— У меня был поединок за третью ступень, — все-таки заговорил Роб. — Во время боя Филипп заметил, что в меня летит смертельное проклятие, и… — И? — Защиты зала не было, — добавил я. — Что значит — не было? — Я увидел, как она пала, поэтому отбил заклинание в стену. — Отбил в стену? — Взгляд Рейдеса и вовсе стал недобрым. — И скажите мне, молодой человек, каким образом, если вы не работаете с магией отражений? — Не знаю. Отбил — и все. — И все! — Рейдес подскочил на ноги и начал ходить перед нами туда-сюда. — Допустим. Допустим, все так и было. Получается, вас, Роберт, желали убить? — Видимо, мой наставник не желал меняться местами, — буркнул Роб. — Он не мог не понимать, что за нарушение правил гимназии не просто вылетит, а будет сурово наказан, — проговорил директор. — Так что можно сказать, что на убийство ваш противник пошел осознанно. И защиту, видимо, снял он. Осталось узнать как. — Можно подумать, он расскажет. — Роб явно был не в духе. — А кто сказал, что мы будем упрашивать? Переступая порог «Черной звезды», курсанты оставляют за спиной все свои права. Сюда никто никого не загоняет насильно, разве не так? Мы молча кивнули. — Ответьте мне на один вопрос, Роберт. У вас есть враги? Роб покосился на меня. — Филипп не в счет, — тут же заметил директор. — Он умеет поднимать защиту, но разрушить плетение такого уровня не смог бы. Хотя очевидно, что у вас с Вейранами кровная вражда. — Что? — Я вытаращил глаза. — С каких это пор? А Роберт закусил губу. — С давних, — рыкнул на меня директор. — Все мы совершаем ошибки по молодости да по глупости. Но вы оба тут ни при чем, и, мне кажется, пришли хотя бы к видимости взаимопонимания. Да и долг жизни никто не отменял. Так что, Роберт? Кто, кроме Вейранов? — Никого. — Уверены? Ответить Роберт не успел. Откуда-то раздался тихий свист. Директор достал из стола кристалл и направил на бумагу. Тут же появился текст. Будто выжег кто. Так вот как это работает! Рейдес тут же смял листок, но я успел прочесть: «Только что совершено покушение на магистра Фернана Кер…» На магистра тьмы? Кто рискнул? — Пошли вон оба! — махнул рукой директор. — И перебирайтесь на третий этаж, раз уж стали не разлей вода. А вы подумайте, Роберт. Вдруг? Мы вышли из кабинета и пошли на занятия — их ведь никто не отменял. Я так и не спросил у Роберта, видел ли он сообщение. Время тянулось долго, оставалась только последняя, загадочная пара. Я прошел в аудиторию под номером триста пять и замер. Аудитория была пуста. Постоял немного и уже собирался уходить, когда раздались шаги. Я обернулся. Передо мной стоял маг зеркал Айденс. ГЛАВА 2 Полина Когда мы приехали в замок Дареаля, я и подумать не могла, что придется задержаться в нем надолго. Тем более что хозяин, герцог Этьен Дареаль говорил, что вопрос решится в ближайшие несколько недель. Его сын Вильям такой же оборотень, как и отец, сможет совершить свой первый оборот, и можно будет продолжить путь к судье Гарднеру — человеку, который мог оказаться виновен в том, что моего жениха Анри Вейрана отправили в пустоту. Вот уже три недели я сидела в четырех стенах. Вопреки прогнозам герцога, в полнолуние его маленький сын и не подумал превращаться в волка, но жар у него не спадал, а, наоборот, только рос с каждым днем. Доверенные лекари разводили руками, а никого другого к мальчику нельзя было допустить, ведь оборотни не так давно были почти полностью истреблены, и раскрытие тайны могло лишить Дареаля сына. Я маялась от безделья. Это в столице можно было искать убийцу светлого магистра Таймуса или врагов Вейранов, а здесь оставалось только бродить из угла в угол и делать вид, что все хорошо. Вот только хорошо не было. Я еще раза три пыталась взглянуть, что не так с Вильямом, но если первый раз он просто повернулся ко мне спиной и отказался разговаривать, то во второй и третий у него вдруг начался странный припадок. Он катался по кровати, закатив глаза, и кричал так, будто я резала его живьем. После этого измотанный Дареаль прямо попросил оставить его сына в покое. Лучше бы я поехала к судье сама! Но с начала октября вдруг зарядили дожди, и такие проливные, что размыло все дороги. О том, чтобы продолжить путь, не было и речи, пока не выпадет снег и дороги не покроет ледок, по которому можно проехать хотя бы с помощью заклинаний. Именно поэтому я так и не оставила замок Дареаля, смирившись с положением то ли гостьи, то ли пленницы обстоятельств. У меня не было возможности даже написать магистру пустоты и узнать, как там Анри. Когда я уезжала, он все еще боролся. А сейчас? Что с человеком, которого я люблю и мечтаю увидеть хотя бы на миг? Я решила заняться Вильямом больше от нечего делать, чем всерьез. Мне было любопытно, почему по-прежнему не нахожу ни малейших признаков болезни в его ауре. Не скажу, что подозревала его во лжи. Напротив, поняла бы, если бы это было так. Сначала какие-то твари убили его мать, затем отец отправил сына с глаз долой — конечно, чтобы защитить, но разве это объяснишь двенадцатилетнему ребенку? Увы, нет. Либо Вильям притворяется, либо сам выдумал болезнь и поверил в нее. Это и предстояло выяснить, потому что герцог Дареаль ходил черный от горя. А после того как он получил из столицы сообщение о покушении на магистра тьмы Кернера, и вовсе большую часть дня писал кому-то. Его работу главного дознавателя никто не отменял. Он не мог поехать со мной к судье Гарднеру — и не мог вернуться в столицу, где так был нужен. В тот вечер мы с Этьеном пили чай на террасе, защищенной от непогоды магическим заслоном. Недавно закончился дождь, но серые облака, нависшие низко-низко, говорили о том, что он в любую минуту может начаться снова. Этьен пил горький травяной настой, я же выбрала цветочный чай и теперь смаковала каждый глоток. Наш разговор снова вернулся к покушению на магистра. — Вот видите, — говорила я. — Готова поспорить, что за Кернером охотится тот же человек, который убил Таймуса. И это не Анри. — Почему вы так решили, Полина? — Герцог не смотрел на меня, признавая, что я в чем-то права. — Да потому что вряд ли по столице бродят десятки безумцев-смертников, желающих погубить магистра. Не правда ли? — Не знаю, меня там не было. — Когда погиб Таймус, вы были там. И все-таки, Этьен, кто помешал вам расследовать его смерть как надо? Дареаль молчал. Это могло означать только одно — магистрат. Магистрат, который был высшей властью Гарандии. — А ведь новый светлый магистр так и не найден, — задумчиво сказала я. — Согласен, невиданный случай. Представьте, что было бы, если бы мы лишились и Кернера. На одной пустоте долго не продержаться, да и от Эйлеана приходят вести, что пустота нестабильна. — Что это значит? — вздрогнула я. — Как знать? И Дареаль снова замолчал. Я уже жалела, что говорила с ним резко. За эти недели мы с Этьеном постепенно становились друзьями. Нет, я не забыла, что он способствовал обвинительному приговору для Анри. Но как бы поступила на его месте, если бы речь шла о безопасности семьи? А в том, что было именно так, сомневаться не приходилось. — Пойду спать, — поднялась первой, надеясь, что герцог последует моему примеру. Именно так он и сделал: проводил меня до спальни и пожелал доброй ночи, а затем пошел к сыну проверить, спит ли он и как себя чувствует. Это был ежевечерний ритуал, быстро вошедший в привычку. И я знала, что затем Этьен пройдет в свой кабинет и останется там почти до рассвета. Вскоре действительно послышались его шаги. Замечательно! Я переоделась в домашнее платье — кстати, вопреки возражениям, герцог занялся моим гардеробом, слишком скудным после бегства от матери. Затем взяла со стола припасенную книгу легенд и тихонечко вышла в коридор. Шедший навстречу мне слуга не спросил, куда иду, просто поклонился и прошел мимо, а я добралась до двери в спальню Вильяма и тихонько приоткрыла ее. Кровать была пуста! Что за шутки? Мальчик ведь не встает уже который день. Даже в ванную и по нужде его водит слуга. На всякий случай заглянула в уборную — пусто. Может, его похитили? Но ведь не из прекрасно защищенного замка! Лучше подождать? Притаилась в углу спальни. Прошел почти час, а Вильям так и не появился. Оставила книгу на столике, подошла к распахнутому окну. Окно! Но неужели… Быстро спустилась к двери в парк. Снаружи завывал ветер, и снова полил дождь. Это безумие думать, что маленький мальчик вылез в окно и отправился гулять в такую погоду, но иначе куда он мог подеваться? Я шла вдоль аллеи. Платье безнадежно промокло, как и волосы. Уже собиралась повернуть назад, как вдруг услышала слабый скулеж. Сразу вспомнился мой знакомый — белый волк, встреченный в первую ночь у замка. Я побежала через кусты и остановилась на краю глубокой ямы. Наверное, туда скидывали листья, чтобы получить удобрение для сада весной, но сейчас края ямы размыло дождем, а на листьях лежал тот самый волк, только шерсть его была в грязи. Он тихо поскуливал. Поранился? И если я спущусь в яму, сможем ли мы вдвоем выбраться оттуда? — Эй, — позвала я, — волчок. Волк приподнял морду и жалобно заскулил. Готова поклясться, что на его глазах были слезы! — Что случилось? — спросила ласково. — Ты можешь подняться? Иди ко мне, волчок. Я тебя вытащу. Но животное не шевелилось, только скулило. Что же произошло? Я огляделась по сторонам и увидела лестницу у одной из яблонь. То, что надо! Она как раз доставала до дна ямы. Я поспешно спустилась и присела рядом с волком. Заклинание! Его задело заклинанием. Но чьим? Кто мог охотиться на волка в замке оборотней? — Подожди, я распутаю, — погладила умную морду, теплые уши. — Только не кусай меня, ладно? Ты ведь не обычный волк, я права? Призвала силу, коснулась пут, удерживающих зверя. Они развеялись, и волк медленно, недоверчиво поднялся на лапы, а затем запрыгал, поднимая фонтан брызг, и лизнул меня в нос. — Вот умница, — потрепала его по холке, окончательно убеждаясь, что передо мной — не дикий зверь. — А теперь давай выбираться. Ты ведь оборотень? Сможешь обратиться назад? Волк повернулся ко мне хвостом. Понятно, это личный момент. Но в такой форме у меня не хватит сил его вытащить. Не хватит? Мой новый друг разогнался — и пусть с трудом, но допрыгнул до края ямы, зацарапал лапами по мокрому краю, обрушив на меня комья грязи, и оказался наверху, а затем весело тявкнул и помчался прочь. Вот я тебя догоню! Я быстро выбралась, вернула лестницу на место. У дома мелькнуло белое пятно. Вот ты где, бродяга! Побежала за ним, но, когда очутилась у дома, волка и след простыл. Только отпечатки лап остались на мокрой земле. Упустила! Ничего, завтра снова выйду гулять и тогда попытаю удачу. Хотя зачем завтра? Я так же осторожно прокралась в дом, разулась, чтобы не оставлять грязные следы, и поспешила в свою комнату. Мылась и одевалась так быстро, будто от этого зависела чья-то жизнь, а потом тихо пробралась в комнату Вильяма. Мальчик спал. Его темные волосы рассыпались по подушке. Наверное, ему снилось что-то хорошее, раз он улыбался во сне. Я вздохнула и забрала со столика книгу, затем подошла к окну — теперь уже закрытому. На подоконнике явственно чернел отпечаток лапы. Снова обернулась к Вилли. Так вот, значит, кто разгуливает по парку ночами! Хороший актер. Гениальный, я бы сказала! Ничего, завтра поговорю с этим притворщиком, и пусть сам признается отцу, иначе скажу я. Впервые с таким нетерпением ждала утра! Даже спала плохо, просто отвратительно, то просыпаясь, то засыпая вновь, а на завтрак явилась со скрытым торжеством. Сейчас позавтракаем, и пойду к мальчишке. Вот только Дареаля в столовой не было. — А где герцог? — спросила у служанки, наливавшей чай. — Его светлость у сына, — тихо ответила она. — Маленькому герцогу ночью стало хуже, у него сильный жар. Притворяется? Если да, лично выпорю! А если нет? Все-таки Вилли вчера намок и испугался. А он — ребенок, каким бы хитрым и умным ни был. Поэтому я поспешила к комнате мальчика, тихонько постучалась и, дождавшись ответа, вошла. Этьен сидел на краю постели сына и держал его за руку. Сам Вильям выглядел откровенно скверно — хуже, чем в минувшие дни. И, судя по болезненному сиянию ауры, не притворялся. — Что случилось? — спросила безутешного отца. — Никто не понимает. Вдруг стало хуже. А если…