Филипп Как я и думал, Синтер тянул время. День шел за днем, а поединок откладывался. Сначала запрещала целительница, затем какие-то неотложные дела возникли у самого куратора, затем директор приказал на две недели отправить всех на практические тренировки и никаких боев не проводить. А вокруг меня образовался привычный вакуум. Друзья боялись подходить, и я понимал их, потому что из зеркала на меня смотрел бледный до синевы парень с безумными глазами. Вряд ли с ним хотелось кому-то связываться. Я бы и сам не стал. Выбора не было только у Роберта — мы по-прежнему жили в одной комнате. Впрочем, я подозревал, что если бы и был, Роб не отвязался бы. Это своему бывшему врагу я был обязан тем, что утром поднимался с кровати, затем отправлялся на пары, завтракал, обедал и ужинал, и даже вовремя ложился спать, потому что ровно в одиннадцать Роб с боем выключал мой светильник, отбирал любую книгу, за которую я брался, и рявкал: — Спать! Можно подумать, я спал. Скорее это было некое марево, в которое уплывал время от времени. Снов больше не было. Ничего не было! Только тупая боль в груди, которая не становилась тише, и безразличие ко всему на свете. Но каждое утро пытка начиналась снова, и оказалось, что Роберт Гейлен — это нечто неотвратимое, как и смерть. Я ждал. Потом устал ждать, потому что Роб, как мог, пытался отговорить меня от выпускного экзамена. — Ну куда ты пойдешь? — спрашивал он. — Домой, — отвечал я. — Просто хочу домой. — Тебя там кто-то ждет? В глаза смотри! Я отворачивался и молчал. Никто не ждет, но там — родные стены, за которыми можно спрятаться от всего мира, и никто не будет требовать, чтобы я жил. А здесь… — Вот именно! — Роберту и не надо было отвечать. — Никого там нет. Как ты не можешь понять? От того, что ты уйдешь отсюда, ничего не изменится. Тебе не станет легче. И Лиз не вернется, Фил. — Может, заткнешься, а? — без особой надежды спрашивал я. — Еще чего! Будешь слушать, сколько посчитаю нужным. Ты дуришь, потому что тебе плохо. Но разве станет лучше, а? Да и куда тебе сейчас сражаться с Синтером? Ты под первый же пульсар подставишься, дурья твоя башка! — Не подставлюсь, — отвечал я спокойно. — Не беспокойся. Так и скажи, что не хочешь другого соседа. — Да ну тебя! — вспыхивал Роберт, ругался и плевался, но я и так изучил все, что он мог мне сказать. В конце концов, я не выдержал и пошел в кабинет директора. Рейдес был на своем месте — заполнял какие-то документы, будто ничего и не случилось. Я, конечно, понимал, что с бедой каждый справляется по-своему, но сейчас нам надо было поговорить. — А, Филипп. — Рейдес недовольно поморщился, увидев меня в дверях. — Проходи, раз пришел. Я занял кресло напротив директорского стола, а Рейдес снова уткнулся в бумаги. — Разрешите мне поединок. Вот и все, что собирался ему сказать. — Нет, — ответил директор. — Почему? — А ты решил податься в самоубийцы? Дерек тебя по стенке размажет. — Значит, отпустите без диплома. — С какой это стати? — Мне что, по-быстрому провалить три экзамена на ступень? — Изнутри начинал подниматься гнев. — Я не дам тебе допуск на экзамены. — Рейдес тоже злился, но в силу возраста пока справлялся лучше меня. — Тогда я сбегу. — Тоже не выйдет, защита гимназии тебя не выпустит. — Проверим? Кулак директора опустился на стол. Раздался грохот — сил у Рейдеса хватало. Но какое мне дело до его злости? — Послушай, Фил… — Нет, это вы меня послушайте, — перебил я его. — Я знаю, вы были против наших отношений с Лиз. И оказались правы, потому что я не думаю, будто кому-то могло понадобиться ее убить. Но если бы не вы, мы были бы там вместе. И я бы не допустил… Директор посерел. Я понимал, что это — его дочь, но ничего не мог с собой поделать. Не так должен вести себя убитый горем отец. Не так! — Хорошо, — ответил Рейдес. — Делай, что хочешь. И иди на все четыре стороны, раз не хватает ума. Ума? Разве это дело ума, когда поражено сердце? — Спасибо. — Я поднялся на ноги. — Увидимся на поединке. И пошел прочь. Найти куратора Синтера было просто — в расписании стояла его лекция. И, как оказалось, директор уже успел ему сообщить о своем решении, потому что еще до начала пары Дерек отозвал меня в сторонку. — Фил, ну куда ты торопишься? — устало спросил он. — Ты же понимаешь, что здесь для тебя безопаснее. — Безопаснее? — Я тихо рассмеялся, и в глазах Синтера явственно читался испуг. — Не беспокойтесь, я не тронулся рассудком. Но как можно говорить о безопасности, если на меня было покушение, а Лиз и вовсе… — Куда ты пойдешь, Филипп? — Домой. Как вы все не можете понять? Я просто хочу домой. Последнее слово выкрикнул куратору в лицо — и устыдился своего порыва. — Простите. — Ничего. — Синтер похлопал меня по плечу. — Когда ты хотел бы провести поединок? — Сейчас. — Но… — замялся куратор. — А, ладно! Сейчас так сейчас, все равно тебя не удержишь. Идем, я отменю лекцию. Стоит ли упоминать, что все студенты с лекции перетекли в тренировочный зал? Наверное, было интересно взглянуть на сумасшедшего, который на пятой ступени решился бросить вызов куратору. Но я не считал себя сумасшедшим. Наоборот, был спокоен как никогда. Мне больше нечего делать в «Черной звезде», а полученных знаний хватит, чтобы за себя постоять. Студенты замерли вдоль стен под защитными барьерами, чтобы никого не задели наши заклинания. Я видел встревоженные лица тех, кого называл если не друзьями, то приятелями. И тех, кого таковыми никогда не считал. Мы ждали только директора Рейдеса и комиссию. И вот наконец они появились — директор в сопровождении трех профессоров. Одним из них был профессор Айденс. Он смотрел на меня с явным неодобрением и, пока усиливали защитный контур, подошел ко мне. — Что за детские выходки, Филипп? — спросил он угрюмо. — Чем вы думали, когда бросали вызов Синтеру? — Головой, — пожал я плечами. — Я не хочу продолжать обучение, профессор Айденс. — Да, я слышал, любовь-морковь, — поморщился тот. — Глупо, Филипп. Крайне глупо. Как только вы выйдете за порог «Черной звезды», за вашу жизнь никто не даст ломаного гроша. Вы это понимаете? — Да. — Тогда сражайтесь, — ответил Айденс. — И когда будете покидать стены гимназии, не забудьте свое зеркало. — Спасибо. Профессор махнул рукой и пошел прочь, а я замер у границы защитного контура. Раздался голос директора Рейдеса: — Профессора и курсанты, сегодня состоится бой между курсантом пятой ступени Филиппом и его наставником Дереком Синтером за право досрочно завершить обучение в гимназии. Я дал такое разрешение, потому что магический уровень курсанта Филиппа соответствует восьмой ступени обучения. Магическая инициация пройдена, а насколько достаточен его уровень знаний, Филипп нам сейчас покажет. Приступайте. Я был совершенно спокоен. Даже странно. Никаких лишних мыслей в голове. Глупое сердце перестало мучить, уступив место разуму. А вот куратор нервничал. Наверняка считал, что не вправе сражаться с курсантом пятой ступени. Хотелось сказать ему, что не о чем беспокоиться. Я знаю, что делаю. И буду биться так, как умею. Бой начался. Я поднял щиты — три, один над другим, и пространство стало тусклым, бесцветным. Дерек тоже начал с защиты. Мы закружили по залу, не атакуя, примеряясь к силе и скорости противника. Сейчас! Я ударил первым — и тут же рванул в сторону, уходя с линии прямой атаки. Подпрыгнул — и с пальцев сорвалось еще одно заклинание. Упал на колено, пригнулся, отбивая атаку Синтера, и атаковал снизу. Перед ним образовалась черная паутина. Дерек одним махом рассек ее. Конечно, он давно уже не студент. А я отступил, прикрываясь от возможных атакующих заклинаний. Не достанете! Синтер не торопился. Ходил вокруг да около. Боялся задеть? Но тут же стоит защита. Она не даст нанести смертельный вред. Хотя, когда напали на нас с Робом, все было более чем серьезно. Плевать… На все на свете! — Да атакуйте уже! — крикнул куратору. Тот тихо выругался. И продолжил ходить вокруг да около. Я не выдержал первым — ударил почти в лоб. Синтер, конечно, уклонился, ушел в сторону, поднырнул, чтобы оказаться сзади, и ударил. Я упал на пол, перекатился, усиливая щиты, и ударил по ногам. Прыжок! Не достал. У Дерека было больше опыта, у меня — больше желания победить. Я поднялся — и тут же рванул в сторону, чтобы не достали. Теперь Синтер сражался всерьез. Атака следовала за атакой: справа, слева. Только успевай уклоняться! И я уклонялся, как умел. Миг — и заклинание ударило в плечо. Меня отбросило к стене. Я закусил губу от боли. Зато боль отрезвила, напомнила, зачем я здесь. Пора! Я действовал так, как во время нападения здесь же, в тренировочном зале. Представил зеркало — и прошел сквозь воображаемый лабиринт, чтобы оказаться за спиной у противника. Дерек растерянно заозирался, а я поставил ловушки — и прошел обратно. Послышались изумленные возгласы, но директор тут же их пресек. Раньше, чем куратор успел атаковать, я снова ушел в зеркальный лабиринт, чтобы появиться слева. Затем — справа и теперь уже ударил сам. Дерек отлетел на несколько шагов назад, туда, в расставленные ловушки. Взметнулись связывающие заклинания, и, пока он выпутывался, я снова атаковал. На этот раз — в цель. Куратор пошатнулся. Мне вдруг стало страшно, а не перестарался ли. Я шагнул к нему, но он махнул рукой — продолжаем. И я ушел в воображаемое зеркало. Вправо, влево. Отлично! Очутился за спиной у Синтера и опустил руку ему на плечо. — Прекратить поединок, — раздался голос директора. — Филипп Вейран, раз уж обучение закончено, я могу назвать твое имя полностью. Ты доказал, что можешь считаться выпускником гимназии «Черная звезда». Подойди ко мне. Я пожал руку куратору Синтеру и направился к директору. Тот посмотрел на меня так пристально, что мурашки пошли по коже, а затем развернул черный сверток, который до этого держал в руках. Это оказался плащ. Рейдес накинул его мне на плечи и застегнул знакомой застежкой в виде восьмиконечной звезды. — У тебя есть час, чтобы покинуть гимназию, — сказал он. — Но у тебя остается пропуск, и тебе здесь всегда будут рады. Удачи, Филипп.