Лунная дева была для него красивее всех женщин на свете; все прочие меркли перед ней. “Рубщик бамбука и лунная дева” Глубокой ночью мы с друзьями пошли в лес призывать богиню. Было темно. Черный купол неба ближе к востоку переходил в грифельно-серый, сквозь ажурные кроны проглядывали звезды. Даже деревья, под солнцем одетые в свежую зеленую листву, сейчас, в отсутствие света, казались призрачно-серыми. Заря, пограничье между днем и ночью, – лучшее время для призывания или изгнания духов. – Как в старые добрые времена, – сказал Тео. – Опять Сабрина заманивает нас в лесную чащу, где нам совсем не место. Отец говорит, мы могли случайно наступить на медвежий капкан. Роз усмехнулась: – А мой отец всегда говорит, что я не должна водиться с ребятами, которые могут сбиться с пути истинного. Они с Харви шли рука об руку по кочковатой земле. Он то и дело останавливался, помогая ей переступить через древесные корни. – А моя тетя Зельда говорит, что негоже мне водиться с никчемными, недолговечными людьми. У меня никогда не хватало духу сказать им это напрямик. Мои друзья привыкли считать, что тетя Зельда недолюбливает их лично. Уж лучше пусть знают правду. – А Томми всегда хотел, чтобы я получал от жизни как можно больше радостей. Наступила тишина, нарушаемая только шепотом ветра в новорожденной листве. Как будто при упоминании имени покойного эта поляна под деревьями стала священной. Раньше Харви произносил имя брата так, словно швырял в меня обвинение. А сейчас – нет. Он вложил в это имя лишь любовь и грусть. И от этого мне стало еще больнее. Мы долго шли сквозь лес по речному берегу. Во мраке речная вода казалась черной. Словно тропа ночи. – Как ты думаешь, здесь? – спросил меня Харви. Книги говорили: надо найти подходящее место. Сквозь деревья проглядывали горы, высокие и белые, как обрывы на морском берегу. В одном месте среди листвы виднелась прогалина. Свет, отыскав себе дорогу, расплескался сияющей лужицей по земле у наших ног. Я не понимала, что это за свет – солнечный, лунный, звездный или все три одновременно. Мои глаза остановились на темной речной воде, но Харви взглядом художника узрел кое-что другое. Я кивнула. Харви протянул мне руку, мы с Роз взяли за руки Тео. Встали в круг, и я приступила к ритуалу. – Дева, о Дева, о Дева наша! Эостра, Фрейя, Иштар, Кагуйя, Аустра, Дева с сотней глаз, Сияющая принцесса, Повелительница звезд! Призываю тебя. Нам нужна твоя помощь. Помоги нам! Тихий шелест ветерка в листве зазвучал по-иному. Теперь в нем слышались отголоски дыхания. Женские вздохи. Я собралась с силами и продолжила: – В чужой стране не встретит взор Твоих приветливых озер. Не тронет легкий ветерок Береговую сень. В гнезде высоком беркут лег, И в чаще стал олень. Не свищут птицы возле вод, Не прыгает форель. Вон туча черная встает…[4] Я запнулась. Земля у нас под ногами вздрогнула, зашевелилась. Я крепче ухватила за руки Харви и Тео, а они еще сильнее сжали руки мне. Земля уходила из-под ног, но мы не разорвали круга. Ветер стих. До этой минуты мне казалось, что в лесу стоит тишина. Но только сейчас, когда наступило полное безмолвие, я поняла, что ведьмовским слухом всегда улавливала шевеление невидимых существ в кронах деревьев и в толще земли. А теперь они тоже стихли, замерли или разбежались в ужасе при появлении богини. Все птицы на много миль вокруг прекратили петь. Каждый листик застыл ледяным серебром. Перед нами вставала грозовая туча, кипящая мраком и пурпуром. В небе сгустилась тьма, но лужица света возле наших ног не померкла. Под сенью грозовой тучи сияние разгоралось все ярче. Его лучи пропитали землю, и она расступилась, из трещин стал сочиться жидкий свет. Он превратился в воду, и вот уже мы стоим на берегу озера. Никогда не видала озер таких ярких и таких мертвенно-стылых. Она вышла из озера, как Венера из морской пены. Высокая и бледная, как мраморная колонна. Кожа источала сияние, будто лунный лик, а черты лица застыли в презрительном равнодушии, словно у императрицы. С белоснежных волос серебристым водопадом струилась вода. На Деве была искристая серебряная накидка с воротником из серебристых перьев. Она повернулась к нам, и на каждом из длинных перьев, покачивавшихся над головой, распахнулся внимательный голубой глаз. Глаза же самой Эостры, Озерной девы, были скрыты под широкой серебряной повязкой. Но все до единого голубые глаза на высоких перьях требовательно обратились на меня. – Приветствую тебя, Дева, – сказала я. – Надеюсь, ты увидишь нас и не сочтешь недостойными. – У ночи тысячи глаз, – прошелестела Дева. – Многие из них – мои. Но не все. Я никогда не знаю, кто смотрит на меня из темноты. А ты знаешь, Сабрина Морнингстар – принцесса Утренней Звезды? – На самом деле меня зовут Сабрина Спеллман, – процедила я сквозь стиснутые зубы. Дева рассмеялась, и по серебряной озерной глади пробежала рябь. – Неужели ты думаешь, что, назвавшись этим именем, перестанешь быть той, кто ты есть? Роза, как ее ни назови, все равно останется розой. Ни тебе, ни розам не под силу изменить свою суть. Роз вопросительно заглянула мне в глаза. Я вспомнила, что пришла просить Деву о помощи, а не спорить с ней. Ради Ника придется унизиться до мольбы. – Госпожа наша, смиренно прошу вас о помощи. – Смиренно. – В далеком, как звезды, голосе Девы послышалась усмешка. – Думаешь, дитя, словами лжи можно отпереть клетку лжи? Я выгнула бровь: – Хотите, чтобы я не просила, а требовала? По воде струился подол Девиного платья. Она что, стоит прямо на водной глади? – «Он через гордость с неба изгнан был». Сразу ясно, чья ты дочь. У меня лопнуло терпение: – Значит, вы нам не поможете? – Я этого не говорила, – тихо, как ветер, прошелестела Дева. – У меня нет намерений ссориться с троном хаоса или его наследницей. Я лишь напоминаю тебе: кто высоко взлетит, тому далеко падать. Твои друзья готовы падать вместе с тобой? Она устремила завязанные глаза на каждого из моих друзей по очереди. – Всезнающее дитя, – обратилась она к Роз, – ты преклоняешь колена перед другим богом. Роз стиснула руку Харви: – Да, но… Вас я тоже уважаю. – Весьма признательна. – Дева наклонила голову в сторону Тео: – А ты чего ищешь в лесах, дитя пастбищ? – Хочу помочь моей подруге, – твердо заявил Тео. – И больше ничего? – Я почувствовала, как затрепетали пальцы Тео у меня в руке. – Понятно. А ты, дар ангелов? Чем ты готов пожертвовать ради помощи твоей… гм, подруге, Утренней Звезде? – Всем чем угодно, – ответил Харви. – Даже жизнью? – игриво спросила Дева. – Нет! – завопила я и в ужасе обернулась к Харви. Он стиснул мою руку: – Ну… Я бы предпочел другой вариант. Если они у вас есть. – Рубишь правду-матку в глаза? Всем, кроме самого себя? Харви отвел глаза, и Дева улыбнулась. Грозовые тучи у нас над головами заклубились и разошлись. Над головой у Девы среди темного неба вспыхнули одновременно луна и солнце. – Значит, это и есть твои спутники, Сабрина Утренняя Звезда? На твоем пути к спасению возлюбленного из преисподней. Ясновидящая, мятежник, рыцарь с чистым сердцем и темная принцесса. Харви насупился: