— Вы говорили, — торопясь, сказала Лариса, — что здесь стреляют и убивают. А кто и когда? Константин Викентьевич посмотрел на нее с еще большим удивлением: — А почему вы этим заинтересовались? — Мне некогда сейчас объяснять, скажите, когда здесь была стрельба? И еще — знакома ли вам белая «шестерка», которая стоит в соседнем дворе? Пожалуйста, я вам заплачу, — Лариса расстегнула сумочку и, порывшись, достала стодолларовую купюру. Она протянула ее Константину Викентьевичу и вопросительно посмотрела ему в глаза. Тот неожиданно засмеялся и убрал Ларисину руку. — Не надо, — сказал он. — Я и так вам скажу. Да, эта белая «шестерка» появилась здесь несколько дней назад… — А вы видели того, кто в ней приехал? — перебила его Лариса. Константин Викентьевич посмотрел на нее, помолчал и продолжил: — Не стоит так торопить события, я же сам все рассказываю, по порядку… — Хорошо, хорошо, — согласилась Лариса, — я вас внимательно слушаю. — На ней приехал мужчина, довольно молодой, высокий худощавый брюнет. Как он подъезжал, я не видел. Я обратил на него внимание только тогда, когда началась стрельба. Собственно, она-то меня и разбудила. Мужчина прятался за нашим контейнером и отстреливался из пистолета. — Его преследовали? Кто? — Двое мужчин. У них тоже были пистолеты, один из них ранил того, что прятался здесь. — Ранил? И куда? — Он схватился рукой за бок. Потом он скрылся в подъезде вон того дома, — Константин Викентьевич кивнул на развалины старого двухэтажного здания. — Он продолжал вести огонь оттуда. Затем стрельба стихла. Через некоторое время из подъезда вышли те двое, что его преследовали, прошли к своей машине и уехали. В руках у них был «дипломат», который до этого принадлежал тому мужчине. — А куда же он делся? — Не знаю, — развел руками бомж. — Подумайте. — Вы хотите сказать, что его убили? — у Ларисы сильнее застучало сердце. — Не знаю, — снова повторил Константин Викентьевич. — А труп вы не находили? — Лариса Викторовна, я не осматривал подъезд, — мягко сказал интеллигент. — Мне это ни к чему. Чужие проблемы, знаете ли… Пусть они остаются чужими. — А на какой машине уехали те двое? — На синей «Вольво». — Вы можете описать их внешность? — У меня, увы, не очень хорошее зрение, — вздохнул Константин Викентьевич. — К тому же я старался не высовываться из своего укрытия. Меньше всего мне хотелось погибнуть от шальной пули. Помню только, что один был повыше и вроде бы светловолосый. А может быть, он казался таким на фоне своего приятеля — тот был жгучим брюнетом. Такая шикарная кучерявая шевелюра… Лет им около тридцати, может, побольше. — Да уж, негусто, — вздохнула Лариса. — А номер машины вы, конечно, не запомнили? — Вы абсолютно правы, — кивнул «философ». — Константин Викентьевич, я осмотрю подъезд, а потом еще подойду к вам, хорошо? — Хорошо, — согласился тот. — Сон вы мне все равно перебили. — Но я же сказала, что готова компенсировать ваши моральные затраты, — Лариса снова потянулась к замку сумочки, но бомж остановил ее. — А я вам сказал, не нужно. Идите, смотрите. А я пока покурю. — Он достал из кармана подаренную Ларисой пачку «Мальборо» и закурил. Лариса прошла к развалинам дома. Осторожно ступив на первую ступеньку лестницы, она зажгла зажигалку. Лестница была совсем расшатанная, некоторые ступени были выворочены. Каждая из них издавала противный скрип. Лариса стала подниматься наверх, соблюдая максимум осторожности. Правой рукой она крепко держалась за перила, рискуя при каждом шаге оступиться и упасть. Поднявшись на второй этаж, Лариса нагнулась. На полу она увидела засохшие пятна крови. Она обошла все комнаты второго этажа, но больше ничего и никого там не обнаружила. Она выглянула в окно. В принципе высота была не очень большой, и здоровый и более-менее тренированный человек вполне мог спрыгнуть в соседний двор без осложнений. Тем более что пространство за домом под окнами заросло бурьяном, так что в него можно было спикировать без травм. «Но он был ранен, — подумала Лариса. — И неизвестно, насколько серьезно». Она стала осматривать задворки. Тщательно освещая землю зажигалкой, она потихоньку шла вперед. Через несколько метров она согнулась еще ниже, заметив на обломках кирпичей подозрительные буроватые пятна. Лариса подняла один из кирпичей и всмотрелась внимательнее. Пятна были очень похожи на кровь. Лариса с удвоенной энергией продолжила поиски. Однако больше не обнаружила ни пятен крови, ни каких-либо других следов пребывания здесь Алексея Лучникова. В том, что это его пытались застрелить во дворе, она не сомневалась. Наконец Лариса поднялась и возвратилась к контейнеру. Глаза ее уже более-менее привыкли к темноте, и на этот раз она без труда вышла к нему. Константин Викентьевич сидел на земле и ждал ее. — Нашли что-нибудь? — с интересом спросил он. — Да почти ничего, — устало ответила Лариса и, посмотрев на бомжа, усмехнулась: — Простите, можно теперь мне позаимствовать у вас сигарету? Константин Викентьевич протянул ей ее же пачку. Лариса двумя пальцами выдернула из нее сигарету, стараясь не касаться пачки. У нее еще свежо было воспоминание о том, как Константин Викентьевич с аппетитом жевал выуженный из мусорки огурец. Закурив, она спросила: — Значит, после того, как мужчина скрылся в подъезде, вы его больше не видели? — Именно так, — подтвердил он. — Интересно, почему же они его не убили? — задумчиво протянула Лариса. — Ну, либо он смог от них уйти, либо они получили от него то, что хотели. И почему вы думаете, что они его не убили? — Так трупа-то нет. И вы говорили, что бандиты прошли через двор вдвоем. Кстати, вы уверены, что «дипломат» был у них у руках? — Да, — кивнул Константин Викентьевич. — Тогда мне многое непонятно… — протянула она, размышляя вслух. — Я уже догадываюсь примерно, что произошло, но мне неясно, где деньги… И еще неясно, где Алексей. Или его труп. Да, ваш двор действительно в последнее время превратился в место повторяющихся трагедий… — А все из-за денег, все из-за денег, — подхватил Константин Викентьевич. — Что вы хотите, Лариса Викторовна, в наше время могут убить и за три рубля, не говоря уже о сотнях долларов. В жестокое время живем, жестокое и беспощадное… Лариса кивала головой, думая о своем, потом сказала: — Я еще раз благодарю вас, Константин Викентьевич, за информацию. И все-таки настаиваю на том, чтобы вы приняли от меня эту скромную плату. — Она решительно расстегнула сумочку и, положив стодолларовую купюру на край контейнера, зашагала прочь. Возвращаясь домой, она размышляла над тем, что ей удалось выяснить. Во-первых, было совершено ограбление банка. Во-вторых, Алексей Лучников — об этом говорили факты — стал обладателем крупной суммы денег. Отсюда напрашивался вывод, что это ограбление именно он и совершил. Во всяком случае, приложил к нему руку. Действовал он, конечно же, не один. И когда деньги были у него в руках, появляются люди, которые хотят эти деньги отнять. Неизвестно, как они там договаривались и договаривались ли вообще, но факт остается фактом — деньги они поделить не смогли, и за Алексеем возникла погоня. В итоге «дипломат» с деньгами перекочевывает к преследователям, а Алексей исчезает. Деньги тоже. А их ищут многие: вице-президент «Тара-банка» Матвеев, покойный ныне Старчиков, сама Лариса и Олег Колесников. В том, что Олег Витальевич был в курсе всего, Лариса не сомневалась. Первым был убит Лучников, за ним Старчиков. Последним взорвали Колесникова. Ларисе уже было ясно, что именно эта троица и участвовала в ограблении. Неясно было только то, где находятся деньги. У нее уже путались мысли от усталости, и она решила как следует обдумать все и сопоставить факты завтра, поговорив предварительно с Карташовым. «Правда, всего я ему рассказывать не буду, — решила она про себя. — Он, по всей видимости, так и подозревает Маринку, поэтому нужно вести себя поосторожнее». Лариса быстро вела машину по направлению к своему дому. Через некоторое время она подсознательно ощутила какой-то внутренний дискомфорт. Посмотрев в боковое зеркало, она увидела белый «Опель», который следовал за ней. «Похоже, у меня развивается мания преследования, — усмехнулась она про себя. — Нервы явно требуется подлечить». Но, движимая неким чувством тревоги, Лариса свернула в переулок, чтобы добраться до дома другой дорогой. Она тут же увидела, что «Опель» плавно повернул в тот же переулок. — Та-а-ак, — протянула она. — Это начинает меня утомлять своим однообразием. Резко надавив на педаль акселератора, Лариса стремительно стала уходить вперед. Однако она заметила, что и «Опель» прибавил скорость. Лариса свернула в другой переулок, проехала через двор и, увидев, что «Опель» на время потерялся, въехала в проход между выстроенными во дворе гаражами и остановилась. «Опель» промчался через арку проходного двора, Лариса быстро выехала из своего укрытия и, развернувшись, поехала в обратную сторону. Она гнала машину на предельной скорости и буквально через пять минут долетела до своего дома. Быстро поставив «Вольво» в гараж, Лариса поднялась к себе. Войдя в квартиру, она сразу пошла в Настину комнату. Дочь, конечно же, еще не спала. Увидев мать, она сняла наушники и улыбнулась: — Я ждала тебя вчера, но ты не пришла. Я решила сегодня дождаться тебя, во сколько бы ты ни приехала, — проговорила она, спрыгивая с кровати. — Я прошу у тебя прощения, что так получилось. Я сегодня больше никуда не поеду, и мы с тобой весь вечер проведем вместе, — обнимая дочку, виновато сказала Лариса. — Только, может, чаю попьем? Она заварила чай и принесла в комнату Насти чашки. Присев прямо на Настину кровать, Лариса пила чай и слушала рассказы дочери — обычные, в общем-то, истории, характерные для девочки ее возраста. Сидя с ногами на кровати, Лариса чувствовала себя подругой — ровесницей Насти.