозреваемых оказался ни при чем, хотя там вскрылись другие любопытные обстоятельства. Второй же… Второй был предыдущим магистром тьмы, а он, как мы знаем, мертв. Скажите, граф Вейран, что вы знаете о Лиане Варне? Имя показалось знакомым, не более того. Может, где-то когда-то и слышал, но где? От кого? — Мы незнакомы, — ответил я. — Конечно нет. Увы, она тоже давно мертва. Но у нее был сын, и у нас есть основания полагать, что он — ваш брат по отцу. — Что? — Я едва удержался, чтобы не подскочить с кресла. — Вы хоть понимаете, что говорите? — Целиком и полностью, — подтвердил Дареаль. — Вы не можете помнить эту историю, потому что вам было около года, но в ту пору граф и графиня Вейран думали о расторжении брака. А у вашего отца возникло противостояние с магистром Тейнером, в результате которого то ли из мести противнику, то ли по каким-либо другим причинам граф Вейран начал встречаться с возлюбленной магистра. — Вы вообще думаете, что произносите, герцог? — выпалил я. — Да, не бывает идеальных отношений, но вы забываетесь! У моего отца не могло быть отношений на стороне, а если вы продолжите говорить о моих родителях в данном ключе, я не посмотрю на ваш титул и спущу вас с лестницы! — Значит, вы не знаете сына Лианы… — задумчиво произнес Дареаль. — Здравствуйте, ваша светлость, — раздалось из-за спины. Я обернулся. В дверях замер Филипп. Все еще бледный после своих сновидений, но он, в отличие от меня, сохранял спокойствие. — Здравствуйте, Филипп Вейран, я полагаю? — Он самый, — кивнул Фил. — Мне Полли вчера в общих чертах рассказала о ваших поисках, и я хотел поблагодарить вас за помощь. Что? Мне послышалось? За что благодарить эту мразь? — Светлейший герцог утверждает, что наш отец изменял супруге направо и налево, — сказал я. — Я такого не говорил, — спокойно заметил Дареаль.