Пролог Землю потрясали природные катаклизмы. В морской пучине тонула суша. Землетрясения и извержение вулканов выталкивали со дна океанов новые материки. Исчезали и появлялись новые расы, перерождались народности. Лишь Краеугольные Земли и Лунная Твердь — два континента, разделённые Тайным морем, — сохранили свою историю, меняя очертания и приспосабливаясь к капризному климату. Миновали тысячелетия, дикость человечества и грубость нравов отошли в прошлое. Цивилизация переболела детскими болезнями и достигла очередной стадии развития. Страны одного материка принялись делить территории и спорить, чья религия древнее и главнее. Второй материк превращался в монолит: здесь Бог один и вера одна, и государства одно за другим становились частями целого. Король Тезара — сверхдержавы Краеугольных Земель — собрал за столом переговоров правителей всех стран континента. «Войны затерялись в истории, наука развивается на благо мира, благосостояние народа растёт, и нам стало скучно, — сказал Моган Великий. — Мы перечерчиваем карту мира, сталкиваем верующих лбами. Мы теряем контроль над своими низменными побуждениями. Скоро мы решим, что холодное оружие устарело, военизируем науку и промышленность, возомним себя богами и уничтожим всё, чего достигли. Я предлагаю пойти по новому пути — пути нравственной чистоты и справедливости. Давайте займёмся развитием духовной стороны общества. Давайте построим мир без насилия, где будут главенствовать законы, а не сила: избавимся от оружия и отменим смертную казнь. Чтобы лучше понимать друг друга, давайте говорить на одном языке — слоте. И тогда мы станем твёрже тверди, а Лунная Твердь будет всего лишь заморской землёй». К «Миру без насилия» примкнули сорок три страны. Остальные семнадцать не поддержали идею Могана и получили статус отвергнутых. Раскол Краеугольных Земель на два лагеря вынудил новоявленное содружество внести изменения в договор: вместо единой миротворческой армии в странах были сформированы войска быстрого реагирования на случай военной интервенции; границы между «Миром» и «отвергнутыми» перекрыли рвами, доверху наполненными колючей проволокой. Как в насмешку над неудачей Великого, сверхдержава Лунной Тверди сделала ответный ход: со словами «Сила Ракшады не в оружии» заменила каждый клинок воином, обученным убивать. Когда Моган, вопреки громким заявлениям, поработил нищее Порубежье, Ракшада нанесла второй и весьма болезненный удар по его авторитету: оборвала все связи с Тезаром. Спустя двадцать лет Моган подарил колонию своему сыну Адэру Карро, желая разбудить в нём правителя. Подарил как изгаженное блюдце, портящее вид праздничного стола. Адэр, сын великого пролагателя новых путей, нанёс третий удар по авторитету отца: выбрал для Порубежья иной путь. Мир опешил и замер в ожидании развязки конфликта. *** Шумный и многолюдный Тезар затих и опустел. Погода преподносила неприятные сюрпризы: снегопады сменялись дождями, после которых наступали трескучие морозы, превращая города и сёла в ледовое царство. Градмир, столица Тезара, невзирая на непогоду, жил привычной жизнью. В часы пик машины и конные экипажи простаивали в пробках. Сутки напролёт хлопали двери ресторанов и гостиниц. Хозяева магазинов украшали витрины, готовясь к предпраздничным распродажам. Туристы бродили по дворцовой площади, любуясь скульптурными ансамблями и архитектурой выключенных до весны фонтанов. Во дворце Могана Великого жизнь била неиссякаемым ключом. По коридорам важно вышагивали дворяне и сновали чиновники. По цветущим оранжереям прогуливались дамы, кутаясь в меховые накидки. В правительственном крыле было тихо. Помощники советников ступали по дубовому паркету в обуви на мягкой подошве, ибо за дверями кабинетов вынашивались планы и продумывались пути их осуществления. Старший советник Трой Дадье уже в который раз перечитывал официальное послание Совета Порубежья. Несколько сшитых листов, и каждый лист вонзался в сердце острой льдинкой. Побродив по кабинету и поворошив угли в камине, Трой открыл очередной конверт с пометкой: «Лично Великому», вытащил три письма и через пять минут закружил по комнате, переставляя с места на место стулья. Побарабанив ладонями по подоконнику, взял последний конверт с грифом «Совершенно секретно» и достал серые бумаги… Чиновники торопливо прижимались к стенам коридора и с удивлением смотрели вслед Трою Дадье. Никто прежде не видел, чтобы так ходил старший советник: он не шёл — нёсся, размахивая чёрной папкой с серебряным гербом Тезара. Казалось, что в приёмной короля недавно закончился ремонт, и работники завершили уборку буквально пять минут назад. В свете люстры переливались лакированные подлокотники кресел и атласная обивка мебели. Панели из красного дерева излучали матовый блеск. В паркете отражалась роспись потолка. Из-за стола поднялся секретарь: — Ваша Светлость? — Доложите Великому о моём приходе, — потребовал Трой. — Его Величество сегодня никого не принимает, — произнёс секретарь и чуть тише добавил: — Ужасная погода, не правда ли? Уловив в хорошо поставленном голосе хрупкие нотки, Трой только сейчас заметил, что никто не продавливает сиденья стульев, не шепчется в углах, не стоит с нервным видом возле камина, перечитывая прошение. Обсуждать здоровье короля возбранялось, и заботливый секретарь нередко прибегал к хитрости: надеясь на сообразительность посетителей, ронял пустяковую фразу. Дворяне переносили визит на другой день либо у Великого долго не задерживались. Трой посмотрел в окно. Дворцовая площадь вчера напоминала каток, сегодня — озеро. Ливень омывал мраморные статуи и наполнял чаши фонтанов. Смотровая башня вонзалась шпилем в низкое, затянутое тучами небо. Похоже, морозная ночь и дождливое утро, привели к нешуточному скачку давления, раз Моган отменил запланированные встречи. Трой в нерешительности переступил с ноги на ногу. Отложить разговор на завтра? Но документы жгли ладонь сквозь папку. — Докладывайте. Секретарь скрылся в кабинете и почти сразу вернулся: — Его Величество ждёт вас, Ваша Светлость. Перешагнув порог, Трой успел заметить, как Великий задвинул ящик стола — спрятал настойку или глазные капли. Скорее, настойку: в воздухе витал слабый спиртовой запах. Люстры были потушены, в камине потрескивали дрова. В нервном свете огня изысканная обстановка меняла очертания. Настольная лампа под матовым абажуром мягко освещала раскрытую газету с подчёркнутыми фразами. Кабинет правителя вдруг стал похож на комнату больного человека. — Не порти зрение, — сказал Трой. — Пишут всякую чепуху. Только бумагу переводят. Откинувшись на спинку кожаного кресла, Моган покосился на папку в его руке: — Плохие новости? — К сожалению. — Перед тем как сесть на стул, Трой извлёк из папки три письма и вручил их Великому. — Пришло с утренней почтой. Моган прочёл послания. Глянул исподлобья: — Это шутка? Трой невесело усмехнулся: — Если бы. — Последний раз дворяне Порубежья просили у меня политического убежища двадцать лет назад. История повторяется. — Не совсем. Тогда трон захватил очередной самозванец, теперь на троне сидит твой сын. — Они боятся расправы за то, что посещали публичные дома? Какая глупость! Адэр в своё время из них не вылезал. — Но он не насиловал детей, — вставил Трой. Великий вновь уткнулся в бумаги: — В Порубежье узаконен культ ребёнка, и все расхождения во взглядах можно прикрыть обвинениями в преступлениях против детей. Умно. Возьми на заметку. — Мне не до шуток, Моган. — Мне тоже. — Великий скомкал письма в кулаке. — Ему пора в Тезар. Трой поправил загнутый уголок папки: — Это невозможно. — Я возвращаю его! — Ты не можешь лишить правителя независимой страны законного престола. — Перевезу Иштара в Градмир, — продолжил Моган, будто не слыша. — Введу в Порубежье армию и наведу там порядок. — Для этого придётся вывести Тезар из «Мира без насилия». — От него сбегут все дворяне. — Не сбегут. В противном случае Адэр лишит их земель и титула. Моган нахмурился: — Не забывайся. Ты говоришь о моём сыне. Трой положил перед ним сшитые листы: — Порубежья больше нет. Есть Грасс-Дэмор. И твоих законов нет. Есть законы Зервана и Адэра. Адэр упразднил резервации и принял Закон об оружии. Теперь Грасс-Дэмор — отвергнутая страна. Моган долго читал, ещё дольше смотрел в окно. Наконец выдавил: — Глупец… Трой положил перед ним серые листы: — Это протокол судебного заседания по делу Иштара Гарпи. Великий изучил документы. Зачем-то придвинул к себе записную книжку и вдруг швырнул её в стену. — Твой сын был в плену у беглых искупленцев, — тихо сказал Трой. — Представляешь, через что он прошёл? Моган прикрыл рукой глаза: — Самонадеянный глупец. — Ему удалось избежать смерти.