– Еще один атаман, – недовольно пробормотал Митяй. – То целься, то не целься. Он покосился на Грека, но тот держал паузу. Затем с неохотой произнес: – Ладно, не надо держать его на мушке. А то и взаправду рванет сдуру, тогда уж точно придется валить. Мутанты, они шальные. – Не мут он. Я нутром чувствую, – уверенно заявила Мара, поправив на шее ожерелье. Украшение, судя по внешнему виду, было дорогое – из черных матовых шариков, напоминающих жемчуг, оправленных в металл белого цвета. И тут случилось неожиданное. – Я не мутант, – вдруг сипло, но вполне отчетливо объявил неизвестный в кольчуге. – Я человек. Нормальный человек. А вы чьи будете? Речь у него была вроде бы правильная. Но на слух Мары, привыкшей к простецкому общению со сталкерами и бандитами, малость необычная. Незнакомец растягивал слова на гласных звуках и при этом заметно «акал». Получалось – челавек, нармальный. Да еще это – «чьи будете?». Не по-русски как-то… Девушка приоткрыла рот, да так и застыла, на мгновение – редкий для нее случай – потеряв способность говорить. Первым от удивления оправился Грек. – Вот тебе и глухонемой, – пробормотал он. И уже громко спросил: – Если ты человек, то чего не отзываешься сразу? – Я сразу вас не понял, – сказал неизвестный. – Точнее, не врубился. Клинит меня чего-то. Он выразительно показал указательным пальцем на висок, где темнела засохшая кровь. – Клинит не клинит, а отвечать надо быстро. Усек? – Грек сопроводил фразу многозначительным движением ствола автомата. – Если не хочешь, чтобы тебя продырявили. В Зоне ответа долго не ждут. – В Зоне?.. Это Москва? Незнакомец смотрел на Грека, но тот с ответом замешкался. Зато диалог продолжила Мара. – Какая тебе Ма-асква? – передразнила она, обретя дар речи. – Тоже мне, ма-асквич. До Москвы отсюда – как до Пекина раком. Почти. Ты сам откуда? – Я? Я… из Москвы. – Из Москвы? – Мара не скрывала иронии. – У вас там все такие? – Какие? – Такие. В кольчугах с утра до вечера ходят. – В кольчугах?.. Да нет, не все. Кто как. – А ты, значит, самый модный? Не вспотел? Незнакомец с недоумением смотрел на Мару. Он явно терялся от ее вопросов с подковыркой, не понимая подтекста. А девушка не понимала, что ее ирония уходит впустую. – Значит, ты из Москвы? – Грек вернул инициативу в разговоре себе. – Да. Получается, так. – А сюда как попал? – Сюда? – Чужак покрутил головой, словно пытаясь узнать местность. – Сюда… Я не помню. – Вот как? Не помнишь, значит? – Грек глянул на Мару и подмигнул. – Бывает. Что, паря, по башке сильно настучали? – Настучали?.. А-а, ну да. – «Паря» провел ладонью по светловолосой голове. – По башке били, это так. Шлем вон где-то потерял… – У него еще и шлем имелся, – пробормотала девушка. – Прямо витязь какой-то. Ей пришла мысль о том, что волосы у незнакомца совсем не светлые, как ей показалось вначале. То есть светлые, конечно, но не русые или пепельные, как у некоторых блондинов, а полностью седые. Неужели это старик? Такой мощный? И голос вроде молодой… – И я о том же, – наклонившись к Маре, прошептал ей в самое ухо Грек. – Из портала этот парень, зуб даю. Ну или псих какой-то из числа любителей старины. Но это вряд ли. Девушка промолчала. Ей не нравились версии Грека. Но и возразить по существу она не могла. Чего возразишь, если чем дальше в лес, тем толще партизаны? В том смысле, что она все больше запутывалась в своем отношении к этому странному парню. Да и парню ли? На голове-то волосы седые, а борода вроде и нет… Но если он мутант, то тогда без разницы, сколько ему лет. Потому что в банде Ирода разговор с мутами короткий – либо сразу в расход, либо на продажу в одну из секретных лабораторий. Там за человекоподобных существ башляли хорошо – уникальный материал для экспериментов. – Значит, паря, с памятью у тебя проблемы? – громко спросил Грек. – Не помнишь ни черта, верно? – Верно, – охотно согласился неизвестный. – Почти ни черта не помню. – Бывает. А имя-то свое хотя бы помнишь? – Имя?.. Да, вроде помню. Тимур, кажется[1]. – И то хорошо. Слушай, Тимур, сейчас сделаем так. Мы не знаем, кто ты такой, поэтому отдай меч. На всякий случай. Память вернется – получишь оружие назад. Понял? – Понял… Вы мне не доверяете? – Опасаемся. Ты же чужой. А вот ты нас не бойся. Хотели бы – давно бы уже пристрелили. Врубаешься? – Врубаюсь. – Вот и молоток. Просто возьми и кинь меч вперед. Ну, давай. Тимур колебался несколько секунд. Потом спросил: – Вы не сказали, что вы за люди. И откуда. И-и… какой сейчас год? Мара фыркнула, собираясь вмешаться в разговор. Но Грек крепко взял ее за плечо – мол, молчи. И сказал: – Двадцать первый век тебя устроит для начала? Думаю, что устроит. Ты ведь все равно ни черта не помнишь. Люди мы вольные, сами себе хозяева. Ну а откуда… Оттуда, где сейчас находимся. Из Чернобыльской Зоны. И закончим на этом с подробностями. Если чего не нравится – можешь проваливать. Никто тебя не держит. Ну? – Я могу уйти? – Если хочешь – уходи. – С мечом? – Да пожалуйста. Кому твоя железяка нужна? – Это очень хороший меч. – Может, и хороший. Против мутанта. А первый встречный боец тебя из «калашникова» в дуршлаг превратит. В общем, решай. Либо сдавай оружие, либо вали на все четыре стороны. Тимур оглянулся назад, на опушку леса. Посмотрел на бойцов. Он колебался. – Никуда он не свалит, Грек, – заявила Мара. – На фига я за него впрягалась? Тимур, ты знаешь, что я твою жизнь спасла? – Ты спасла мою жизнь? – А кто же еще? Ты думаешь, этот урод сам по себе коньки отбросил? – Девушка мотнула подбородком в сторону трупа ктулху. – Он бы тебя валуном в лепешку раздавил. Но я его с одного выстрела уложила. Так что, парень, теперь ты мой должник. Вернешь должок с процентами, тогда можешь проваливать. Но не сейчас. Вникаешь? – Получается, за мной Долг Жизни? – Ага, вроде того. А долг платежом красен. – Ну раз так… Я все понял. Тимур приподнял меч и швырнул его перед собой. Правда, недалеко. Оружие пролетело не больше трех метров и шлепнулось на землю. Было заметно, что это несложное действие далось Тимуру со значительным усилием. После броска он покачнулся и, возможно, упал бы, если бы не оперся спиной об остов дерева. На лбу выступили крупные капли пота. – Ты его и на самом деле хотел отпустить? – тихо спросила у Грека Мара. – С какого бодуна? – отозвался командир. – Любой чужак – потенциальный враг. Либо он признает твою власть, либо… Либо убей его. И вообще – по законам Зоны это наш боевой трофей. – Мой трофей, – блеснув глазами, процедила девушка. – Мне решать, что с ним делать. Ноздри у нее раздулись, как у рассерженной кошки. Однако на Грека эти эмоции не произвели впечатления – видимо, привык. Нарочито хмыкнув, он отвернулся и сказал, обращаясь к «трофею»: – Все правильно, парень. Делай, что говорят, и будешь в порядке. Я тебе обещаю. А мое слово – кремень. Грек сказал – Грек сделал. Это любой в Зоне знает. – У вас воды не найдется? – сипло, с придыханием, спросил Тимур. – Теперь – найдется, – с нажимом произнесла Мара. – И не только вода. Подняв с земли винтовку, она решительным шагом направилась к чужаку. – Ты это, не увлекайся… – начал Грек. Но не закончил фразу.